Это он намекает на тот крик, который учинилГоша Царев, будучи вытащен из-под купола тонущего параплана. Конечно, шок,будет тебе шок, когда видишь лицо человека, который спит и видит твою погибель.Ну что же, Гоша, ты сам виноват, если полез на рожон и фактически дал этойпарочке понять, что все знаешь об их планах. То есть ты ни хрена не знаешь, вэтом-то все и дело, можешь только догадываться, что дело каким-то непостижимымобразом связано с подлинной Надюшкой. Ведь не идет из головы та реплика: «ПустьНадежда Гуляева еще поживет!» А парочка опасная, она не любит даже самыхневинных намеков на свои делишки. Операция под кодовым названием «Параплан»провалилась, чего Егору теперь ждать от этих друзей?

– Да уж, надо же, такой финт! Мы страхунатерпелись за вас – не представляете, что сделалось на берегу, когда парапланрухнул. Женщины чуть в обморок не попадали, у многих истерика началась.

Это подошел еще один тип из их тургруппы,рыжеватый такой, пухлый, добродушный, похожий на плюшевого мишку. При этом онзамечательно гарцевал на коняшке и оказался в группе гидромотоциклистов,спасавших Егора. Черт его знает, может быть, отчасти ему Гоша Царев обязанжизнью, может, отчасти его появление остановило руку Родиона?

– И не говорите, – наконец разжал Егорпересохшие губы и даже улыбнулся рыжему. – Заплатить такую уйму деньжищ,чтобы покалечить ногу в эвкалиптовой роще, а потом наглотаться соленой воды доколик в желудке, – это, конечно, круто!

– Я знал одного парня, у которого вышло ещекруче, – снова заговорил Родион. – Точно так же поехал в зарубежныйтур, но там умудрился нечаянно влезть в историю, которая его совершенно некасалась, ну, я не знаю, в какую-то там разборку между местными преступнымигруппами, а может, оказался в неподходящее время в неподходящем месте, –его и пришили тихонько, без шума. Даже тела не нашли, то есть нашли, но многопозже. Уже группа домой вернулись, а его все еще шукали во всей Мавритании…

– Так это случилось здесь?! –насторожился рыжий. – Неужели здесь, в Марокко?

– Ох, я оговорился, – усмехнулся Родион,как обычно, на голубом, невинном, чистом глазу. – В Турции делопроисходило, причем на заре наших ездок туда, все это было еще большойредкостью, стоило неимоверных денег. Я к чему рассказываю? К тому, что человекхорошо оплатил собственную смерть.

– С другой стороны, сам виноват, –философски пожал плечами рыжий. – Зачем лез куда не надо? Меньше знаешь –крепче спишь. Надо думать, его не просто так пришили, его сначалапредупреждали, чтоб не совался?

– Конечно, – кивнул Родион. – Егопредупреждали дважды. Не угомонился. А третий раз, как известно, роковой. И вотвам результат…

– Сам виноват, – повторил рыжий.

– Сам виноват, – согласился Родион.

«А ты откуда знаешь, что его дваждыпредупреждали? Он тебе что, в письме об этом отписал? Или сообщили те, ктопредупреждал? Или ты сам был среди них? Или… или, что всего вернее, это всебайка! Байка для меня! Это ты меня предупреждаешь!»

Очередь меж тем подвигалась, и вот уже почтинестерпим сделался жар, исходящий от двух газовых горелок, над которыми так иплясали две сковороды, потрясаемые умелыми руками омлетных дел мастера.

– Кто завтра едет в Марракеш? – спросилрыжий довольно рассеянно, потому что взгляд его так и шнырял по блюдам с тертымсыром, мелко нарезанным луком, зеленью и ветчиной. Так же, как и все остальные,он не мог сделать выбор, с чем именно заказать себе омлет.

Марракеш – это не столица Марокко, как можнобыло бы ожидать по созвучию слов. Это просто один из древнейших ее городов,знаменитый именно своей стариной, развалинами, народной жизнью – и «шоу Али».Про это самое шоу гид Константин Васильевич рассказывал, чуть ли не истекаяслюной восторга. Судя по всему, не побывать «У Али» было то же самое, что непосетить Эйфелеву башню в Париже, Кремль в Москве, Эмпайр-стейт-билдинг вНью-Йорке, Эрмитаж в Питере и Биг-Бен в Лондоне.

– Мы едем, – сказал Родион. – Мы сНадюшкой – непременно. Строго говоря, мы собрались в эту поездку именно радиМарракеша. Там неподалеку Ребро Шайтана – говорят, совершенно уникальныепропасти с двух сторон, дорога шириной четыре метра… Кстати, вы слышали, что наРебре Шайтана в прошлом году произошло двадцать автомобильных аварий? Машинытеряют управление по совершенно непонятным причинам, срываются в пропасть – и…В прошлые годы там все дно было усеяно автомобильными скелетами. Шесть лет небыло дождей, русло горной реки обмелело, не уносило их. А сейчас река ярится,если даже кто и срывается, то она уносит его от места аварии, поди потом найди.А знаменитое «шоу Али» тоже полно неожиданностей. Там предполагаются скачкиберберов на необъезженных лошадях и стрельба по мишеням, ну и вот пару летназад одна из таких лошадей ка-ак ломанула через барьеры в публику… Не описать,говорят, сколько народу покалечилось. А еще раньше ружье одного стрелкаоказалось заряжено не холостыми пукалками, а боевыми патронами. Пыталисьорганизовать покушение на какого-то америкен-боя, но попали в невинногочеловека. То есть у «шоу Али» репутация довольно скандальная, как у русскойрулетки. Для тех, кто желает рискнуть.

– А, была не была! – отчаянно махнулрукой рыжий. – Возьму омлет со всем сразу. Коль рубить, так сгоряча!

И с выражением веселого отчаяния на лице онповернулся к повару-жулику, тыкая пальцами во все тарелки подряд:

– Миит… вежетэблз… чиз… Была не была!

Егор испытующе глянул на Родиона. Ну и наглаяморда – стоит, скалится, сияет глазами. Ждет. Бретер, вот он кто, типичныйбретер! У Толстого в «Войне и мире» есть такой бешеный герой – Долохов, тотсамый, который пил шампанское, сидя на подоконнике и свесив ноги за окошко. Онтакой же, этот Родион. Рисковый парень.

Но он ведь не знает, что Гоша Царев – бретереще похлеще Долохова будет. Велика доблесть – выпить шампуни, сидя на окошке!Чувство равновесия – вот и вся хитрость. А ты откажись-ка выйти на «химию»,хотя тебя начальство к этому так прямо и толкает через полсрока – за примерноеповедение, за то, что образцовый заключенный. Так Гоша начал выеживаться: нет,я крутой, я полный срок отбуду! Это на зоне было. Приходит к нему в бараквечером Мыльчик – он был авторитет для всей зоны, ему выйти из своего барака вто время, когда все везде уже заперто, что плюнуть через плечо. Приходит иговорит:

– Я слыхал, ты, Царь, от «химии»отказываешься?

– Да там бычье, на той «химии».

– Смотри: не уйдешь – я тебя заглумлю. БылЦарем – станешь машкой. Неси свои золотые руки на свободу, не то погибнешьздесь, сгниешь. Будь сильным чуваком! Самая хреновая «химия» лучше самойзолотой зоны.