Она подошла к ним.

– Вы меня звали?

– Да, дитя мое, подойди сюда. Мы хотели перехватить тебя перед тем, как ты заступишь на ночное дежурство, – сказал майор Мун, нежно беря девушку за руку. Во взгляде его голубых глаз сквозила тревога. – У нас не очень хорошие новости… Вуди, пожалуйста, останься, твое присутствие не помешает… Нет, ничего такого страшного, Эстер, тебе не надо волноваться, но мы с Иденом обсудили, как идут дела у твоего молодого человека с переломом берцовой кости, и что-то это нам не нравится. Похоже, ему нужно делать еще одну операцию.

Она испуганно посмотрела на майора.

– Не может быть!

– Боюсь, что другого выхода нет, – не оставляющим сомнений тоном произнес Иден. – Не беспокойся, дорогуша. Нам кажется, что рана загноилась, поэтому мы просто снимем швы и все хорошенько промоем.

– Вы хотите сказать, что туда попала инфекция?

– Небольшое пятнышко, Эстер, это довольно часто случается, мы почистим, и будет полный порядок.

Кокрилл шел через холл, в раздумьях относительно своего бесконечного расследования. Он заметил Вудс посреди небольшой группки и, вспомнив, как Уильям почти узнал ее голос, решил вмешаться в разговор – вдруг она, растерявшись от неожиданности, прольет свет на это обстоятельство. В тусклом свете он не заметил огорчения на лице Эстер, а потом было уже поздно отступать. Майор Мун пояснил, в чем дело:

– Эстер расстроена: ее возлюбленному предстоит небольшая операция. Она сейчас успокоится.

– Это очень глупо с моей стороны, – сказала Эстер, стараясь сдержать слезы.

– Не стоит волноваться, дорогая, – уговаривала ее Вудс. – Я видела тысячи таких операций (по крайней мере, не меньше пяти), – это просто пара пустяков. Ведь правда, майор Мун?

– Я не боюсь за его жизнь, просто мне невыносимо думать, что он болен и страдает…

– После операции ему станет гораздо лучше, – пообещал Иден.

Кокрилл сообразил, что к чему.

– Вы говорите о молодом Уилле Фергюсоне? Я только от него.

– Мисс Сэнсон с ним обручена, – пояснил Иден.

Кокрилл повернулся к девушке:

– В самом деле, мисс Сэнсон? Примите мои поздравления. Я знал его еще мальчишкой – он очень славный.

– Он просто душка, – поддержала его Вудс.

Эстер удивленно посмотрела на подругу:

– Ты наконец к нему заглянула, Вуди?

– Да, я зашла и представилась сегодня, после того как мы закончили с операциями. Уильям – очень приятный молодой человек.

– Я наводил у него справки про Хиггинса, – сказал инспектор, который решил, что пока не время спрашивать Вудс, вспомнил ли Уильям, где он слышал ее голос.

– Он не был знаком с Хиггинсом, – сказала Эстер, – старика привезли на следующий день.

– Да, его дольше откапывали. На самом деле они вместе работали – Хиггинс был начальником Уильяма; они сидели и разговаривали о прошлом, когда в дом попала бомба.

– И слушали немецкое радио.

– Да, он говорил мне об этом, – едва слышно сказала Вуди. – Просто удивительно – все вокруг в руинах, а радио вещает. Только представьте, какая бредовая картина: лежишь под обломками, героически ожидая, когда у спасателей дойдут до тебя руки, и слушаешь разглагольствования лорда Гав-Гав[4]про трусость и малодушие.

– Этих мерзавцев надо бы передушить! – взорвался майор Мун. – Из всех предателей они самые худшие. Честный шпион заслуживает уважения, он рискует жизнью в тылу врага на благо родины, и хотя методы у него не слишком достойные, по-своему он герой. А эти сидят себе в безопасности в Германии и поливают грязью собственную страну. Омерзительно! Гнусно! Надеюсь, когда война закончится, они получат по заслугам.

– Мне жаль их друзей и родственников, – беззлобно заметил Иден. – Каково им сидеть здесь под бомбежками и слушать немецкую пропаганду в их исполнении.

– Друзья и родственники, скорее всего, ничем не лучше их, – сердито ответил майор Мун. Его добрые голубые глаза налились злобой и презрением.

– Не обязательно, – рассудительно отозвался Кокрилл. – Впрочем, у нас в стране немало людей, которые с вами согласятся.

Вудс посмотрела на подругу:

– Эстер, тебе не пора на дежурство, детка?

– Конечно, – кивнула Эстер, которая стояла рядом, не принимая участия в разговоре. – Я, пожалуй, пойду… Даже не знаю, что сказать Уильяму!

Она низко склонила голову, закрыв лицо руками.

– Моя дорогая, мы ему все объяснили! – заверил майор Мун. – Парень совершенно спокоен, операция пустяковая, тебе не о чем волноваться.

– У Хиггинса тоже была пустяковая операция! – неожиданно воскликнула Эстер. Она отняла руки от побледневшего лица и обвела их горящим взглядом. – А он умер!

– Дитя мое…

– Я боюсь! – призналась Эстер. – Просто ужас как боюсь! Вдруг Уильям тоже умрет?

– Перестань говорить ерунду, Эстер, – поморщилась Вудс. – Почему он должен умереть? Кому понадобится его убивать?

– А кому понадобилось убивать Хиггинса?

– Эстер, ты хочешь, чтобы его оперировал кто-то другой? – предложил майор Мун. – Первую операцию ему делал Перкинс, но сейчас он в недельном отпуске. Мы можем попросить Джонса или, если хочешь, полковника Гринуэя.

– Нет-нет, майор Мур, я хочу, чтобы это были вы. Джарвис, ты ведь будешь ему ассистировать?

– По идее, да, – ответил Иден.

– Пожалуйста, только не передумай… Я не хотела, чтобы Уильяма оперировал кто-нибудь другой, просто я очень за него переживаю. Если с ним что-нибудь случится… – Девушка резко повернулась и убежала в свою палату.

– Бедняжка влюблена до безумия, – прокомментировал майор Мун, глядя ей в след.

– А операция действительно пустяковая? – спросил Кокрилл.

– Совершенно пустяковая, но, если ее не сделать, могут быть серьезные осложнения. У парня развивается остеомиелит, и нам надо очистить рану.

– Остео… что?

– Остеомиелит – гнойное воспаление кости, инспектор. Мы должны снять швы и открыть рану, чтобы гной не скапливался, а вытекал наружу, а потом наложим гипс, вместо того чтобы держать Уильяма на вытяжке.

– А зачем понадобилось держать его на вытяжке? – спросил Кокрилл.

– Перелом костей обычно приводит к их смещению. Вытяжка нужна для того, чтобы кость срослась правильно. Я понятно объяснил, Джарвис?

– По-моему, да, – кивнул Иден.

– Так что все очень просто. Есть небольшое нагноение, гной начинает накапливаться, и чтобы этого не происходило, мы должны дать ему выход.