– Мальчики еще слишком малы, чтобы присутствовать на похоронах, – заявил он таким тоном, словно провоцировал Эбби возразить ему. Что она и сделала.

– Это была воля Салли, – резко парировала она. – Она была их матерью.

– Матери не всегда поступают правильно, – рявкнул в ответ Том.

Джесс захотелось крикнуть им: «Заткнитесь! Сегодня скорбный день. Прекратите глупые споры!» Но она промолчала, только больно укусила себя за указательный палец и уставилась в заднее окно. Оливер тоже хотел пойти на похороны, чтобы поддержать ее, но Джесс не разрешила, она понимала, что у нее не будет времени на него. Но вот сейчас она пожалела о своем решении. Если бы Оливер сейчас сидел рядом и держал ее за руку, на душе у нее было бы гораздо спокойнее. Джесс все-таки рассказала родителям про Оливера и почувствовала от этого облегчение. Отец спокойно отнесся к известию, что у дочери появился парень, и, похоже, Оливер ему понравился, когда они познакомились. А вот мама чуть с ума не сошла, теперь она горела еще большим желанием знать буквально каждый шаг дочери. Интересно, что она думает про их с Оливером отношения?

Когда началась траурная церемония, Джесс старалась ничего не слушать. Ее мысли были далеко, она думала о том, что вечером пойдет в приют для животных и увидит Твиглета. Она ощущала удивительное умиротворение, когда прижимала к груди его хрупкое тельце и позволяла ему лизать ей лицо.

– По-моему, ты его полюбила, – заметила Джин во время последнего посещения Джесс.

Джесс кивнула.

– Хорошо бы забрать его из приюта, – добавила Джин, наблюдая за выражением лица Джесс.

Джесс промолчала. Конечно, она бы с радостью забрала щенка домой, но разве родители согласятся? Не имело даже смысла спрашивать у них об этом. Им и семья была не нужна. Джесс знала, что, когда люди расходятся, они разъезжаются. А если после разъезда они с мамой смогут позволить себе лишь какое-то скромное жилье, то там не найдется места для Твиглета.

Эрин, сидевшая позади Джесс, положила ладони на округлый живот. Она любила делать это, напоминая себе, что внутри ее зарождается новая жизнь. И все же, несмотря на всю радость от осознания этого, Эрин чувствовала себя неловко от того, что новая жизнь внутри ее дает о себе знать в тот момент, когда этот мир покидает Салли.

И кто решает, должен человек жить или умереть? Почему умирают прекрасные люди? Какой в этом смысл?

Эрин всхлипнула и обнаружила, что забыла носовой платок. Грег, сидевший рядом, взял ее за руку и крепко пожал. Он понимал, что сейчас чувствует его жена, потому что испытывал те же самые чувства.

– У нас с тобой такое счастье, а Стив потерял любимую жену. Не знаю, Эрин, как бы я жил без тебя, – сказал ей Грег вчера вечером, когда они лежали в новой кровати и он нежно гладил ладонью ее живот.

– Я бы тоже не смогла жить без тебя, – грустно и твердо проговорила Эрин. – Я не знаю, как можно жить без человека, которого так любишь.

На похоронах Лиззи обычно ощущала своего рода смирение. Сочетание знакомых молитв и то, как мягко и в то же время мощно звучали голоса людей, произносящих эти молитвы, действовали на нее успокаивающе. Смерть была продолжением жизни, как бы единым процессом с нею. Вот сегодня мы хороним этого человека, а настанет день, когда будут хоронить тебя и люди, которых ты любишь, будут скорбеть о тебе. А жизнь все так же будет идти. Но сегодня молитвы и слова священника звучали для Лиззи как-то не так. Все традиционные слова казались несправедливыми по отношению к Салли.

Со своей скамьи поднялся Стив, чтобы сказать прощальные слова.

Лиззи почувствовала, как у нее заныло сердце – точно так, как тогда, когда Джо и Дебра были маленькими детьми и им предстояло играть на сцене в школьной пьесе. Тогда ее сердце заныло от надежды, что детям хватит храбрости пройти через все это. И такие же чувства она испытывала сейчас по отношению к Стиву.

Наблюдая за Стивом, который держал в руке несколько листочков бумаги, Лиззи видела, каким подавленным он выглядит. Все остальные, кто находился в церкви, были загорелыми благодаря необычайно жаркой погоде, а Стив был бледным, как человек, который практически не выходил из дома. Салли больно было смотреть на солнце, и уже перед самой кончиной, находясь в хосписе, она не хотела, чтобы ее вывозили в кресле в небольшой садик.

Лиззи один раз навестила Салли в хосписе, но это был совсем короткий визит. Взгляд Салли был затуманен морфием, который уже был ей просто необходим. Очнулась она всего на несколько минут. Возвращаясь к своей машине, Лиззи разрыдалась.

Стив снял очки и зажал их в руке вместе с листочками бумаги.

– Я подготовил прощальную речь, но не могу сейчас читать ее. Я даже не знаю, зачем я вообще ее написал. – Слабая улыбка появилась на лице Стива. – Я ведь могу говорить о Салли часами без всяких бумажек. И всегда говорил о ней, потому что очень горжусь ею.

Наверное, в церкви не было ни одного человека, чье сердце не тронули бы эти слова.

– Да, это так, – повторил Стив. – Я горжусь Салли, и она всегда будет со мной. Она в Джеке и Дэниеле, она в моем сердце. У Салли было много друзей, и нам с мальчиками приятно видеть, как много людей пришло попрощаться с ней. Жаль только, что вы все собрались здесь по такому грустному поводу. Салли так любила вечеринки, и лучше бы мы встретились со старыми друзьями на очередной вечеринке, где мы бы все смеялись и пили мой жуткий пунш.

Многие из присутствующих улыбнулись, вспомнив вечеринки в доме Ричардсонов.

– Мы часто шутили, Салли говорила, что убьет меня, если кто-то из гостей останется недоволен вечеринкой. В этом вся Салли. Она была добрейшим человеком, и ее доброта была не притворной, а самой настоящей. Салли всегда хотела помогать людям, ее глубоко трогала чужая боль. Я никогда не встречал таких людей, как она. Полюбив ее, я чувствовал себя самым счастливым человеком – ведь эта необыкновенная женщина ответила мне взаимностью.

«Это признание в любви», – подумала Эрин и с такой силой сжала руку Грега, что обручальное кольцо болью впилось в палец. Да, это было последнее признание в любви пусть и уже холодному телу, которое скоро окажется в земле.

Присутствующие стали рыться в карманах и сумочках в поисках носовых платков. Кто-то не сдержался и громко зарыдал.

Стив обвел взглядом церковь, затем его взгляд остановился на гробе, и он продолжил:

– Мы понимали, что наша любовь особенная, и Салли хотела, чтобы мы никогда не забывали об этом. Пережив такое трагическое событие, как смерть матери, Салли хотела, чтобы мы по достоинству ценили то, что имеем. И мы ценили… да, ценили. – Стив сделал паузу.

Эбби отыскала на дне сумочки скомканный, в пятнах губной помады носовой платок и протянула его Джесс, которая пальцами смахивала катившиеся слезы.

– Трудней всего для Салли было оставлять Джека и Дэниела. – Стив с улыбкой взглянул на скамью, где мальчики сидели с тетей и бабушкой. Они копались в сумке с игрушками, которые Стив специально захватил в церковь. – Я привел детей сегодня сюда, потому что это их последнее прощание с мамочкой, и когда они станут старше, они будут благодарны за это. Салли оставила им дневник и послания на кассетах, она хотела, чтобы у них остались счастливые воспоминания о ней, а не просто память о посещении раз в год кладбища, чтобы положить цветы на могилу. Она говорила, что не так надо помнить об ушедших людях.