На Алике кроме мундира и каэрны уцелел один носок. Все остальное сорвало и унесло течением. Открытые глаза не мигали, лицо побелело, как кость.

Н'бхат наклонился к его голове, прислушался. После недолгой паузы он встал и отошел на пару футов.

Значит, Алик м… додумать до конца Элвин не успел. Эльфид вдруг с разбегу опустился обеими ногами на грудь толстяка.

Ренвар ошалело таращился, а тем временем маленький туземец успел подпрыгнуть несколько раз. С каждым прыжком изо рта Алика толчком выплескивалась вода, а руки и ноги дергались, как будто у марионетки. После очередного прыжка руки не опустились, а бешено замолотили по лодыжкам эльфида.

— Поднимите его! — приказал Йимт.

Н'бхат легко отскочил в сторону. Сколли с Неваляшкой подхватили толстяка под мышки и поставили на ноги. Алик кашлял и задыхался, однако, несомненно, пребывал в мире живых.

— Ты как, в порядке? — крикнул гном, ухватив его за мундир и помогая держать равновесие.

Прокашлявшись, Алик наконец сумел восстановить дыхание.

— Д-думаю, д-да… Я шел-шел, а земля вдруг просто взяла да исчезла из-под ног, а я оказался в реке. Ухватился за какие-то камыши, но все равно ушел под воду. А больше ничего не помню.

Йимт кивнул и выпустил его мундир.

— Ну так тебе просто сказочно свезло. Ты всего лишь потерял оружие и большую часть барахла. Пусть это будет уроком для всех вас! — рявкнул Йимт, обернувшись к остальным. — Смотрите в оба и не зевайте! А теперь держитесь вместе и глядите под ноги — мы идем дальше!

Элвин, заметив на земле палку, протянул ее Алику.

— Вот, возьми. Проку мало, но все же лучше, чем с голыми руками. А то кто знает, с чем доведется встретиться.

Толстяк кивнул в знак благодарности. Отделение двинулось дальше, забирая от реки в сторону. И с каждым шагом, уводившим их от берега, все чувствовали себя лучше, хотя ливень хлестал по-прежнему.

Вскоре отряд оказался среди невысоких кустарников. Путь пошел вверх по склону. Элвин, стараясь держать в поле зрения как минимум двоих спутников, в результате то и дело спотыкался о незамеченные вовремя ветки. Примерно через час Йимт объявил очередной привал и пересчитал всех по головам. Все девять разведчиков оказались на месте.

Гном велел бойцам встать вплотную друг к другу, а потом накрыл их куском брезента. Образовалось очень тесное, но временно сухое пространство. Раздался щелчок, шипение, и под парусиновой крышей вспыхнул маленький фонарик. Его крошечное пламя озарило теплым светом склоненные лица, создав странную иллюзию: кольцо висящих в темноте голов без тела.

Элвин снял с плеч клетку и поставил в центр круга, чтобы хоть ненадолго убрать Квуппи с дождя. Йимт водрузил на нее фонарик, затем хлопнул в ладоши, привлекая всеобщее внимание.

— Н'бхат говорит, что мы ушли примерно на милю к югу от реки. Отсюда двинем прямиком на восток и, если повезет, на рассвете выйдем к лесу. Полк из-за дождя тоже не сможет идти вдоль реки, поэтому, добравшись до леса, мы оставим метки, чтобы указать им дорогу. Н'бхат говорит, что они в лес никогда не суются. — Гном вскинул руки, пресекая возможные возражения. — Нет, не потому, что там бродят опасные твари, а потому, что его племя — речное и им положено быть у воды. Только все равно, как окажемся в лесу, смотрите в оба и держитесь кучей.

Йимт обвел взглядом разведчиков, задерживаясь на каждом. Элвин улыбнулся, когда очередь дошла до него, и гном в ответ сверкнул металлическими зубами в мигающем свете фонарика.

Отделение снова тронулось в путь. Дождь мало-помалу стихал, и здесь, вдали от реки, они продвигались значительно быстрее.

Гном размеренно шагал, глядя вперед. «Костолом» лежал на сгибе его левого локтя точно приклеенный.

— Конечно, зря ты, Элли, давеча вызвался на это дело. — Он выпустил струю кругового сока и утер губы рукавом. — Храбро, но глупо. Я так понимаю, это оттого, что тебе неохота оставаться без моей похлебки. Ведь не из-за этого же склизкого эльфа, а? Давно мне не случалось видеть, чтобы кому-то настолько нравилась моя похлебка!

Некоторое время они шли молча. Йимт перемалывал челюстями жвачку и поплевывал под ноги, а Ренвар пытался придумать, что бы такого ответить, да так и не придумал. Гнома он воспринимал едва ли не отцом родным, а может, даже больше, поскольку настоящий отец Элвина бросил их с матерью, когда сыну исполнилось четыре года.

— Я слышал, ты хорошо жаришь бара-джогга, — произнес наконец юноша.

Йимт закашлялся, подавившись крутом.

— Бара-джогга?! Да кто ж его жарит-то. Его слегка обжаривают, а потом режут кубиками и варят чудесную уху. Вот я тебя научу, как доберемся до Луугут-Йора.

Он на ходу пристально взглянул на Элвина, кивнул и приотстал, поравнявшись с Неваляшкой.

Ренвар с глубоким вздохом поправил клетку. Квуппи взъерошил перья и снова притих. Сняв с плеча мушкет, юноша осмотрел оружие. Кусок пробки, служивший затычкой для ствола, никуда не делся. Да, Йимт всегда давал дельные советы. Гном знал назубок все приемы и уловки, какие только перечислены в уставах, и наверняка гораздо больше таких, которые нигде не значились.

К сожалению, для Криттона они тоже наверняка не представляли особой тайны. До сих пор эльф, если не считать его совета идти дальше, оставив Алика тонуть, не предпринимал ничего дурного. По крайней мере, насколько Элвин мог заметить. В том-то и состояла проблема. Как бы юноша ни старался, ему ни разу не удавалось наблюдать за Криттоном сколько-нибудь продолжительное время. Просто уму непостижимо, с каким искусством бывший капрал сливался с окружающими тенями.

Элвин никогда не воспринимал всерьез разговоры о магической и мистической связи с природой, якобы свойственной эльфам. Господин Юими, например, ничем не отличался от любого другого сапожника. Башмаки, починенные им, не порастали листвой и не наделяли их хозяина какими-то особыми свойствами. Элвин знал это на собственном опыте, попытавшись однажды перепрыгнуть с дерева на дерево. Даже майор, а уж он-то выглядел в точности как дикий эльф из детских сказок, не сильно отличался от большинства офицеров, доселе встреченных рядовым Ренваром. Возможно, чуточку добрее и даже чуточку умнее. Но в любом случае сэр Освин тоже требовал выполнения боевой задачи, и не важно, какой ценой. Вот мисс Текой, та действительно владела магией. Ну так на то она и ведьма. Но Криттон — Криттон был совсем другим. Может, оттого, что все прочие эльфы в жизни Элвина оказывались или, по крайней мере, казались добрыми? В отличие от них бывший капрал обладал черной душой. Как знать, не потому ли он с такой легкостью умел растворяться в тени. Впрочем, неважно, Ренвар в любом случае не собирался позволять Криттону чинить козни против Йимта.

Остаток ночи они шли сквозь серую морось. Элвин даже не знал, к чему питает больше ненависти — к палящему солнцу или ночной сырости. В конце концов он счел противным и то и другое, но, по крайней мере, дождевые капли можно было пить. Ренвар немного прибавил шагу в надежде хоть как-то согреться. Где-то ближе к утру юноша натер себе болезненную мозоль на левой пятке. Подмышки саднило так, словно их стесало до крови. Он пропитался водой насквозь и не смог бы сказать, где кончается ткань и начинается его собственная кожа. Поднеся к лицу руку, Элвин даже не удивился, обнаружив, как побелели и сморщились кончики пальцев.