— Ты где такое орудие пыток видел? — заинтересовался присутствующий на демонстрации Стефан.

— Нигде, — честно признался Добусь. — Я вообще никаких орудий пыток в натуре не видел. Была раз возможность, да там такой хвост стоял, суток на двое, ну я и плюнул. Просто представил себе, и всё. Что-то меня вдохновило, сейчас уже и не вспомню… Это можно ослабить, смотрите.

Он заскрипел рукояткой с одного боку, клыки подались назад и спрятались в обивке, поскрипел ещё, подправил винт с другой стороны и нажал рукой на сиденье. Клыки выскочили опять, но на этот раз остановились на большем расстоянии друг от друга, оставив место для солидного рулета с маком. Ну, может, чуток задели бы румяную корочку.

— Да уж, ослабь окончательно, — попросил развеселившийся Доминик. — И вообще, голову-то включи, это не должно быть из железа! Мы не казематы инквизиции строим, а городок аттракционов.

Критические замечания посыпались со всех сторон:

— Штаны кому порвёт или юбку, вот и готова хохма.

— А если кто криво сядет? Здесь не достанет, а там исколет, мало не покажется…

— А вдруг тётка толстенная? Подкрути ещё!

— Везде таблички с предупреждениями, народ у нас грамотный…

— Оно в принципе должно быть мягкое, резиновое, к примеру…

— Такого не должно быть вообще, — вынес высочайший вердикт технолог. — А пока как-нибудь на время это обезопасьте… Где ваши таблички? И пошли со мной, покажу вам на моем компе парочку интересных моделей, в машине оставил, жаль, что сразу не захватил. Остальное годится, особенно тот пьедестал, что из-под ног уходит, но вдруг что ещё присмотрите…

Отправились практически все механики и конструкторы, последним был Добусь, который с огромным сожалением подкрутил что-то в своём изобретении и поплёлся вслед за остальными. Демонстрация последних достижений развлекательной индустрии проходила в гараже. В мастерской остался один Юрек.

«Хонда» с имитацией Доминика выехала через боковые ворота стройплощадки, не привлекая к себе внимания.

Зютеку экскаватор подстроил пакость, расширив речку там, где не надо, и ему снова пришлось корректировать проект. Отловив Вертижопку с документацией, он намертво приковал её к себе. Но поскольку экскаватор перестарался и требовалось вернуть часть грунта на прежнее место, возник спорный вопрос, кто будет за это платить. Вопрос после продолжительных баталий удалось-таки урегулировать, но Вертижопка успела улизнуть. Воспользовалась, зараза, замешательством и через полчаса смылась. Зютек выходил из себя, и единственным утешением было то, что документацию эта кретинка тоже бросила.

Харальд, потеряв объект съёмки, вернулся взятым напрокат авто прямиком к Майке, с которой ему не терпелось поделиться новой добычей и разработать план использования материала в следующих экспозициях.

Вертижопка не намерена была тащиться на автобусе. Правда, стройку обслуживали в основном самосвалы, но в этом отношении она не привередничала. К сожалению, строительный транспорт растянул её поездку на целый час, что только усилило её негодование и обиду по прибытии на место.

В офисе конструкторов она застала одинокого Юрека, погружённого в вычисления.

— Доминика не видел? — спросила она, как бы походя.

— У механиков, — отмахнулся Юрек, совершенно позабывший о массовом исходе обеих команд в гараж. Орудия пыток его не интересовали, он имел удовольствие с ними ознакомиться уже дважды, а теперь обсчитывал прочность фундамента, на котором должны были размещаться всякие хитрые механизмы.

Вертижопка отправилась к механикам, где вообще не застала ни единой живой души. Не долго думая, она решила ждать до упора — ведь должен же был, в конце концов, хоть кто-нибудь появиться! А раз Доминик всё время проводил с ними, значит, и вернутся, скорее всего, все вместе.

У механиков царил исключительный бардак. Даже сесть некуда. Она попробовала было снять с одного стула какую-то фигню, что там валялась, но фигня вдруг подскочила, тявкнула и дьявольски захохотала. Не то чтобы громко, но жутко зловеще. Вертижопка вздрогнула и упустила то, что держала. Часть фигни шлёпнулась назад на стул, а несколько штук покатилось по полу. Судя по звуку, штуки были металлические.

Входя в комнату, Вертижопка полностью проигнорировала и табличку на двери: ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН, и три другие, развешенные по помещению: РУКАМИ НЕ ТРОГАТЬ! НЕ ПРИКАСАТЬСЯ! ТОЛЬКО ТРОНЬ — И ТЫ ПОКОЙНИК! К надписи на двери она привыкла — такие висели тут с доисторических времён, а объявления в мастерской даже не удосужилась толком прочесть, считая их глупым приколом.

Скукотища вокруг царила смертная. Находись в соседней мастерской кто другой, а не Юрек, она отправилась бы дожидаться к конструкторам, но от Юрека так и разило неприязнью, да и разговорчивостью он не отличался. Выдавить из него хоть словечко требовало немалых усилий, а Вертижопка к усилиям была не расположена. Вот и слонялась в гордом одиночестве по захламлённому помещению в надежде отыскать-таки, на чём можно усесться поудобнее. Самой привлекательной казалась такая маленькая колыбелька, обитая чем-то мягким и стоявшая в углу, а потому и не сразу замеченная. Аккурат над ней на стене висела идиотская надпись о покойнике, но Вертижопка не стала отвлекаться на чтение всякой чуши.

Подойдя поближе, она приняла решение и развернулась, чтобы сесть. Сделала полшага назад и наступила на одну из хохочущих железяк, что раскатились по полу. Нога Вертижопки поехала вперёд, а она сама — назад и… с размаху плюхнулась на пыточное сиденье Добуся, заняв самую, что ни на есть, нужную позицию. Падая, она машинально схватилась за обе рукоятки, стараясь удержаться. Подкрученные пружины соскочили. Вертижопка подавилась криком, дёрнулась и застыла, намертво схваченная жутким креслом.

Устройство, изгнанное с позором за профнепригодность из замка ужасов, честно выполнило свою работу…

Возвращавшиеся с демонстрации трудовые коллективы конструкторов и механиков уменьшились на два человека: технолога и Доминика. Технолог поехал к себе, а Доминик здорово проголодался, поскольку утром не завтракал. Дети поели, а он почему-то нет. Злой, как чёрт, в личном плане, но весьма довольный в профессиональном, он свернул в буфет.

А вернувшиеся на свои рабочие места так и застыли в дверях. Зрелище, открывшееся их взорам, было поистине невероятным и казалось изощрённым кошмаром, дурной шуткой, страшным сном. Бледная, как смерть, Вертижопка сидела в кресле Добуся совершенно неподвижно, вцепившись в рукоятки. Открытый рот не издавал ни звука, немигающие глаза сосредоточенно глядели куда-то в пространство, а обивка сиденья постепенно пропитывалась кровью.

В обморок никто не грохнулся, и удар никого не хватил, хотя недоставало всего ничего. Зато потом началось настоящее светопреставление, но на удивление тихое.

* * *

Майка получила три отчёта о Вертижопке. От Харальда, Стефана и Боженки, причём первоисточником последнего являлась Анюта, а, следовательно, он и был самым подробным.