— Я ничего не остерегаюсь. Я просто не хочу, чтобы что-то могло опозорить тебя. Учитывая все произошедшее, я не думаю, что очень мудрое решение давать мне то, что является исконно твоим.

— Это ты хорошо отметил, — засмеялась она, — ты предан мне, ведь так?

— Да.

Артемида поцеловала его в щеку.

— Я лучше пойду. Спокойной ночи.

После того, как она ушла. Ашерон перевернулся и лег на спину. Закрыв глаза, он позволил своим мыслям завладеть им. Он представлял женщину с добрыми глазами. Такую, которая держала его за руку прилюдно и гордилась тем, что была с Ашероном. Он придумывал, как могли бы пахнуть ее волосы, как загорались бы ее глаза каждый раз, когда она смотрела на него. А еще представлял улыбки, которыми бы они обменивались. Но самой яркой картинкой стало для него то, как она целовала все его тело и смотрела на него в то время, когда была на нем. Его дыхание участилось, Ашерон все делал своей собственной рукой, представляя, что именно эта девушка занимается с ним любовью. «Я люблю тебя, Ашерон». Он мог слышать даже ее голос, такой милый и успокаивающий, но что самое важное, он был полон искренности. Ашерон охнул, когда его теплое семя залило ему руку и стало просачиваться сквозь пальцы, а не внутри той женщины, которая любила его. Содрогнувшись и только частично насытившись, Ашерон открыл глаза в суровую действительность своей жизни. Он был одинок. Не было никакой женщины, смертной или какой-нибудь другой, которая бы по своему собственному желанию была бы с ним.

23 октября,9528 г. до н. э.

Ашерон ворочался в кровати, пытаясь уснуть. Апполодорус так громко кричал, что его крик эхом доносился и до его комнаты. Часами малыш просто не успокаивался и плакал. Ему не было положено находиться рядом с младенцем, но он уже просто не мог выносить звук такой злобы и несчастья. Больше не имея сил терпеть это ни минуты, Ашерон встал с кровати и оделся. Тихонько, он прошел далее по коридору в комнату Риссы, удостоверившись, что никто его не видел. Со скрипом дверь открылась и Ашерон обнаружил Риссу и ее няню в комнате, которые передавали ребенка друг другу.

— Почему он это делает? — спросила Рисса таким голосом, как будто сама была уже готова заплакать.

— Я незнаю, высочество. Иногда дети плачут без причины.

Рисса покачала головой на ребенка, которого качала на руках нянька.

— Пожалуйста, малыш, сжалься над своей матерью и отдохни. Я больше не вынесу этого.

Ашерон проскользнул в комнату.

— Я возьму его.

Лицо няни тут же побледнело, когда она повернулась.

— Все в порядке, Делия. Давай посмотрим, сможет ли его успокоить Ашерон.

Няня казалось, сомневалась, но потом все-таки подчинилась. Ашерон взял своего племянника и положил его себе на согнутую руку.

— Привет, маленький. Ты ведь не собираешься беспокоиться у меня, не так ли?

Апполодорус глубоко вздохнул, как будто собирался выдать очередной вопль, а потом открыл глаза. Он смотрел на Ашерона несколько мгновений. прежде чем что-то заагукать, а затем погрузился в сон.

— Это чудо, — выдохнула няня, — что вы сделали?

Ашерон пожал плечами и положил Апполодоруса чуть выше на себе. Рисса улыбнулась.

— Все. Я назначаю тебя, его няней.

Ашерон рассмеялся от одной только мысли, что может нянчиться с кем-то.

— Иди поспи, сестра, ты выглядишь измученной.

Благодарно кивнув, она собралась уходить. Няня протянула руки за ребенком. Ашерон передал его назад, но в тот момент, когда Апполодорус покинул его руки, малыш проснулся и закричал с новой силой. Рисса подпрыгнула.

— Ради любимых богов, пусть мальчик останется у Ашерона. Я не выдержу еще один такой час.

Няня послушалась немедленно. И снова Апполодорус прижался к Ашерону и продолжил спать.

— Где мне с ним побыть лучше? — спросил Ашерон.

Рисса помедлила.

— Тебе лучше не рисковать и не появляться в детской. Отец и Стикс могут заявиться туда. Возьми его в свою комнату.

Она посмотрела на няню.

— Вы идите в детскую и прикройте нас, если они вдруг спросят о малыше.

— Да, ваше высочество.

Она поклонилась и оставила их. Рисса погладила его с благодарностью по руке.

— Разбуди меня, когда ему нужно будет есть. А в данный момент, мне нужно поспать.

Ашерон нежно поцеловал ее в щеку.

— Отдыхай. Мы вернемся, когда ты ему понадобишься.

Он посмотрел, как она забралась в кровать и уже потом отнес племянника назад в свою комнату.

— Что ж, получается, что мы остались с тобой вдвоем, маленький. Что скажешь, если мы разденемся, напьемся и найдем себе каких-нибудь девок?

Малыш даже улыбнулся ему на это, как будто понял, о чем идет речь. Ашерон кивнул.

— Значит так и поступим, да? Едва ли месяц отроду, а ты уже такой распутник. Ты сын своего отца.

Усевшись на кровать, он прислонился спиной к кроватной спинке и подтянул колени, чтобы было удобнее положить Апполодоруса ему на колени и убаюкать. Ашерон пощекотал его пузико, и от этого он засмеялся и начал пихать ножками Ашерона в живот. Крохотный младенец просто зачаровывал его. На самом деле Ашерону рань еще не приходилось иметь дело с такими малютками. Апполодорус взял его палец в свою маленькую ручку и поднес к своему ротику так, чтобы сосать кончик пальца Ашерона. Ощущение беззубых десен у него на плоти было таким странным, а малыша это успокоило еще больше. Как может кто-то ненавидеть такой чистый и невинный комочек? Такой беспомощный? Мысли роились у него в голове, перебивая друг друга, пока он думал о своих родителях и пытался их понять. Он мог объяснить часть отцовской ненависти к себе сейчас. Еще можно было смириться, когда речь шла об Ашероне, который жил, чтобы ублажать людей. Но что касается ребенка… Сколько раз ему влепляли пощечины лишь за то, что он на кого-то посмотрел? Сколько раз Эстес связывал ему руки за спиной и вставлял кляп в рот за то, что он задал простой вопрос? Но хуже, чем эти воспоминания, был страх того, что кто-то обидит этого ребенка таким же образом.

— Я убью любого, кто так тебя обидит, Апполодорус. Я обещаю, что никто не заставит тебя плакать.

Малыш зевнул и улыбнулся прежде, чем закрыть свои глазки. Все еще держа палец Ашерона, он, наконец, заснул. Тепло разлилось по Ашерону. В этом малыше не было ни осуждения, ни злобы. Он принимал его без камня за пазухой. Улыбнувшись, он переложил маленького себе на кровать, чтобы ему удобнее спалось, и прикрыл его простыней. Ашерон лежал так часами, наблюдая за тем, как он спит в полнейшем спокойствии. Вымотавшись Ашерон, наконец, отбыл в страну Морфея.

— Ашерон?