Финт заморгал.

– Да, сэр, думаю, это все летучие миазмы, сэр. В конце концов, в канализационных туннелях повсюду смерть, и гниение, и тлен, это все дает о себе знать, сэр, уж поверьте, дает со всей очевидностью, ничего не попишешь.

– Летучие миазмы, – повторил Чарли, на сей раз громче. – Бен, ты слышал? Ну что тут скажешь? Сдается мне, мы все отлично знаем, что мистер Финт ни за что не причинил бы вреда Симплисити: мы все понимаем, как он ее любил. Что ж, надеюсь, вы все искренне посочувствуете юноше заодно со мной, ведь он, несмотря на то что потерял возлюбленную, сумел задержать опасного убийцу. А вы что думаете, констебль?

Полицейский с суровым видом ответствовал:

– Что ж, сэр, на то похоже, сэр, но следует известить коронера. Есть ли у трупа близкие родственники?

– Увы, нет, – вздохнул Чарли. – На самом деле, констебль, насколько мне известно, никто вообще не знает, кто она такая и откуда взялась. Какая-то несчастная сиротка, дева в беде, как говорится. Мисс Куттс по доброте душевной взяла бедняжку под свою крыло. Бен, а вы что думаете?

Мистер Дизраэли, в ужасе от всего происшедшего, явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Кошмар, мистер Диккенс, просто кошмар. Нам ничего не остается, кроме как надеяться, что правосудие восторжествует.

Чарли торжественно, на манер государственного деятеля, наклонил голову.

– Что ж, мистер Финт, думаю, вам нужно в подробностях рассказать о случившемся констеблю, а я, безусловно, поручусь за вас как за добропорядочного гражданина и столп общества. Как вы, возможно, знаете, констебль, Финт – это тот самый юноша, который справился с одиозным Суини Тоддом; и позвольте мне в свой черед выразить глубокое сожаление, что наша безобидная маленькая прогулка завершилась так трагически.

Мистер Диккенс вздохнул:

– Остается только гадать, почему эта маньячка избрала несчастную девушку своей мишенью. Но я заметил, констебль, на пальце покойной роскошное золотое кольцо, богато украшенное и с княжеским гербом. Не знаю, важно это или нет, но попрошу вас приобщить кольцо к вещественным доказательствам: возможно, оно окажется ключевой уликой в ходе расследования. Но после, – добавил он, оглянувшись на смятенного Дизраэли, – в создавшихся обстоятельствах, констебль, я уверен, что вы и ваше начальство – когда, разумеется, все ознакомятся с печальными фактами, – позаботитесь о том, чтобы все это дело не дало пищу ненужным домыслам, потому что, конечно же, факты недвусмысленно говорят сами за себя.

Чарли огляделся, дабы удостовериться, что все согласны.

– А теперь, – заключил он, – думаю, нам пора разойтись, хотя некоторым, – Чарли многозначительно покосился на Финта, – стоит дождаться представителей коронера. Да будет мне позволено заметить, констебль, вам следует без промедления связаться с ним.

К вящему изумлению Финта, полицейский отсалютовал – прямо-таки отсалютовал Чарли со словами:

– Да, мистер Диккенс, будет исполнено, мистер Диккенс.

– Превосходно, – похвалил Чарли. И добавил: – Но тут у нас еще эти убийцы; на вашем месте я бы немедленно составил подробный отчет и как можно скорее прислал сюда полицейскую повозку. Я тут подежурю вместе с мистером Финтом и пистолетом, если не возражаете, пока вы не вернетесь вместе с коллегами. – Чарли обернулся к Базалджету: – Джозеф, вы как?

Инженер-геодезист, хотя и явно расстроенный, заверил:

– Честное слово, Чарли, я и не такое видал.

– Тогда не будете ли вы так добры проводить Бена до дома? Вижу, он до глубины души потрясен случившимся; боюсь, не на такую увеселительную прогулку мы все рассчитывали.

Почти тотчас же прибыли еще полицейские, а следом и еще; к тому времени у сливного люка начала собираться толпа, так что вызвали новых полицейских, чтобы удерживать зевак на расстоянии. И каждый новый полицейский, в свою очередь, спускался вниз, в туннели, – чтобы было потом что внукам рассказать. Уже завращались жернова прессы… о да, завтра «кррровавое убийство!» будет на первой полосе новостей во всех газетах.

И странный же вечер выдался для Финта: его несколько раз допросили разные полицейские (а Чарли следил за ними орлиным взором). Было ужасно неловко, когда полицейские подходили пожать Финту руку – не потому, что он задержал Анонима, – в конце концов, кто ж поверит, что девчонка может быть опасным убийцей? – но из-за мистера Тодда; а теперь вот Финт вновь показал себя героем, причем во многих отношениях, пусть при этом и погибла юная девушка. И все это время повсюду расползался туман, и просачивался во все щели, и беззвучно менял реалии мира.

Анонима и его сообщника увезли. Прибыл представитель коронера и сам коронер; замелькали экипажи и телеги, а Чарли умудрялся всюду сунуть свой нос; и вот наконец останки бедной погибшей девушки положили в гроб – дабы доставить их к месту последнего упокоения на Лавендер-Хилл.

Коронер, как впоследствии рассказал Чарли, постановил, что, поскольку у девушки не было ни друзей, ни родных, за исключением юноши, который, по-видимому, горячо ее любил, и знатной дамы, которая великодушно приютила ее у себя в попытке не допустить, чтобы та, подобно столь многим бедняжкам, ступила на путь порока, – так это случай самый что ни на есть очевидный, без осложнений. Несмотря на то, что несколько темных мест так и остались непроясненными.

Убийцы сидели под замком; правда, негодяйка упрямо отпиралась, что в кого-то стреляла; но ей противоречил ее же сообщник, который, надо сказать, прямо-таки соловьем разливался в надежде избежать петли.

Донесения полетели на Даунинг-стрит; туда же для ознакомления отправили и кольцо, как только на нем обнаружился герб, – и события обрели политическую окраску. Действительно, слово «политика» туманом нависло над делом – как предостережение всем благонамеренным гражданам, подразумевающее: если власти предержащие всем довольны, то и вам рекомендуется то же самое.

Близилась полночь; на месте остались только Чарли и Финт. Финт-то отлично знал, зачем он здесь; но поскольку Чарли уже отправил материал в «Морнинг кроникл», юноша взять не мог в толк, отчего дотошный журналист никак не уходит.

И тут в полуночной тьме Чарли осведомился:

– Финт, я знаю, что есть такая игра, «Найди даму»; но сыграть в нее я не напрашиваюсь. Мне просто хотелось бы знать, что дама найдется, и в добром здравии, а отыщет ее, хотелось бы верить, некий юноша, который отлично видит в тумане. Кстати, как журналист и как автор, который пишет о событиях и несуществующих людях, я вот все размышляю про себя, мистер Финт, а что бы вы сделали, если бы Аноним кстати не подвернулся?

– Вы с меня ни на минуту глаз не спускали, – промолвил Финт. – Я заметил. Неужели я настолько себя выдал?

– Практически совсем нет. Должен ли я предположить, что юная леди, которую мы все видели однозначно и несомненно мертвой, умерла не от вашей руки, простите мне мою прямоту?