— Да, эта женщина, стоит того, чтобы ради неё бросить вызов.

Грэйди кивнул головой, соглашаясь с Донованом.

Джошуа начал снимать рубашку.

— Кто из вас желает сразиться первым?

Тяжелая ладонь, что легла на его руку, остановила его, и он нахмурил брови, возвращая рубашку на место. На него весело смотрел Донован, лукавая улыбка играла в уголках губ.

— Я сказал, что она стоит того, чтобы за неё бороться, а не то, что хотел бы превратиться в евнуха, когда надрал бы тебе — извини — задницу.

— Премного благодарен, мне нравятся мои части именно там, где они есть, — насмешливо фыркнул Грэйди.

Джошуа был поражён. Он знал, что ни один из них не побоялся бы бросить ему вызов, равно как они не испугались бы и предъявить права на Алекс. Этими действиями они демонстрировали своё уважение к ней и к нему перед всей стаей.

— Тебе придётся набраться мужества, чтобы справиться с этим делом, Джошуа. — Исайя похлопал его по спине. — Но мне кажется, что она именно то, что тебе нужно.

Подошёл Джеймс, чтобы встать перед ним, и все мужчины замолчали.

— Вы согласны с её выбором?

Все одобрительно закивали. Джеймс улыбнулся и повернулся к Джошуа.

— Алекс чужда условностей и непривычна к нашим обычаям, но она составит тебе отличную пару.

— Я знаю. — Джошуа и так ждал достаточно долго. Он зашагал к своему дому, игнорируя свист и недвусмысленные советы, которые бросали ему со всех сторон. — Исайя, следующие несколько дней нести ответственность Нападающего будешь ты. — Смех и улюлюканье последовали за его словами. — Тогда мы проведём официальную церемонию.

Он удлинил свои и без того большие шаги, думая только о том, что наконец-то утвердит своё право на женщину, которая принадлежит ему.

Алекс, постепенно приходя в себя, наконец-то проснулась. Чтобы вспомнить, где она находится, потребовалась секунда, и она сразу же пожалела о том, что уже не спит. В мозгу прокрутилась вчерашняя сцена. Господи, неужели она и вправду с гордым видом удалилась прочь и оставила Джошуа стоять там вместе с прочими, разинув рот?

Спрятав лицо в подушке, девушка попыталась заблокировать память. Да, так и было. Стоило претерпеть все эти волнения только чтобы увидеть эту картину.

Алекс понятия не имела, что там было после того, как убралась оттуда. Верная своему слову, она разделась до рубашки Джошуа и забралась в кровать. Впрочем, не забыла поднять голову, когда кто-то разместился рядом с ней, но так как это был Джошуа, она тут же провалилась обратно в сон. Если прошлым вечером он пришел, рассчитывая на постельные утехи, то его ожидал облом. Она была слишком измучена, чтобы не поддаться сну.

Теперь же девушка испытывала настоятельную потребность отправиться в ванную, но вокруг талии её обхватывала мускулистая рука. Джошуа, когда улёгся рядом с нею, подтянул её поближе к себе, и не ослаблял своей хватки всю ночь.

Потихоньку, осторожно, Алекс двинулась к краю кровати, который был, в общем-то, не так уж далёк, поскольку на большей части матраца поистине королевского размера растянулся Джошуа. Хотя, как полагала девушка, жаловаться она не могла. Это же его кровать, в конце-то концов.

Его пальцы тут же согнулись, фиксируя её на месте.

— Куда ты? — пробормотал он.

— В ванную, — прошептала она в ответ, надеясь, что на самом деле он всё же не проснётся. Он ослабил захват, и Алекс выскользнула из кровати. Деревянный пол под ногами оказался довольно прохладным, и пальцы на её ногах подогнулись, когда она, стоя там, посмотрела на Джошуа. Если уж она останется здесь, надо бы раздобыть коврик или два.

Стоя рядом с кроватью, она разглядывала Джошуа. Большинство людей становятся другими, когда спят: более мягкими, более уязвимыми. Но только не Джошуа. Даже во сне в его словно высеченных чертах лица не было никаких признаков смягчения. Если только не наоборот: все жёсткие углы и грани еще больше бросались в глаза. Его лохматые темные волосы, разметавшиеся по белой наволочке, на её фоне казались еще темнее. Гладкая белая простыня, сдвинутая до пояса, открыла для обозрения рельефные очертания мышц его спины. Девушка была рада отметить, что раны на ней уже заживали и через день-другой, вероятно, исчезнут совсем.

Стараясь не производить ни малейшего шума, Алекс осторожно пробралась в ванную. Удовлетворив наиболее срочные из своих потребностей, она повернулась к зеркалу. Ее короткие волосы были растрёпаны, но всё же сейчас она выглядела довольно сносно. Удивительно, что делает с человеком ночь хорошего сна. Ее лицо все ещё было бледным, если не считать синяка, расцветившего кожу. И тени залегали под глазами, но в целом она считала, что выглядит лучше, чем вчера.

Пока она так стояла, кожу начало покалывать. Такое происходило и на протяжении всей ночи, часто заставляя просыпаться, но она была настолько измотана, что ей удавалось игнорировать это и засыпать снова.

Алекс расстегнула пуговицы наверху рубашки и сдвинула ткань с одного плеча, обнажая руку. Борозда, оставленная пулей, все еще была чувствительной и влажно-розовой, но уже подживала. Длинные царапины, оставленные волчьими когтями, тоже понемногу затягивались, хотя после них, вероятней всего, останутся шрамы.

Она освободила еще несколько петель и уставилась на свою грудь. На том месте, где в тело врезался привязной ремень, виднелись синяки. Да, её лицо тоже все ещё было расцвечено, но учитывая, через что ей довелось пройти, она считала, что всё не так уж плохо. Ничего, неделя или две отдыха и нормального питания — и всё как рукой снимет. Даже ее ногам стало гораздо лучше. Бальзам Джошуа, нанесённый на ранки после ванны, творил чудеса. Как и всё остальное, они ещё побаливали, но дело шло на поправку.

Алекс начала было застегивать рубашку, но ее руки остановились. Вся кожа, везде, где к её телу прикасалась ткань, начала зудеть. Стряхнув рубашку с плеч, она дала ей соскользнуть на пол, и та складками легла вокруг ее ног. Ее кожа стала сверхчувствительна, и она застонала, когда коснулась её. Жар начал просачиваться сквозь неё, словно живое, дышащее существо. Ее дыхание ускорилось, по телу выступила испарина.

Алекс закрыла лицо руками. Что с ней не так? Может, в лесу она подхватила инфекцию или ещё какую-то заразу?

Ее матка сократилась, и лоно истекло жидкостью. Она подняла голову и уставилась на женщину в зеркале. На долю секунды перед ней проявилась морда волка, нечётким абрисом совмещённая с её лицом. Тогда она поняла.

Она вошла в течку.

На сей раз никакой отсрочки уже быть не могло. Как только она сделает этот шаг вперед, ее жизнь изменится навсегда. Возврата назад не будет.

Груди ломило, и она обхватила их ладонями, пытаясь ослабить взбунтовавшиеся ощущения, пронзающие её насквозь. Это не помогло. Если только не сделало ещё хуже. Соски под ладонями обрели алмазную твёрдость. Она чуть передвинула руки, и это легкое воздействие на торчащие комочки плоти вызвало у неё стон. По внутренней стороне бедра скатилась струйка жидкости.