В последние дни мы с Коннором говорили чаще, чем за весь предшествующий месяц. С ним спокойно: он поддерживает, сопереживает. Без него я не смогла бы справиться со всеми своими несчастьями.

– Звоню убедиться, что у тебя все в порядке, малыш, – говорит он каждое утро по телефону, а потом каждый вечер перед сном, невзирая на разницу в часовых поясах. – Ты хорошо питаешься? Я могу для тебя что-нибудь сделать? Хочешь, вернусь домой?

Я отвечаю, чтобы он не волновался и работал над своей программой, что мы с папой потихоньку справляемся – по крайней мере, пока он в больнице. Говорю, что теперь мне здорово помогает передача – тут уж не до пустых волнений, выкладываюсь полностью, к тому же, если он приедет, я все равно не смогу быть с ним так часто, как мне хотелось бы.

Убеждаю его, а в душе так и подмывает крикнуть: «Вернись, приезжай скорее! Мне так тебя не хватает, Коннор. Я не хочу больше жить врозь. Чуть было глупостей не наделала, а теперь поняла, что ты – мой единственный. Вернись».

Но я молчу. Молчу также и о том, что звездный гость, который потенциально способен запустить «Энджела в эфире» как минимум в первое подразделение, если не в премьер-лигу радиоклуба, – мой близкий знакомый. Пожалуй, даже слишком близкий. Думаю, пока с подобными признаниями лучше повременить, так что рассказываю только основное: «На самом деле Дэн все устроил», «Как гром с ясного неба свалилось», «Предвкушаю, что это интервью будет ключевым шагом в моей карьере», «А здорово, что все случится за день до дня рождения? Все-таки чего-то добилась в свои тридцать». Коннор мной гордится – по голосу слышно. Мне же, когда есть возможность выговориться не торопясь, начинает казаться, будто он совсем рядом, пусть нас и разделяет много тысяч миль.

Видите ли, в тот день, когда с отцом случилось несчастье, и я получила ту нелепую открытку, мне стало по-настоящему страшно. Я вдруг поняла, насколько мы с Коннором оторваны друг от друга. Наше полное взаимопонимание скатилось к пустым звонкам, нерегулярным электронным сообщениям и торопливо накарябанным открыткам с замятыми уголками. И еще я осознала, что и сама отчасти повинна в том, что с нами происходит. Меня настолько поглотили проблемы, связанные с отъездом Коннора (было страшно, что я не буду видеть его каждый день, не буду знать, чем он занят, и перестану быть для него пупом земли), что я как-то проглядела и положительные стороны нашей вынужденной разлуки. Благодаря временному отсутствию в моей жизни любимого человека я стала больше заниматься собой, сосредоточилась на работе, завела новые знакомства и обрела толику независимости. Я обнаружила, что вполне способна прожить самостоятельно в этом мире и еще – а это самое главное – что, хотя передо мной открылись новые горизонты, с Коннором их осваивать все-таки приятнее. Я попалась на удочку сомнений Кери и чуть не поддалась соблазну скрасить одиночество с божеством любви по имени Дидье. Только правда в том, что, не зайди я так далеко, мне бы и не открылось, что шикарный и уморительный Дидье, за поцелуй которого любая девчонка жизнь отдаст, – не для меня. И более того, я тоже наверняка не главная кандидатура на роль его ненаглядной половины. Поймите меня правильно, учитывая, какие его окружают подхалимы, я не удивлюсь, если человек этот страшно одинок. Немудрено, что наш обольститель не раскусил хитрой мамули (представляете, какой дешевкой я себя теперь чувствую?). Мы ошибочно приняли дружбу за другое чувство, замешанное на вожделении и только усложняющее жизнь.

Мой Коннор – больше, чем ходячая похоть. Рядом с ним душа поет, а не только то, что между ног (бывает, конечно, мы ссоримся, да что поделать: такова жизнь). Надеюсь, побыв какое-то время без меня, Коннор пришел к схожим выводам. Не исключено, что и его искушали, только я его не виню: на мою долю тоже порядком выпало. В мыслях никогда не держала, будто способна позариться на постороннего мужчину, ан нет же, позарилась. Остается уповать на то, что, если и Коннору пришлось вкусить чуточку соблазна, он не пришел к выводу, что счастье всей его жизни состоит в загорелых песочных часах в ошеломляющем купальнике. Только не это. Я Бога молю, лишь бы ему была нужна одна я.

Но хватит об этом, голову ломать можно бесконечно, а мне, если честно, сейчас не до гаданий на ромашке: разлюбил – не разлюбил. Мне раскруткой заниматься надо. Однако, если откровенно, излишне стараться, чтобы разжечь интерес публики к предстоящему интервью, не пришлось. Едва народ прослышал, что Дидье Лафит впервые выступит на английском языке, информация волной хлынула. «Сам Дидье Лафит? Не может быть! Ну что вы, быть не может. С какой стати звезде такой величины мелькать на радиостанции такого калибра? «Энерджи-FM»? Ой, не смешите». Целую неделю весь город занимался игрой в испорченный телефон, тешился слухами и перешептываниями; как только нам косточки не перемывали, причем я подозреваю, что и без божественной Кери Дивайн на каком-то этапе не обошлось.

– Надо понимать, это шутка? – надула она губки.

(Мы встретились в одном кафе на Байрс-роуд поболтать о Дидье.)

Нет, разумеется, я не стала рассказывать ей всего. Ограничилась чисто профессиональными вопросами: мол, так и так, Дидье Лафит согласился дать мне интервью. Поэтому, если хочешь написать статейку для журнала, приходи в пятницу.

– Ас чего это вдруг ему вздумалось дебютировать на вашей радиостанции? – фыркнула она. – Он птица высокого полета, а вы… К тому же, насколько я помню, он считал тебя медсестрой.

Кери так до сих пор и не уловила, где кончается шарм и начинается бестактность.

– Это недоразумение мы уже уладили.

– Ну и на каком же свидании вы спелись? На лодке, в «Девоншире» или на третьем? – с лукавой усмешкой поинтересовалась она.

– Ни о каких свиданиях и речи не шло, – твердо ответила я. – Так тебя заносить в список VIP-гостей или нет?

– Никогда бы не подумала, что мое присутствие на исключительном событии, напичканном звездами, будет зависеть от твоей милости. Как видно, все же придется принять приглашение. В конце концов, моя колонка – самая главная в этом городе.

– Разумеется, мадам. Будьте уверены, мы непременно раздобудем специальное креслице из золотой пластмассы под ваш дизайнерский задок.

Итак, Кери согласилась, а значит, Мег тоже будет специальным гостем на знаменательном событии. Вписала имя подружки в список гостей, которым заведует Дэн, представив ее важным игроком на передовых фронтах музыкальной индустрии. Мег так обрадовалась, что пять дней подряд присылала мне благодарственные открытки; наконец пришлось намекнуть ей, что если на мой адрес будут и впредь приходить сердечки в очаровательных конвертиках, подписанных женской рукой, почтальон заподозрит, что я бросилась в пучину лесбийской любви. Спасибо, на любовном поприще мне сложностей и так хватает.

Какая же маленькая у нас студия! Столько гостей наметилось – того и гляди, Дидье места не останется, а ведь с ним неизбежно будет присутствовать свита. Дэн решил не приглашать друзей со своей стороны, поскольку в их присутствии он будет еще сильнее нервничать; мой папа отпадает – негоже ему так сердце напрягать; так что мы задумали, как это сейчас заведено в солидных кругах, устроить конкурс. Каждый день с понедельника слушателям задавался какой-нибудь вопрос о нашем звездном госте, а они дозванивались и сообщали свои ответы, после чего их имена заносились в «базу данных нашего компьютера». Впрочем, вся «база данных» представляла собой потрепанный листок на письменном столе Дэна, но, согласитесь, звучит внушительно. В четверг разыгрывался финал: два слушателя, набравших равное число очков, встретились в эфире, чтобы побороться за шанс прийти в студию и лично пожать руку «гвоздю пятничной программы». Я, разумеется, имею в виду Дидье. Впрочем, знакомство с «нашим звукорежиссером Дэном», как я заверила последнего из слушателей, уже само по себе праздник. А теперь, похоже, самое время сознаться в одной маленькой хитрости – что называется, лжи во спасение. Видите ли, я знала имя нашего будущего победителя еще до того, как прочла первый вопрос. Откровенным подлогом это не назовешь, просто немного невинного вмешательства – так сказать, направила ход игры в нужное русло. На мой взгляд (и Дэн полностью со мной согласился), больше других недостает радости в жизни самому младшему из моих слушателей, Тирону. Несмотря на все невзгоды и испытания, которые ему подкидывает судьба, от него с самого начала исходила огромная отдача. Так почему бы чуть-чуть ни повлиять на исход какого-то паршивенького конкурса и не привнести толику счастья в безрадостные будни бедолаги, – раз уж это в нашей власти?