— Теперь я возьму это, малышка, — спокойно произнес Падриг, вынимая подсвечник из ее одеревеневших пальцев. — Капитан поправится, не волнуйтесь. Этот мужик силен как бык. Чтобы свести его в могилу, понадобится нечто большее, чем дюйм английского свинца. А что до шуток, ну так мы к этому привыкли. Андре тоже. Теперь ему надо отдохнуть, но поскольку на палубе каждый человек будет на счету, пока мы в этих водах…

Неожиданно корабль резко накренился, и Тэсс была отброшена назад, к стене. Она услышала, как Падриг споткнулся, с глухим стуком ударившись о деревянный каркас кровати.

— То не остается никого, кроме меня, — закончила она. — Что ж, по крайней мере это я в состоянии для него сделать.

— Вы уверены, что сможете ухаживать за ним? — Голос Падрига зазвенел от тревоги. — У него может начаться лихорадка. Он большой мужчина, за ним будет трудно уследить.

— У меня хватит сил управиться с раненым мужчиной, уверяю вас, — выпалила Тэсс чересчур уверенно. — Я могу быть слепой, но я не утратила способность управлять руками и ногами. Хотя могу скоро утратить ее, — мрачно добавила она, — если меня будут и дальше так понукать.

— В таком случае покидаю вас. Я нужен у штурвала.

Тэсс почувствовала, как он придвигает к ней стул, после чего Падриг усадил ее.

— Ле Фюр помыл его и постелил чистые простыни. Найдете воду и чистое белье здесь, под правой рукой. — Говоря это, Падриг подвел ее руку к глиняному тазику на столе у кровати. — Пришлю к вам кого-нибудь на помощь, как только мы отплывем дальше на юг, в более спокойные воды.

Наступила напряженная тишина, Падриг надсадно откашлялся. На секунду он поймал огромной ручищей ее тонкие пальцы.

— Хорошенько присматривайте за ним, малышка, — отрывисто прошептал он. — Ради меня, ради всех нас. Он человек упрямый и непокорный, как само море, но он лучший капитан, когда-либо бывший на «Либерте».

Тэсс вдруг почувствовала, как у нее сжимается горло.

— Постараюсь, Падриг, — прошептала она.

— Да хранит тебя Господь, мой капитан и друг, — тихо произнес огромный бретонец, выходя из каюты.

Часы тянулись медленнее, чем Тэсс могла себе представить. Француз долго спал, хотя его сон был беспокойным. Он постоянно метался, бормоча что-то, движимый какой-то непонятной потребностью.

Тэсс обмывала его покрытое потом лицо, тихо разговаривая. Ее слова и прикосновения, казалось, успокаивали его. Сама она находила для себя утешение в том, что просто сидела рядом с ним, окутанная темнотой, бешено раскачиваемая во мраке ночи и шторма, когда снаружи, за иллюминатором, завывал ветер.

Прошли долгие часы, ночь сменилась днем и потом снова ночью. Тэсс заснула.

— Дорогая!

Тэсс, вздрогнув, проснулась и поняла, что все еще сидит в кресле. Она нахмурилась, сердясь на себя за то, что расслабилась, когда должна была присматривать за капитаном. С постели рядом с ней донесся приглушенный стон. Она неловко протянула руку, пытаясь отыскать его.

— Дорогая моя… — На этот раз голос прозвучал громче, настойчивее — протяжный, прерывистый вопль, исходивший из сухой глотки.

— Я здесь, Андре. — Тэсс прикоснулась пальцами к его лбу, отводя вверх длинные завитки густых волос. Его густая жесткая борода щекотала ее пальцы, и Тэсс поймала себя на том, что улыбается, представляя себе, как он должен сейчас выглядеть. Ей хотелось узнать, какие у него волосы — черные или каштановые. И какого цвета у него глаза.

Но спрашивать было некогда, ибо она чувствовала, что по его лицу струится пот. Она потянулась за чистым куском полотна и промокнула его разгоряченную кожу.

Он поймал ее рукой за запястье, потом сжал пальцы.

— Милая… это ты… правда?

— Конечно, мой капитан. — Тэсс старалась говорить бодро и надеялась, что ей это удалось. — Я останусь здесь до тех пор, пока вы не окрепнете и не станете более достойным партнером. Понимаете, сейчас вы не в состоянии предложить мне хороших развлечений, будучи таким слабым.

— Я… не… должен… — Андре громко заскрипел зубами и пробормотал что-то на бретонском. Тэсс почувствовала, как его голова беспокойно заметалась по подушке. Неожиданно он напрягся. — Не доверяй мне, чайка, — прохрипел он, — когда-нибудь я брошу тебя. В конце концов море забирает всех, бросающих ему вызов, — даже самых лучших и храбрых, к которым я, разумеется, не отношусь. — Он снова пробормотал что-то невнятное и зашевелился у нее на руках.

«У него, похоже, начался бред», — подумала Тэсс. Потом к нему вернулся рассудок.

— Французы называют море «она» — ты знала об этом? Да, но для бретонцев море всегда мужского рода. Гневное, беспощадное, неукротимое — именно такие чувства ты вызываешь во мне.

Тяжело дыша, он сел в кровати, протягивая к ней руки в темноте.

— Где ты? Свеча догорела.

— Здесь, мой дорогой корсар. Любимый мой. — Ласковое слово непроизвольно сорвалось с ее языка.

Огрубелыми пальцами Андре взял ее за плечи.

— Это правда, чайка? Ты ничего не знаешь обо мне, возможно, я ничем не лучше сброда с парижских улиц.

И все же ты назвала меня так… — Его голос перешел в стон. Он сжался, процедив сквозь зубы ругательство.

— Тише, — прошептала Тэсс, пытаясь уложить его обратно в кровать, понимая, что эта возня может повредить ране. — Возможно, чувствовать — более чем достаточно, — тихо добавила она. — Сейчас мне не хочется ни о чем задумываться.

Неужели промчалось несколько часов? Тэсс казалось, что прошла целая жизнь.

Она почти видела его слабую ответную улыбку; его голос потеплел в смутном ожидании награды.

— Я заставлю заплатить тебя самой дорогой ценой за эту маленькую дерзость, англичанка.

Мышцы Андре напряглись под ее пальцами, а потом расслабились. Наконец он позволил ей уложить себя в постель.

— Позже… — слабым голосом добавил он.

Андре вздохнул, и не успела его голова коснуться подушки, как он уже спал.

Тэсс скоро поняла, что капитан — пациент не из легких. Он засыпал ненадолго, а потом наполовину пробуждался, начиная бормотать и беспокойно метаться. Тэсс тщетно пыталась успокоить его, удержать в спокойном состоянии, ибо понимала, что такое напряжение плохо скажется на его ране. Но он был большим мужчиной, и сны его были беспокойными.

Падриг приходил дважды с едой и чистым бельем, и ле Фюр также приходил проведать своего пациента. Остальное время она оставалась с капитаном одна. Через какое-то время — Тэсс не могла сказать, когда в точности, поскольку ее чувство времени было нарушено, — Андре в полубреду грубо притянул Тэсс к себе на грудь, глубоко запустив пальцы в ее спутанные кудри.

— Сон, — выдохнул он со стоном.

— Не сон, — прошептала Тэсс, — женщина. Женщина из плоти и крови.