– «Третий»! Ответь «Первому»!

– На связи, командир!

– С Крымом разговаривал?.. – Что он сказал по колонне?

– Она в Цхинвали. Крым продолжит переговоры. Просил тебя не затягивать акцию.

– Ясно! Боевика видишь?

– Временами. Осторожный, козел, попался. Высунется, бросит взгляд и в обратку за стену. И главное, все время маневрирует башкой. То выше выглянет, то ниже.

– С какой стороны?

– С той, где люк из подвала.

– Значит, он пасется надо мной?

– Выходит, так.

– И ты не можешь зацепить его для гарантированного поражения?

– Нет!

– Надо как-то отвлечь Шахматова!

– Как?

– Думай! На это тебе и дана голова.

Немного поразмыслив, Тимохин проговорил:

– А если тебе открыться на мгновение? Когда он в очередной раз высунется из-за стены?

– А что это даст? Поразить его я все равно не смогу!

– Да, но ты дашь шанс мне отработать ублюдка.

– Сможешь быстро выбраться наружу?

– Думаю, смогу!

– А если нет? Тогда Шахматов влепит в тебя очередь – и к хате. Толку, что я завалю его? Не-е, не пойдет так!

– Но мы должны действовать!

– Ладно! Тут мне мыслишка одна в голову пришла. Ты посиди-ка пока в подвале, а мы с Тимуром попытаемся обработать Шахматова.

– Что собираешься делать?

– Раскрыть Багоева! На живца вытащить подельника Горца!

– Это действительно, мысль неплохая, но учти, Тимуру надо действовать крайне осторожно и максимально быстро. Шахматов тоже профи. Медлить не будет.

– Учту, «Первый»! До связи!

– До связи!

Шепель подозвал к себе Багоева в то время, когда к воротам усадьбы вышел Крымов, дабы продолжить переговоры с Горцем, выигрывая время у бандита для Тимохина.

Багоев подошел к капитану, прячась за останками забора:

– Да, капитан?

– Слушай сюда, Тимур! Подполковник вышел в подвал, готов подняться в пристройку. Но не может. Почему, думаю, объяснять не надо. Я же не могу зацепить эту суку, Шахматова, подельника Горца, что вышел контролировать тыл дома. Мне нужна твоя помощь!

– Говори, что надо сделать!

– Надо, Тимур, показать себя боевику!

– Так какие проблемы?

– Э-э, ты, видимо, недооцениваешь противника. Шахматов – профи. И он срежет тебя одним выстрелом, если ты задержишься в поле его зрения хоть на одну лишнюю секунду. Слушай! Как только он высунется из-за стены, ты, отойдя левее метров на пять, поднимись во весь рост. И сразу вались на землю. Понял? Тебе надо лишь обозначить себя и мгновенно скрыться. Промедлишь немного и все, словишь пулю прямо в лобешник. Понял?

– Понял! Отойти влево на пять метров, оттуда следить за дверным проемом пристройки. Как только бандит выглянет из-за стены, подняться, показываясь ему, и тут же упасть на землю. Так?

– Да, Тимур!

– Ну и все! Пошел я!

– Давай!

Крымов, подойдя к воротам, крикнул:

– Горец! Это я!

Дания ответил:

– Тебя вижу, машину нет, в чем дело?

– УАЗ заправляют, с автомобилем вопрос решен. А вот насчет заложников, придется вернуться к предыдущему разговору.

– Какого черта к нему возвращаться? Я сказал, баба с детьми поедет со мной. В Грузии, оказавшись в безопасности, отпущу их!

– Ты должен понимать, надо мной тоже есть начальство. И если Москва, в принципе, не против предложенного тобой варианта освобождения заложников, то в Цхинвали категорически возражают. Не считаться с законами независимого государства, на территории которого мы действуем, я не могу. Не имею права.

– Какого государства? Южная Осетия это наша земля.

– Считай, как хочешь!

– Значит, осетины не желают мирно разойтись. Кровушки захотели? Мало им было крови в августе? ...

Крымов прервал Горца:

– Погоди, не кипятись. Я еще не все сказал!

– Да? И что у тебя есть добавить к сказанному?

– Мне удалось убедить местные власти отпустить тебя и подельника. Это было трудно, но удалось. И даже с заложниками. Однако женщина и дети будут сопровождать вас до границы. Там ты должен отпустить их! Если же попытаешься скрыться, то пограничники откроют огонь на поражение. В итоге они убьют всех. И тебя, и Шахматова, и... Худаеву с детьми. Но не выпустят в Грузию. Но если ты отпустишь на границе заложников, вам дадут уйти!

– Где гарантии, что машину не расстреляют после того, как я отпущу заложников?

– Гарантия – мое слово! Власти Цхинвали не станут портить с нами отношения, а свое слово мы держим всегда. Впрочем, есть другой вариант твоего отхода.

Горец быстро спросил:

– Какой вариант?

– Вариант, при котором заложников заменю я! Тогда мы можем вместе углубиться в Грузию. Против этого местные власти ничего не имеют. И тут гарантией для меня станет твое слово! Подумай, Горец! И давай через полчаса, когда я подгоню машину, решим проблему?!

– Через двадцать минут!

– Хорошо! Давай решим проблему через двадцать минут. Думай!

Крымов вернулся к спецам, ожидавшим, чем закончится эпопея с заложниками. Они готовы были вступить в бой с любым противником, но сейчас не могли участвовать в акции. Офицеры понимали это и все равно чувствовали себя неуютно. Не привыкли спецы находиться в стороне, когда их товарищи совсем рядом рисковали жизнью, ради спасения мирных жителей. Но ничего сделать не могли. И это угнетало их.

Уловка с подставой Багоева сработала. Не успел Тимур как следует обосноваться на новой позиции, как Шахматов вновь выглянул из-за стены. И тут Багоев поднялся во весь рост. Шахматов рывком поднял автомат, но фигура неизвестного скрылась за забором. И этого мгновения, когда бандит был виден, хватило Шепелю. Раздался хлопок, и пуля «Винтореза», попав боевику в переносицу, отбросила тело Шахматова к стене жилой части здания.

Шепель тут же вызвал Тимохина:

– «Первый», я – «Третий»!

– Слушаю!

– Цель в пристройке уничтожена. Крымов только что закончил переговоры с Горцем. Держу дверь дома под прицелом!

– Понял! Работаю!

– Прикрываю!

– К зданию не подходить без команды. Отбой!

– Удачи, командир!

Тимохин, опершись о перила лестницы, головой поднял крышку люка. Поднялся в пристройку. Увидел лежавшего на спине бандита. И черную дыру в его переносице. Он был мертв. Александр выхватил пистолет, поднял его вверх стволом, подошел к двери. Осторожно приоткрыл створку. В коридоре никого. Из комнаты справа доносился голос Горца, последнего из оставшихся в живых бандитов Кандеашвили. Выставив ствол перед собой, Тимохин начал подкрадываться к комнате.