Ольга кратко объяснила, где проводит свои занятия ее величество, и свернула к лестнице. Дернул ее черт спускаться по парадной! Тут же набежала толпа придворных с глупыми вопросами, пришлось невежливо всех послать в баню, объяснив, что ей некогда, и посулив, что господин Флавиус им объяснит подробно. Толпа немедленно рассосалась.

Телепортист, вопреки прогнозам, и не подумал приставать. Совсем. Даже рассматривать девушку не стал, просто поднялся и спросил куда. И все. Ольга уже так настроилась на небольшую битву — и вдруг такой облом. То ли она оказалась не в его вкусе, то ли он вообще ничем подобным не страдал, а все это были беспочвенные подозрения ревнивого мистралийца. Впрочем, судя по мантии мэтра Мельди, точнее, по тематике вышивок, эту мантию украшавших, подозрения были не такими уж беспочвенными. Ольге стало даже интересно: она что, настолько непривлекательна или этот любитель текстильной порнухи так боится Диего? А с какой стати он должен бояться, если они даже незнакомы? Или знакомы, только она не знает?

За этими догадками Ольга чуть не забыла, зачем ее послали, и телепортисту пришлось повторить свой вопрос. Только тогда задумчивая дама спохватилась и объяснила, куда ей нужно. Мэтр Мельди смерил ее заинтересованным взглядом с ног до головы и… нет, вовсе не стал приставать, а уточнил, действительно ли госпожа намерена предстать перед главой департамента в этих тапочках. Ольга на секунду замерла, затем опустила глаза и с ужасом убедилась, что действительно бегала по всему дворцу в своих тапочках с ушками, уже изрядно стоптанных и оснащенных вентиляционными отверстиями. Это была последняя капля. Нет, ну скажите, можно так издеваться над нервной системой женщины в критические дни? Сначала что-то взрывается, потом там оказывается король, потом он все-таки оказывается живой, позже господа придворные достают вопросами, а теперь этот озабоченный служащий, вместо того чтобы приставать, насмехается над ее тапочками!.. Еще и скалится, извращенец!

— Да не наплевать ли господину Флавиусу на мои тапки, — на весь дворец заорала Ольга, — когда там террористы короля взорвали! Тапки мои ему не нравятся! На свою мантию посмотри!

Нет, она не собиралась нарочно всех пугать, и вообще, Ольга совсем не то хотела сказать… И даже не предполагала, что от ее вопля во дворце начнется паника… но… так получилось…

Телепортист мигом стал серьезным, как покойник, и взялся за работу, не произнеся более ни слова.

А в это время по коридору первого этажа проходил плотник, который как раз возвращался в свою мастерскую на задний двор с кухни, где только что отобедал в обществе доброжелательной кухарки. Остановился плотник, прислушался и сам себе задумчиво сказал:

— Ишь ты… Дык… опять работа, однако…

После чего добрался до мастерской, поднял пинками дрыхнущих подмастерьев и, не дожидаясь указаний, приступил к изготовлению нового гроба для его величества. На вопрос же самого ленивого из подручных, точно ли его величество преставиться изволили и не поторопился ли мастер со своим гробом, степенно ответил:

— Тут, значица, как получается… Ежели его величество… того… то аккурат к случаю изделие будет. А ежели… не того… дык его величество обрадоваться изволит. Я уж заметил, он завсегда радуется. В прошлый-то раз цельный золотой пожаловал…

Вечер получился тихий и грустный, скорей всего потому, что к вечеру ни у кого не оставалось сил ни на что громкое. Даже у скандального Кантора. Даже у неутомимого короля, который всю энергию, оставшуюся после осмотра места преступления, израсходовал на проклятия в адрес неизвестного злодея. Ведь как ни крути, а таинственный злоумышленник все-таки перехитрил и обставил его величество, от чего Шеллар до сих пор скрежетал зубами. Время от времени он даже грозился негодяя изловить и что-нибудь этакое ужасное с ним сделать. Высказывать свои угрозы король начал сразу же, как только его сняли с башни, а едва он убедился, что Толик жив, как тут же попытался высказать своему спасителю все, что думал о его методах обращения с королями. К превеликому сожалению его величества, Толик остался глух к перлам королевского красноречия. Просто потому, что он оглох в прямом смысле этого слова. Тот удивительный факт, что оливковый оболтус вообще остался жив, был воспринят всеми как истинное чудо, которое этот неисправимый скептик тут же поторопился развенчать. Как только его привели во вменяемое состояние путем обычного обезболивающего заклинания, Толик с некоторым трудом все же поднялся на ноги и сообщил всем, что «эльфы — живучие, сволочи, а вот от вашего короля одни уши остались бы». После чего кратенько ответил на восемнадцать вопросов его величества, попрощался со всеми и самостоятельно телепортировался за медицинской помощью к своим эльфийским родственникам.

Короля все-таки пришлось немного полечить после Толиковых художеств, и это обстоятельство подействовало на королевское красноречие с особой силой. Похоже, его величество так и не оценил самоотверженности спасителя, но зато полностью прочувствовал свою беспомощность перед эльфийской магией. Попутно досталось всем, кто попался разгневанному королю под руку — Элмару за истерику в приемной и разбитую дверь, Ольге за учиненную панику, Кантору за непочтительность, Жаку за то, что приперся сюда в обмороки падать, когда ему велено было дома сидеть, и так далее. Как уже упоминалось ранее, его величество был страшен в гневе, и тот, кто доселе этого не знал, имел возможность убедиться. Ольга испугалась так, что забилась в свою комнату и не показывалась до вечера. Кантор огрызнулся за себя и за Ольгу, хлопнул дверью и пошел бить морду дежурному телепортисту, так как именно этот невоспитанный засранец, по его мнению, и был причиной паники, поскольку он, и только он, спровоцировал Ольгу на крик и скандал. Элмар благоразумно смылся домой, прихватив с собой Азиль. Жак обиделся и сказал, что если он его величеству не нужен, то он пошел домой, а ежели его величество еще раз на своего верного шута вот так закричит, то он может еще раз в обморок упасть. Затем мэтр Истран, которому наскучило пассивное наблюдение за королевским гневом, заявил, что его величеству вообще следует лечь в постель и лежать как минимум неделю, поскольку его поведение очень напоминает последствия тяжелого стресса, а в таких случаях необходимо тщательное медицинское обследование и длительная психологическая реабилитация. Столкнувшись с перспективой лежать в постели целую неделю, король тут же укротил свои гнев и переключился на исключительно конструктивную деятельность.

Трудовой энтузиазм Шеллара III давно никого не удивлял, но сегодня даже Флавиус утомился ждать, когда же его величество изволит наконец устать и понять, что его бедные подданные тоже устали. До самого вечера группа экспертов под личным руководством его величества собирала по кабинету и изучала каждый кусочек потерпевшего. Учитывая, что кусочков было очень много и что разлетелись они по всему кабинету, включая потолок, труд это был поистине титанический, но он все же оказался не напрасным. Во всяком случае, некие особые кусочки король лично отобрал при помощи пинцета и спрятал в отдельный ящичек. Кусочки же более крупные, включая голову с прилежащими частями, он приказал сложить отдельно, втайне надеясь, что мэтресса Морриган сумеет хоть что-то выжать из столь скудного материала.