хватало еще, чтобы ты заявлялся к девушке пыльным и потным с дороги!.. К тому же, ты считаешь, что за один день она вдруг воспылает к тебе прежними чувствами? — насмешливо покосился на него Настин родственник.

— Нет, но…

— Вот и я том же, — вновь не дал ему договорить собеседник. — Тебе придется здорово постараться, чтобы расположить ее вновь к себе. А значит, тебе придется запастись терпением. Ну и, конечно же, временем, которого, очевидно, у тебя не так много. Ты в отпуске?

— Нет, — ответил Саша и посмотрел на него. — Я попросту не стал продлевать контракт.

— Даже так… — пожевал губами пожилой офицер. — Может, действительно, ум появился? — хмыкнул он, ни к кому конкретно не обращаясь, но Саше отчего-то стало весело, и он улыбнулся. — Хотя я и не одобряю дезертирство.

— Я не дезертир, — все так же улыбаясь, возразил приезжий.

— А почему уволился?

— Даже не знаю… Видимо, служба перестала быть для меня путеводной звездой. Я больше не чувствую того азарта и гордости за то, что военный… Поначалу я считал, что предал себя, предал мечту… А потом понял, что это просто мечта изменилась. Выросла, окрепла и полностью поменялась. И я вместе с ней.

— И что же теперь для тебя является мечтой?

— То, ради чего я смог все бросить. Точнее, ради кого… Она моя мечта.

— А если ты ей не нужен? Найдешь себе другую мечту или будешь лезть напролом⁈

— Я же уже сказал, что не наврежу ей, — спокойно ответил Саша. — Каким бы ни был ее выбор, я приму его. Но для начала нам надо поговорить. Вы поможете? — с надеждой посмотрел он на Игоря Ивановича.

Какое-то время мужчина просто молчал, продолжая шагать по пыльному тротуару. Через несколько минут он остановился напротив небольшого домика у дороги. Маленький, он почти затерялся среди кустов и плодовых деревьев.

— Пришли, — просто сказал мужчина и поймал на себе изумленный Сашин взгляд. — Это мой дом. Я теперь ведь живу с Настиной бабушкой, а он пустует. Ключ под второй ступенькой крыльца. Баня в отличном состоянии, — и он, уже повернувшись для обратного пути, обронил, делая первый шаг. — Завтра в четыре мы уедем на пляж, а Настя останется дома. Но, — строго посмотрел он на молодого человека, — эта вся помощь, которую я могу тебе оказать. Все дальнейшее зависит от тебя. И, прости, если она в итоге попросит меня выгнать тебя, я это сделаю, ни на минуту не задумавшись.

— Почему вы мне помогаете? — тихо спросил Саша.

— Потому что вам обоим нелегко, и осталось много недосказанного. Пора уже все озвучить и прошлое оставить в прошлом… — после он ушел, уже не оборачиваясь.

Глава 47. Фантом

Натопив баню, Саша от души напарился и, выйдя из небольшой парилки, почувствовал, как силы возвращаются к нему — как физические так и душевные. Он даже смог что-то напевать, когда готовил себе скромный ужин, сходив до маленького магазинчика, буквально за углом, пока топилась баня.

Впервые за много месяцев на душе был покой. Он нашел ее. И завтра уже сможет увидеть. Мужчина все никак не мог придумать что говорить, как себя вести. Подойти и сразу обнять? Заговорить? Поцеловать? Как выбрать тот вариант, где существует наибольшая вероятность того, что она дослушает его до конца и не прогонит?

Он очень долго не понимал, что своим поведением обидел ее, и что, возможно, она специально все оборвала, ожидая от него хоть какой-то деятельности… Он теперь так сомневался в себе, что в каждом предложении того злополучного письма, перечитав и выучив его уже наизусть, искал скрытый смысл или намек.

От грез о завтрашнем дне Саша вернулся к настоящему времени и тяжело вздохнул. Игорь Иванович ясно дал понять, что у Насти есть ухажер… А может, уже не просто ухажер? При мысли об этом сердце тревожно сжалось. Да, он говорил Крис, что не обидит Настю и не сделает ей плохо. Но он и не говорил о том, что легко сдастся! Если она даст хоть половинку шанса, если только намекнет, что все может быть иначе, он расшибется в лепешку, но добьется ее! Лишь бы было не поздно!

Убрав со стола, мужчина вышел во двор, обошел домик и сел на низенькую скамеечку, прислоненную к нагретой солнцем стене деревянной веранды. Достал сигареты, закурил и выбросил пустую пачку. Хмыкнул. Прогресс! В этот раз ему ее хватило на три дня. Там он выкуривал по две-три пачки за это время — и то за счет того, что ночью курить запрещалось: снайпер легко мог достать, наведя прицел на тлеющий окурок. Одного паренька именно так и сняли с вышки, когда была его смена. Сашка вновь вздохнул, с одной стороны, там на точке, было все сложно… А вот с другой — было проще! Был ты, был противник. Ты знал, с кем бороться… Здесь все совсем иначе: по большей части борешься с собой, за то завтра, которое тебе необходимо.

Солнце медленно скрывалось за верхушками фруктовых деревьев, оставляя на прощание приятную прохладу и ласковые сумерки. Надо идти спать, подумал Саша. Завтра большой день! Подавив в себе легкий мандраж, он медленно поднялся и пошел в дом.

— Собирайтесь уже скорее! — недовольно велел Игорь Иванович, стоя в дверях дома.

Время подходило к четырем, а они все еще копошились, постоянно что-то забывая: то полотенце, то какой-то крем, то зонтик, то воду… Настя глядела на эту привычную суматоху с легкой улыбкой, не принимая в ней участие. С тех пор, как приехали родители, это стало ежедневным ритуалом — собираться и всем ехать на пляж. Иногда с ними ездила и Настя, но только в те дни, когда было не так жарко, предпочитая отсиживаться в приятной прохладе дома.

— Все, мы поехали, дочка, — махнула ей мама. — Может, все же с нами? — предложила она уже в который раз.

Настя в ответ покачала головой.

Когда за ними закрылась дверь, она пошла на кухню, налила большой стакан воды и стала его медленно пить, глядя задумчиво в окно. Когда они все уезжали, становилось легче: не надо было притворяться, стараться улыбаться и вникать во все то, что они говорят, делая вид, что это крайне важно. Сердце выло каждую минуту, никак не желая успокаиваться. Весь этот год и месяц она не могла спокойно спать, есть, еще больше похудела и стала гораздо меньше улыбаться, пугая окружающих потухшими глазами. Душа скучала, тосковала, рвалась в ту квартирку в одном из районов Питера, где она была так счастлива!

Но