Правда, мне все та же доктор сказала, что, если бы не мужнино занудство поначалу, мол, давай оргазм, давай оргазм, у меня все было бы гораздо раньше и по-другому, потише и поспокойнее. А так мне пришлось приспосабливаться к не самому лучшему варианту. Но все эти разговоры – бабушка надвое сказала, а у меня что есть, то и есть, и я довольна».

«У меня никогда не было проблем с женщинами – ни до постели, ни в ней. Как с 16 лет начал, так и пошло. Каждую можно уломать за 5 минут, а если нет, то и не надо – найду другую, на мой век хватит. Женат я был четырежды, но как-то мне это было не нужно, скорее хотелось посмотреть, как это – жить все время с одной. Чепуха, все время скандалы, и никуда пойти нельзя – ревнуют, как свою собственность. У второй жены дочка от меня, уже внук есть.

Сейчас мне 67 лет, понимаю, что пора найти женщину по вкусу, чтобы не так одиноко было. Но, увы, мы не изменились – ни я, ни женщины. Я вижу новую женщину (а у меня подписка в клубе знакомств), возгораюсь, на разок меня хватает, а потом начинает выясняться, какая она болтушка, неумеха, разгильдяйка и т. д. – я и остываю. Даже если в постели устраивает – не вижу, как она рядом жить будет. А если хозяйственная, то или холодная, или упертая в какую-нибудь диету. То морковью кормит, то рыбой – сплошная дурь.

Хорошо бы, чтобы она ко мне приезжала, а потом уезжала, или я бы к ней наведывался – как я привык. Но они все так усиленно намекают на совместную жизнь, что приходится расставаться, пока не поссорились.

С одной я попробовал пожить, но убежал через неделю. Женщина она сексуальная, несмотря на 53 года, заводится с пол-оборота, меня возбуждает сильно, хотя и не всегда получается, что надо. Но у нее весь дом в беспорядке – кухня ужасная, санузел побитый, проводка искрит. Так неужели же я должен все это делать, если она за всю жизнь не собралась и даже техников из РЭУ не вызывала? Вот за неделю я к ней привык, на ужасы налюбовался, да и домой. Она звонит, жалуется – ты мне дорог стал, я к тебе привыкла, ты такой хороший, с кем же я теперь буду. А я просто не могу – и не встает, и на квартиру смотреть не могу. А она не понимает, считает, что это я ее испытываю. Правда, я ей сказал, что нужно квартиру в порядок привести и быть похозяйственнее. Она что-то там делает, старается, но я вряд ли к ней снова вернусь. И неинтересно, и не очень возбуждает.

А после операции на аденому у меня и с этим делом стало плохо, я уж по-разному лечился, а все никак. То маячит, то не маячит, и даже если все бурлит внутри, то может и не встать. Думаю, может, мне дом в деревне купить? Там и воздух, и продукты, и все такое. Буду все лето на природе проводить – это и экономично, и полезно. А деревенские бабы, не в пример городским, податливее и приветливее. На психику давить не будут, с лаской подойдут, обиходят и обстирают, как надо. Глядишь – и выправлюсь. Я ведь еще о-го-го какой петушок, только приболел чуток. А как поправлюсь, меня, пожалуй, еще лет на 10 хватит, а дальше видно будет».

«В 18 лет, когда поступил в художественное училище, почти сразу женился. Мы познакомились очень романтически: я ходил в училище по одной улице, а она всегда сидела у окна. Я с ней заговорил и сразу понял, что она мне судьбой дана. И через 2 дня я ее украл из дома и мы поженились.

Конечно, было трудно, но я и писал, и физически работал, и всякую халтуру делал, так что жена ни в чем не знала забот. Поскольку ее мама не могла с нами жить (у нее еще 3 детей), я нанял домохозяйку. Когда у нас целый год ребенок не получался, я купил машину, чтобы мы могли в любое время к врачам ездить. А ездили мы по докторам почти 3 года, пока первенец не появился. Потом такими же трудами дался второй, а потом и третий.

И главное, большинство времени с докторами уходило на то, что они нас отговаривали иметь детей, а мы их уговаривали помочь нам. Ведь, когда я впервые появлялся в кабинете или даже в клинике с женой на руках, все сбегались посмотреть. Ну ладно больные, но врачи ведь должны знать, что в болезни жены ничего не мешает беременеть и рожать. Да, у нее врожденный паралич ног. Да, ноги у нее как у младенца. Да, она не ходит и никогда не будет ходить. Но ведь она человек, она так же думает, переживает, как любой другой. И мы любим друг друга и хотим, чтобы наш род продолжался.

Когда пишу, особенно большие картины, я люблю, чтобы жена была рядом. Она просто сидит и смотрит, или читает, или даже кормит ребенка. Даже это присутствие меня очень вдохновляет, а если она что-то мне советует, то я чувствую ее интерес и рисую так, что сам себе завидую.

Иногда жена поет. Она всегда поет тихо и склонив голову, но я сажусь рядом и весь погружаюсь в ее пение. Конечно, она не певица, но мне этого и не надо, ее пение мне дороже. Наши сыновья тоже любят ее слушать, но она поет очень редко.

Иногда у нее бывают проблемы в постели – я по натуре очень пылкий и не всегда могу сдержаться. Но обычно я держу себя в руках и все делаю бережно и нежно. Порой бывает трудно вести себя с оглядкой, но зато когда все идет как следует, то жена вдруг пискнет как котенок, и от этого такое блаженство разливается по телу и по душе!

Так что, я считаю, мы самая счастливая пара. Мы любим друг друга, у нас три сына, у меня любимая работа. В человеке должна быть здоровой душа, а тело не так важно, ведь любят не обертку от конфетки, а то, что внутри, правда?»

«Нам со старухой по 74 года. Но я еще очень даже крепенький, а она лежит парализованная уже 6 лет. Инсульт ее разбил, когда мы с дочкой цапались, не хотели квартиру делить. Да и то, мы всю жизнь прожили кое-как, в бараках, коммуналке, а двухкомнатную квартиру только в 88-м году получили. И дочка, и сын тогда уже жили сами по себе, но дочка развелась и хотела нас разменять, чтобы со своей комнаткой объединить и квартирку выиграть. Но мы со старухой не дались, вот только инсульт произошел.

Вообще мы женаты уже 51 год, конечно, было всякое, но семья была крепкая, дети вот повырастали, внуки есть. В начале брака жена, бывало, выкобенивалась, норов показывала, но я ее укоротил, потом она на всю жизнь поняла, где ее место. Так что у нас была полная гармония.

Но когда старуху инсульт разбил, я, конечно, испугался. «Скорую» вызвал, они ее увезли, потом в больнице 2 месяца держали, ждали, что она хоть говорить начнет, но так и не дождались. Вообще-то старуха всегда очень даже была говорливая, но инсульт с этим не считается. И вот уже 6 лет лежит она и не пошевелится, ни слова не скажет.

Я за ней постоянно ухаживаю – кормлю, мою, разговариваю, телевизор включаю или радио. Она любит «Эхо Москвы» и Фоменко, а по ящику – «Я сама». Сериалы не любит, плачет все время.

Я уже всякую брезгливость отбросил, ухаживаю за старухой, как в детстве за скотиной – обмыть, накормить, убрать из-под нее. Да и то ведь сказать – живой человек, хочет небось жить, хоть как-то, но жить, вот я и не могу ее отдать в интернат. Мне дочка говорит, что все устроить может, но я не согласен, там старуху враз со свету сживут. Она ведь капризная бывает. Я ее кормлю, а она губы сожмет и не пускает ложку. Конечно, вся подушка в каше – она ведь жидкая, другую ей не проглотить.