Это было началом катастрофы.

Сасима в ту ночь проник в мясной отдел, чтобы утащить, по своему обыкновению, блок говядины. Услышав шум в магазине, в котором никого в такой час не должно было быть, он подкрался к комнате отдыха и подслушал всё, о чём они спорили. Конечно, он догадался и об их отношениях.

Для Сасимы такой материал был драгоценным подарком. Всю полученную информацию он использовал для шантажа на сто процентов. Сначала подмял под себя компанию махинаторов из сектора одежды. Потребовалось совсем немного времени, чтобы Манабэ вместе с Сугаи оказался соучастником этих махинаций. То, что начальник по этажу и директор магазина были в деле, обеспечило махинациям успех и полную безнаказанность. Вынужденные по указанию Сасимы потворствовать злоупотреблениям на службе, Манабэ и Сугаи искали покоя и отдохновения в мире запретной любви. Весь смысл жизни для них теперь свёлся к этому манящему миру.

Место свиданий они перенесли в Сакурадани, в однокомнатную квартирку, которую Сугаи снял для этой цели. Несчастные влюблённые, будто парень и девушка, начинающие совместную жизнь, обставили квартирку как могли: стол, кровать, цветной телевизор, стереомагнитофон, кондиционер.

Квартира, которую они называли «выгон», благодаря их левым доходам что ни день обрастала новой мебелью и оборудованием, но с такой же быстротой усиливалось их чувство отчаяния от такой жизни.

Однако разве нынешняя ситуация не являлась неизбежным следствием рокового стечения обстоятельств, когда они с Сугаи полюбили друг друга?

Хуже всего было то, что Сасима в ту ночь засёк их вместе в Центральном, но кто из смертных, не обладающих Божественным провидением, мог предусмотреть такую случайность? Тогда-то и решилась их судьба. Вступление Манабэ на путь зла было просто делом времени. Сасима не преминул воспользоваться его слабостью.

Похоже, в мире зла существуют своя жёсткая логика и свои законы развития действия. Для всех обитающих там страх, что когда-нибудь всё откроется, не становится поводом устраниться и больше не заниматься предосудительными делами, наоборот, он только подталкивает к тому, чтобы как можно активнее использовать все возможности для беззаконий. Вовлечённые в этот порочный круг стремятся при случае шантажировать в своих интересах партнёров и сотоварищей. Часто тот, кто причиняет зло, и тот, кому причиняют зло, главный преступник и его пособники меняются местами. Это становится похоже на сложную увлекательную игру, особенности которой — отсутствие правил и постепенное увеличение денежных сумм, поставленных на кон.

Симоду, заведующего секцией верхнего женского платья оптовой базы «Араи», старший менеджер Кисихара, начальник сектора одежды «Исиэй-стор», выбрал себе в сообщники, должно быть, года два тому назад. Кисихара, работавший тогда начальником по этажу одежды в супермаркете «Исиэй-стор» в Хигаси-Могояме, обнаружил, что заведующий секцией Симода собирается вывезти партию одежды со склада его магазина под видом возврата товара на базу. Симоде, хоть он и числился уже заведующим секцией, едва исполнилось тридцать. Это был молодой человек невзрачной наружности. Застигнутый с поличным, он позеленел от ужаса и весь дрожал. Кисихара сделал вид, что ничего не заметил, дав молодчику тем самым аванс. С тех пор Симода стал его верным вассалом.

Со временем объёмы поставок с оптовой базы «Араи» в «Исиэй-стор» заметно выросли, а Кисихара с Симодой окончательно спелись на почве торговых махинаций.

Симода посватал Кисихаре немало новых торговых партнёров: небольшой магазинчик розничной торговли X., фирму «У-фэшен», бесподобно подделывавшую товары популярнейших брендов… Основным пособником их махинаций была маленькая оптовая база, принадлежавшая одному из приятелей Симоды, с которым они три года назад работали вместе в крупной оптовой компании.

Они разработали очень удобную схему. Товары с базы поступали в магазин, а неликвидный товар из магазина тем временем перекочёвывал в другое место, обратно на базу, так что в гроссбухах всё сходилось. То огромное количество затоваренной одежды, что обнаружилось в августе на складе Центрального, образовалось, когда несколько оптовиков, сговорившись с Кисихарой, скинули туда крупные партии старья, повысив тем самым свой фиктивный торговый баланс за минувшее полугодие. Кисихара благодаря сделке оказался в плюсе. В компании его поздравляли с тем, что он лично провернул такую масштабную операцию: якобы за счёт поставок сверхкрупных партий дорогой одежды (а весь обсчёт производился исходя из номинальной продажной стоимости) обеспечил значительное повышение прибылей от продаж, что должно было, по идее, перекрыть потери от списания больших остатков товаров летнего ассортимента.

Манабэ только диву давался, когда Сугаи рассказывал ему то, что сам знал обо всех этих хитроумных махинациях. Сугаи при этом воспринимал всё гораздо спокойнее, чем Манабэ, нередко дававший волю своему возмущению.

— Нет, но как они только могли додуматься до такого изощрённого жульничества?! — вопрошал он в их маленькой квартирке.

— Сердись не сердись, все попусту, Ман! — урезонивал его Сугаи, — Конечно, эти люди сами не работают, а только сидят и придумывают подобные схемы.

— Вот я и говорю: безобразие! Каждый должен получать по труду и на том строить свою жизнь. Это ж основной принцип человеческого существования, разве не так?! А тут без всякого реального труда. Несправедливо получается.

— Ха-ха-ха-ха! — покатился со смеху Сугаи, который вообще смеялся нечасто, но мог иногда громко расхохотаться. В эти минуты правильные черты его необыкновенно красивого лица безжалостно искажались, отчего Манабэ внутренне содрогался. Правда, и в этом искаженном облике была какая-то своя, иная красота.

— Что? Тебе смешно?

— Да просто ты, Ман, говоришь словами из какого-то старого учебника по социологии левой ориентации. В нынешней Японии не много найдется таких людей, которые верят, что каждому должно воздаваться по труду. Вместо этого большинство считает, что оплата должна зависеть от положения и возраста.

— Но ведь положение в конечном счете определяется работой.

Сугаи снова громогласно расхохотался, держась за живот и показывая всем своим видом, что сейчас лопнет от смеха. На глазах у него даже выступили слезы.

— Ты, Ман, конечно, хороший человек. Если бы все были такие, как ты, Япония небось была бы счастливой страной. Но, к сожалению, мир устроен не так, как ты думаешь.

— А ты почем знаешь?

— Да ты посмотри хотя бы, что творится с этими жуткими экзаменами в университет. Родители чего только не делают, чтобы детишек впихнуть в вуз, дать им образование. А для чего? Чтобы детишки, как подрастут да повзрослеют, могли от тяжелой работы откосить, найти себе теплое местечко. Или у тебя есть другое объяснение?

— Я понимаю, Гаи, что ты имеешь в виду, но ты меня не убедишь. Слишком большой перекос получается — такое неравенство…

— Я тебя разубеждать особо и не собираюсь. Спорить тут бесполезно.

Манабэ тоже больше спорить не хотел и на том свернул разговор, но слова Сугаи звучали и впрямь довольно убедительно.