– О боже! Он сделал это опять.

Интонация Чарльза была утвердительной, а не вопросительной.

– Да, он изнасиловал другую девушку.

– Что за…

– Она дала показания в полиции. И Жаклин тоже. И я.

– Надеюсь, его вышвырнули из университета? – Глаза Хеллера вспыхнули. – Не хочу, чтобы этот гаденыш ошивался в нашем колледже.

Я скривил губы:

– В отделении мне сказали, что администрация разрешит ему сдать сессию, если он будет приходить в кампус только на экзамены и только в сопровождении кого-нибудь из своих «братишек».

– Но это же бред!

– Презумпция невиновности, Чарльз.

– Я знаю, знаю. – Он тяжело вздохнул, огорченный не меньше меня. – Я просто… подумал о Карли и так взбесился, что…

Он осекся. Я провел пальцем по шраму на внутренней стороне левого запястья. Несколько секунд мы оба молчали.

– Сегодня Жаклин и той второй девушке выписали временный охранный ордер. Теперь этот парень не имеет права вступать с ними в какой бы то ни было контакт и должен держаться от них на расстоянии не менее тысячи футов хоть в кампусе, хоть за его пределами.

Чарльз кивнул, но я знал, что мы думали об одном: «Этого недостаточно». И все-таки полумеры были лучше, чем ничего.

– Ты хотел поговорить о чем-то еще? – напомнил Чарльз.

Я закусил лабрет, и он это заметил. Я ничего не мог с собой поделать и, когда нервничал, теребил эту проклятую штуковину, что всегда меня выдавало. Сделав глубокий вдох, я заговорил:

– Я хотел спросить… э-э… по-прежнему ли на нас распространяются ограничения, касающиеся отношений студентов с сотрудниками кафедры. Мы думали встретиться завтра вечером. После моего заключительного семинара. Когда я его проведу, мои обязанности как вашего ассистента будут в некотором роде уже выполнены…

Хеллер сощурил глаз:

– Хм… Она живет здесь, в городе, или уедет на каникулы?

– Уедет.

– Ах вот как. Ну, тогда до экзамена, который будет на следующей неделе, я бы посоветовал вам быть осторожнее на людях. Что же касается тайных свиданий… – Он послал мне лукавую улыбку. – Так уж и быть, встречайтесь.

Он думал, что Жаклин скоро станет или уже стала моей девушкой, и, очевидно, очень этому радовался. У меня не хватило духу вывести его из заблуждения.

* * *

За ужином Жаклин нервничала. Я приготовил пасту, и мне, похоже, снова удалось впечатлить гостью своими кулинарными умениями. Ее беспокойство, наверное, объяснялось нашей прошлой встречей. Я хотел, чтобы теперь все было по-другому, но выглядел бы полным идиотом, скажи ей прямо: «Эй, помнишь, я попросил меня остановить? Сегодня не остановлюсь, пока ты не кончишь, выкрикивая мое имя».

Нет уж.

Сгрузив тарелки в посудомоечную машину, я притянул Жаклин к себе и сжал ее руки у нее за спиной, делая вид, что собираюсь дать ей импровизированный урок самообороны.

– Как ты будешь освобождаться от такого захвата, Жаклин?

Она тихо ответила, что не хочет освобождаться.

– А если бы хотела? – не унимался я.

Она закрыла глаза и ответила, как на занятии: ударом коленом в пах и пяткой по ступне.

– А если бы я тебя поцеловал, когда тебе этого не хотелось?

Я думал, она опять назовет какой-нибудь прием, которому ее научили, – боднула бы, например. Но нет. Она сказала:

– Я бы тебя укусила.

Черт! Мне чуть крышу не сорвало.

Я осторожно поцеловал Жаклин, втайне надеясь, что она действительно меня укусит. Вместо этого она лизнула мои губы, задев лабрет, и я подсадил ее на кухонную столешницу. Обвив меня руками и ногами, она склонила голову, и в рот мне скользнул ее маленький язычок. Я потянул его в себя, лаская своим и слегка прикусывая.

– Обалдеть, – выдохнула она, когда мы разомкнули губы.

Я снял ее со столешницы, отнес в спальню, положил посреди кровати и начал целовать, пока она не сбилась с дыхания. Тогда я стащил с нее свитер и снова приковался к ней ртом, а она расстегнула на мне рубашку. Когда я дотронулся пальцем до молнии на ее джинсах, Жаклин сказала «да».

Я заявил, что такое со мной происходило впервые, и она решила, что я попытался сойти за девственника. Я рассмеялся, хотя, вообще-то, было не смешно.

– Эти женщины мало что для меня значили, и я почти ничего о них не знал. Случайные связи, – объяснил я. – И все.

Я побоялся, что такое признание вызовет у Жаклин гадливость. Она встречалась с Кеннеди Муром три года, и они вряд ли ограничивались платоническими отношениями, но он, скорее всего, был ее первым и единственным партнером.

– И так было всегда?

– Да и этих связей было не очень много, – ответил я, и мне захотелось скрестить за спиной пальцы. – В школе такое случалось со мной гораздо чаще, чем в последние три года.

Вот тут я сказал правду.

Она ошеломила меня, сказав, что хочет этого. Хочет меня.

– Пожалуйста, не проси меня тебя остановить, – добавила она.

Об этом ей беспокоиться не стоило. Сейчас я думал только о том, как сделать все медленно и доставить ей удовольствие. Мне хотелось, чтобы она почувствовала себя прекрасной, желанной и полностью, абсолютно, исчерпывающе удовлетворенной.

Я стащил с нее джинсы и, не отрывая взгляда от ее восхитительного тела, стянул свои. Потом легко провел по ней руками, скользнув кончиками пальцев по груди, прикрытой розовым кружевным лифчиком, и крошечному овалу пупка над другой полоской кружев. Жаклин была невероятно сексуальна. Ее руки потянулись ко мне, прогулялись по линиям моих бицепсов и плеч, скользнули по животу. Она облизнула губы.

Я быстро взял презерватив из выдвижного ящика, а когда снова наклонился к ней, она дрожала. И я догадывался, что не от холода, хотя именно на него она все и свалила, когда я спросил. Она была напряжена, почти в панике, а почему, я точно не знал. Оставалось только понадеяться, что это было от неопытности, а не от воспоминаний о событиях той ночи. Недостаток опыта меня не смущал. Труднее было бы справиться со страхом, вызывающим память о недавних событиях.

Я мог остановиться. И мог удержать ее. Я так бы и сделал, не перестань она бояться.

Я сел, вытащил из-под нас покрывало и накинул его сверху. Соприкоснувшись с прохладными простынями, она задрожала еще сильнее. Но когда я лег на нее, согревая своим телом и мягко целуя, я почувствовал, как под моими пальцами расслабились мышцы, а дыхание стало глубже, хотя и чаще. Положив руку под голову Жаклин, я медленно и нежно поцеловал ее в губы. Постепенно мы вернулись в то состояние, которое застало нас на кухне. В теплом теле, прижатом к моему, теперь ощущалось спокойное доверие.