Но сейчас выяснять ничего не собирался, как и отвечать на выпады сыскарей. Что-то мне подсказывало, что они и сами долго не выдержат.

— Хочешь, мы тебе все расскажем, о чем они тут говорили? — искушающим шепотом предложил над ухом голос духа, но я, немного посомневавшись, отказался.

Обижало же меня вторжение Леона в не предназначенные для всеобщего обозрения мысли, так зачем идти по этому пути? Ведь это даже хуже, чем читать чужие письма. Вот если бы спутники Торреля были преступниками или замышляли нечто дурное… но этого, хвала богам, нет и никогда, я надеюсь, не будет. Так пусть останутся им их тайны, мне достаточно и того, что я имел возможность выбора.

— Ты правильно решил. — В голосе духа прозвучали похвала и гордость, и, тьма побери, мне это почему-то было очень приятно!

— Теперь мы приведем других людей, сначала повелительницу, потом остальных, объясни своим друзьям, чтоб не напугали их.

— Хорошо, — вздохнул я, — попробую.

— Что там такое? — Леон теперь упорно держался рядом, бдительно ловя каждое мое движение.

— Я должен вам объяснить кое-что насчет событий, произошедших во дворце повелительницы двадцать лет назад, но, чтобы не тратить время попусту, хотел бы услышать, что именно вы уже знаете. — Мое краткое объявление было обращено сразу ко всем.

Немного помявшись и попереглядывавшись, сыскари и маги выдали наконец свою версию случившегося. Оказывается, наша разведка не так уж сильно отстала от шладбернской, хотя некоторых тонкостей они все же не знали. Например, совершенно искренне считали, что принцесса во дворце всего одна.

— Это неправда, — мне надоело стоять, и я шлепнулся в мох, явственно ощущая рядом присутствие своих духов, — принцесс пять.

— А как же портрет? — высокомерно осведомился король, и на его лице не дрогнул ни один мускул, но я-то знаю его слишком давно, чтобы поверить этой маске.

— Портрет рисовал придворный лекарь, — поспешил поделиться своей осведомленностью Зигель, — и в нем есть черты всех принцесс.

— Но самое главное — глаза, а они, несомненно, принадлежат старшей дочери великой герцогини, — мне вдруг очень захотелось, чтоб горькое разочарование, скользнувшее по лицу Торреля, сменилось другим чувством, — она необыкновенная девушка… однако… женихи не спешат осаждать ее предложениями.

— Не часто ты говоришь про девушек, что они необыкновенные. — В голосе короля сквозь шутливую насмешку я расслышал явный интерес, наш Торрель всегда любил загадки и тайны. — Так почему же у нее нет женихов?

— В детстве ее пытались украсть, попытка не удалась, но принцесса осталась калекой, — быстро и четко отрапортовал Саррен, но я в ответ на это заявление интригующе усмехнулся.

— У вас устаревшие данные, граф, это не увечье, а проклятие, один из нападавших был темным магом. Ее могли легко вылечить, если бы правительница решилась преступить закон о магах. Однако она пошла по другому пути… и с тех пор Элессит мужественно терпит свою боль. Кстати, это она помогла нам пройти сюда и сейчас приведет свою мать и ее подруг. Постарайтесь не испугать женщин своим оружием.

Одного движения королевской брови хватило, чтобы оружие исчезло в ножнах, а сыскари отступили на пару шагов назад.

— Ну? — Не успел король ожидающе уставиться на меня, как в ближнем углу раздвинулись густые заросли мха и из прохода к нам шагнула Элессит.

Я сразу заметил за ее спиной вереницу женских фигур, но смотреть в этот миг мог только на тонкое личико принцессы, бледное от тревоги и смущения.

— Тай! — Ее прекрасные глаза смотрели отчаянно и виновато. — Я тебе не сказала…

— Не нужно, я уже все понял. — Бросившись к ней на помощь, я едва не столкнулся со стремительно шагнувшим туда же королем.

— Принцесса… разрешите выразить мое восхищение… ваш портрет не передает и сотой доли вашего очарования… — Чарующе улыбающийся Торрель разом обрушил на девушку мощный шквал своего знаменитого обаяния, перед которым не устояла еще ни одна красавица.

— Простите… вы, наверное, король Этавира? — скользнула в ее холодном взгляде едва заметная досада. — Я вам благодарна за комплимент, но на портрете изображена не я. Здесь непривычный свет… потому вы и ошиблись. Извините, мне нужно сказать несколько слов своему учителю.

Браво, моя самая храбрая и честная ученица, первую, самую прямолинейную и грубую атаку Торреля ты отбила просто блестяще. Ну а потом я постараюсь тебе помочь.

— Элессит, — вслух сказал я совершенно другое, — мы специально собрались здесь… пора раскрыть все старинные тайны. Однако хочу сразу сказать, я точно знаю, ты меньше всех виновна в произошедшем… и я постараюсь, чтобы это поняли все.

— Спасибо… — ко мне смело шагнула хрупкая женщина в простом платье, но с осанкой королевы, — ты сказал именно то, что я повторяю ей при каждой встрече. Она рассказала про тебя… я очень рада, что у моей дочери появился такой друг. У моих дочерей.

— Благодарю, надеюсь в будущем стать другом и вашему сыну, — учтиво поклонился я, улыбнувшись худенькому, очень похожему на Алексанит мальчику лет восьми, стеснительно жавшемуся к герцогине. И в этот момент в моем сознании к образу Гийома добавился последний и самый важный штрих. Он не солгал, заявляя, что любит всех юных принцесс одинаково и не ищет среди них родную дочь. Ему это и не нужно было, Элессит давно поведала отцу о братике, появившемся на свет сразу после переноса и жившем с матерью в пещерах духов. И все последние годы консорт пытался найти способ вызволить свою семью из магической ловушки, не опуская рук, не теряя надежды. — Я уверен, что совместными усилиями мы сумеем как можно скорее добраться до замка. Элессит… ты рассказала матери о том, что произошло вчера во дворце?

— Не все… — На щечках принцессы вспыхнул стыдливый румянец. — Я решила… тебе будет удобнее.

А я думаю, что удобнее всего это будет сделать духам. Ведь они наверняка видели и слышали все, что происходило в кабинете, если я правильно догадался насчет истинной сущности злополучной брошки. Не зря же она валяется там на самом виду, вздумай очередной правитель спрятать символ в сокровищницу, как духи останутся без свежей информации.

— Мы все рассказали, — через миг откликнулись на мою просьбу духи, — но ей, кажется…

Я уже и сам увидел, как резко побледнела и пошатнулась Алексанит, и, прыгнув навстречу, успел подхватить повелительницу на руки. Конечно, мох мягкий и духи не позволили бы ей удариться, но в такие моменты реакция тела опережает сознание.

— Мама! — метнулась к нам принцесса, и крепкая рука короля очень вовремя поддержала ее под локоток.

— Не волнуйтесь… Грег сумеет о ней позаботиться, разрешите, я помогу вам сесть поудобнее? — Ого, с каким горьковатым сарказмом прозвучала первая часть фразы и как резко сменилась она мягкой заботой.

Похоже, я зря добавлял масла в огонь, хотя во всем, что касается девушек, о нашем короле ничего нельзя знать заранее.