— Конечно, чувствуйте себя как дома!

Хозяйку такой посетитель вполне устраивал. Изобразив на лице профессиональную улыбку, она перешла к другому клиенту. Девицы-официантки, услышав этот диалог, тоже не приставали к гостю.

Он выпил три порции виски с содовой. Закусил арахисом и сырными крекерами. Оказалось, что в этом незнакомом баре, в непривычной обстановке, не так-то просто расслабиться.

«Уж лучше пойти домой и там напиться того же виски вволю», — подумал Хоригути. Он уже собрался уходить, когда в баре появился новый посетитель.

— Господин Сугаи! Кого мы видим! Давненько у нас не были!

Обернувшись на голос хозяйки, Хоригути увидел начальника по этажу Центрального Сугаи собственной персоной. На нём были джинсы и рубашка в обтяжку. Сугаи, как всегда, выглядел франтовато. За ним в дверях показался директор Центрального Манабэ.

Хоригути хотел было их окликнуть — развернуться на своём высоком табурете у стойки, подойти к сослуживцам и поприветствовать. Сами они пока на него внимания не обратили.

Между тем Сугаи и Манабэ уселись за столик на четверых за перегородкой, оба спиной к Хоригути. Таким образом оказавшийся совсем рядом Хоригути фактически упустил свой шанс поприветствовать сослуживцев естественным образом при их появлении, а теперь специально к ним подходить было вроде бы неловко.

«Выпить, что ли, ещё?» — подумал Хоригути и добавил к своим трём порциям двойной хайбол.

— Я вам лучше бутылку принесу, — сказала официантка, принимая заказ.

— Ладно, давай бутылку, — согласился Хоригути, хотя напиваться вовсе не собирался.

Манабэ и Сугаи между тем поставили на стол «именную» бутылку, которая, видимо, числилась за ними и хранилась в баре до их очередного прихода. Сдвинув головы, они о чём-то тихо беседовали. Хоригути несколько раз порывался их окликнуть, но момент был упущен. Судя по всему, у Сугаи с Манабэ разговор шёл серьёзный, протекавший в напряжённой атмосфере, и посторонний человек им был при этом совсем не нужен.

Хоригути вспомнил слова Мотоко: «Я просто нутром почувствовала, глядя на их спины, что их тянет друг к другу, прямо сгорают от любви».

Мотоко что?! Она и не такое может ляпнуть. Вот ведь дурацкие разговоры… «Сгорают от любви…» А ведь и в самом деле по ним видно, флюиды какие-то исходят…

Предаваясь таким раздумьям, Хоригути подлил виски в стакан. Если бы через час Манабэ и Сугаи не собрались уходить, Хоригути, наверное, вконец захмелел бы и свалился прямо под стойку. Когда он всё же выбрался из заведения на вечернюю улицу вслед за Манабэ и Сугаи, то почувствовал, как земля уходит из-под ног.

«Вот ведь дурацкие словечки… «Сгорают от любви»…»

Громко разговаривая сам с собой и чувствуя, как хмель понемногу выветривается, Хоригути шёл, осторожно ступая по асфальту, чтобы не упасть. Время от времени он произносил очередную тираду.

А всё-таки о чём же там шептались Манабэ и Сугаи? Содержания их беседы он не уловил, но вспомнил долетевшую до него чудную кличку: Ман. Это Сугаи так называл Манабэ. А тот называл Сугаи Гаи. Странные такие клички. Хоригути до сих пор представления не имел, что оба состоят в приятельских отношениях и так обращаются друг к другу.

Часов в шесть вечера в день открытия супермаркета в Симо-Синдэне управляющий Итимура в сопровождении координатора торговой сети Конно без всякого предупреждения заявился в Центральный. Зайдя в кабинет директора, Итимура велел Манабэ вызвать начальника по этажу Сугаи. Пять минут спустя тот пришёл. Как только за спиной Сугаи захлопнулась дверь, Итимура, до того грузно сидевший в кресле, поднялся со своего места. Его громадная фигура возвышалась в самом центре комнаты. Остальные трое стояли вокруг него.

— Тебя, Манабэ, я попрошу с завтрашнего дня на некоторое время отправиться в наш филиал в Кувабару, — сказал Итимура тихим голосом, в котором слышались металлические нотки.

Манабэ молча вопросительно посмотрел на управляющего.

— Тамошний директор Танигути заболел, сейчас лежит в больнице. Так ты его там подмени.

Манабэ понял, что имеет в виду Итимура. Он слышал, что директор Танигути дня три назад попал в автомобильную аварию — его машину сзади ударила другая машина на шоссе — и теперь лежал с тяжёлыми нарушениями рефлекторных функций. Поговаривали, что Танигути может вообще на работу не вернуться. Значит, теперь Манабэ приказано заменить Танигути на время его отсутствия…

— А за Центральным пока что присмотрит старшин менеджер Конно. Так что я тебя попрошу срочно, сегодня же, отсюда переехать. А с завтрашнего дня выходишь на службу в Кувабаре.

— Так не получится. Не могу же я прямо сейчас с бухты барахты освободить свой кабинет.

— Да я же не требую, чтобы ты отсюда вообще выезжал. Сейчас главное, чтобы ничего не мешало предстоящей товарной ревизии. А ты как был директором Центрального, так пока и остаёшься.

Чувствовалось, что в слово «пока» Итимура вкладывает особый смысл. Можно было понять и так: «В конце концов ты тут директором не будешь!»

Вот это был сюрприз так сюрприз. Подобного Манабэ никак не ожидал. Центральный и супермаркет в Кувабаре вроде бы принадлежали к одной сети, но при этом отличались друг от друга, как небо и земля. Если Центральный был огромным головным магазином, представлявшим фирму «Исиэй-стор», то филиал в Кувабаре — стареньким магазином торговой площадью меньше сотни цубо. Если директора Центрального переводили в Кувабару, это означало большое понижение. Даже если речь шла о том, чтобы заменить на время выбывшего по болезни директора тамошнего магазина, всё равно это было ненормально.

— Сугаи, — обратился Итимура к начальнику по этажу, — а тебя я с завтрашнего дня перевожу в центральный офис в сектор одежды.

— Слушаюсь, — вежливо ответил Сугаи тихим голосом. Однако глаза его при этом горели какой-то необычайной откровенной ненавистью.

— Тебя заменит Кисихара, который сейчас у нас в фирме возглавляет сектор одежды. Как именно передавать дела, я тебе потом дам указания. С этого момента ты больше этажом одежды в Центральном не заведуешь. Но чтобы никакие деловые бумаги здесь не трогать! Заберёшь только личные вещи из своего платяного шкафа под присмотром господина Конно — и с ними тихонько отсюда выметайся. А завтра ровно в девять утра чтобы был на работе в центральном офисе фирмы в секторе одежды. Понял?

— Не очень.

— Ах, не очень? Что же тебя не устраивает?

— Объясните, пожалуйста, причину. Я так понимаю, что вы меня в чём-то подозреваете. Так только с преступниками обращаются.

Итимура в упор взглянул на Сугаи. На рябом лице управляющего появилось свирепое выражение.

— Для ротации кадров никакие причины я приводить не обязан. Надо молча подчиняться приказу начальства. А если уж очень хочется услышать причину, прислушайся к собственному сердцу.