Бесы разочарованно взвыли, попытались вырваться на волю, и пришлось еще сильнее затянуть петлю поработившей их воли.

Не рыпайтесь! Лучше не рыпайтесь даже!

– Как вы меня нашли? – спросил я, прибавив шаг.

– Все вопросы моему патрону, – ответил переваливавшийся при ходьбе с бока на бок круглолицый и больше за все время пути не произнес ни единого слова.

Шли недолго. Минут через десять шпик толкнул дверь закрытой на ночь таверны и первым шагнул через порог.

– Чувствуйте себя как дома!

Я какой-то миг поколебался, потом зашел следом. Заведение оказалось выдержано в рыбацком стиле: на стенах развешаны сети, штурвалы, гарпуны и судовые колокола, на полках пылились чучела здоровенных рыбин, непонятные склянки и завязанные замысловатыми узлами обрывки веревок.

Пока я настороженно озирался, круглолицый накинул поверх одежды замызганный фартук, встал за стойку и принялся протирать посуду. И пивная кружка с тряпкой в его толстых пальцах смотрелись столь чужеродно, что нестерпимо захотелось надавать по рукам. Сдержался, конечно.

Вместо этого направился к столу, за которым в одиночестве расположился худощавый господин представительной наружности с рубиновой серьгой в левом ухе. На драгоценный камень падали отблески от стоявшего сбоку канделябра, и он то и дело вспыхивал в полумраке багряным угольком.

– Присаживайся, – предложил франт и радушно улыбнулся, но в его темных глазах не отразилось ни тени веселья.

– Возможно, позже. – Я встал так, чтобы одновременно видеть и собеседника, и стойку. Сяду – могу и не встать больше.

– Вина?

– Со своим пришел. – Глоток бренди огнем скользнул в желудок и вновь разжег начавший было затухать пожар. – Чем обязан?

Ланский разведчик поморщился и принялся обмахиваться шляпой с пышным белым пером.

– Сразу к делу, да? – скривил он в улыбке бескровные губы. – Что ж, твое право…

– Именно. – Показное спокойствие давалось нелегко, но пока удавалось сдерживать себя. – Так и есть.

– К сегодняшнему инциденту я не имею ровным счетом никакого отношения, – предупредил франт. – И не надо на меня так смотреть.

– Так это простое совпадение, что ли? – навис я над столом.

– Совпадений не бывает, все в этой жизни взаимосвязано, – покачал головой выходец с полуночи. – До меня дошел слух, что господа из третьего стола заинтересовались твоей персоной. Вот и все. Отнесись к предупреждению как к дружеской услуге.

– А мои люди? Что насчет них?

– А какое мне до них дело? – удивился франт. – Это твои люди, тебе о них и заботиться. Учитывая, как развивается наше сотрудничество, я вообще мог остаться в стороне. Вот будь мы партнерами, все вышло бы совсем иначе. Уж поверь…

– Чего вы хотите? – напрямую спросил я, заставив умолкнуть уязвленную гордость.

Как ни крути, собеседник был в своем праве. Он и так сделал одолжение, выведя из-под удара меня. А остальные… о своих людях надо заботиться самому, с этим не поспоришь. Хотя надо еще разобраться, не эти ли хитрованы меня и вложили. Запросто ведь могли в третий стол донос накатать. Потом записка, бордель, чувство раскаяния – и берите Себастьяна Марта голыми руками, вешайте любую лапшу на уши.

– Деловой подход? Никаких эмоций? Что ж, это мне импонирует. – Шпик взболтал налитое в бокал вино и глянул через него на пламя свечей. – У меня проблема, Себастьян. Серьезная проблема, и решить ее можешь только ты.

– Вот как?

– Поверь, не было никакой необходимости на тебя доносить, – прочитал мои мысли развалившийся в кресле человек. – Сгодился бы и шантаж. Ты ведь не стал бы ставить под удар свое задание, так? Ну а теперь все значительно упростилось. Ты – мне, я – тебе.

– Не думаю, что все так просто.

– А все вовсе не просто. Раз уж понадобилась твоя помощь, все далеко не просто.

– И что же во мне такого особенного? – Я хлебнул бренди и сморщился. – Почему вам не справиться с этим делом своими силами?

– Мы простые клерки. Наша сила – умение мыслить и планировать. А у тебя есть иные способности. Мы можем нанять хоть целую банду головорезов, но они вернутся ни с чем. Если вернутся. А человек с твоим даром легко добьется успеха.

– Ваша цель – бесноватый?

– Чернокнижник. Точнее, даже не он сам, а принадлежащая ему вещь. Серебряная шкатулка с вывернутым наизнанку символом Изначального Света на крышке. Принеси ее, а мы пока разузнаем, где держат твоих людей.

– Не очень-то заманчивое предложение, – хмыкнул я.

– Так уж вышло, что чернокнижник занимает пост заместителя статс-секретаря третьего стола военной коллегии и, соответственно, является вторым человеком в разведке Драгарна. А еще он питает слабость к молодым красивым девушкам. Поэтому рискну предположить, что к утру твоя циркачка окажется в подвале его особняка. – Шпик сделал паузу и жестко произнес: – Теперь, надеюсь, все значительно упростилось?

– Упростилось. – Меня бросило в жар.

Удовлетворенный достигнутым эффектом франт передвинул через стол запечатанный сургучом пакет и постучал по нему длинным худым пальцем:

– Здесь вся информация. Охраны в доме почти нет, ты справишься. Только не торопись, подожди до утра. Есть где отлежаться?

– Найду. – Я сгреб конверт и предупредил: – Но, когда принесу шкатулку, вы объясните, каким образом все это время за мной следили.

– Предпочтешь это не столь уж важное знание возможности спасти своих людей? – Шпик в притворном удивлении изогнул бровь, потом нахлобучил на голову шляпу и махнул рукой: – А, Святые с тобой! Пусть это станет залогом нашего дальнейшего плодотворного сотрудничества. А теперь, извини, меня ждут неотложные дела…

Я кивнул и пошел к двери, физически ощущая жегший спину взгляд, а как только отодвинул засов, франт небрежно произнес:

– Надеюсь, ты понимаешь, что, если шкатулка окажется взломана, о сделке можешь забыть? В этом случае ты и людей своих не спасешь, и себя под удар поставишь. Мы этого так не оставим, не сомневайся.

– Хорошо, – обернулся я. – Но если узнаю, что это вы меня подставили, расплачусь той же монетой. – И, понимая, что никого этим заявлением не напугал, вышел на улицу.

И пусть на руках и ногах не звенели кандалы, а шею не стягивал железный ошейник, вдруг ощутил себя самым натуральным каторжником. Вот именно так нас и ловят – на наших слабостях. Привязанность к кому-либо – слабость и есть. Настоящий профессионал рванул бы из города прямо сейчас. А я, пока остается хоть какая-то надежда вытащить подельников, так поступить не смогу.

Глупо – понимаю. Эх, и почему конченым мерзавцем не родился…

Но терзания терзаниями, а, ковыляя по ночным улицам, поглядывать по сторонам я не забывал. Убедившись в отсутствии слежки, юркнул в одну из подворотен, порылся в заваленной всяким мусором нише и выудил сумку с длинным плащом и мятой шляпой. Надел их, нацепил на лицо лохматую седую бороду и превратился в Гильермо Корсу – опустившегося моряка из Нильмары, зарабатывавшего на жизнь невесть какими непонятными делишками. К моему теперешнему состоянию новое обличье подходило просто идеально – чувствую себя ровно такой же старой развалиной.