Может быть, Бабушка вспомнила, как два дня назад я разбила ее любимую чайную чашку, на которой был такой большой цветок, похожий на тот, который расцвел у Бабушки в комнате на подоконнике? Мне показалось тогда, что было бы здорово полить его именно из этой чашки! Однако, пока я в ванной набирала воду, она случайно выскользнула из рук и разбилась. Но плакала-то тогда я, а Бабушка меня утешала и говорила, что посуда бьется к счастью!

Из-за двери с лестничной клетки донесся звук поднимающегося лифта. Я прислушалась. Но – нет. Оказалось, что кто-то приехал домой не на наш этаж. Где-то внизу гулко, на весь подъезд, грохнула чья-то входная дверь, и все снова стихло.

Ни Бабушки, ни Бима по-прежнему не было.

Что же я еще такого могла натворить, чтобы она взяла и вот так вот, ничего не сказав, просто ушла от меня? Тайком! Ночью! Вместе с Бимом! Даже не попрощавшись… Слезы закапали было из моих глаз сами собой и… остановились.

Да просто Бим ночью запросился на улицу! Правда! Как же я об этом не подумала?

Давно став ухоженным и домашним, раздобрев от хорошей пищи и нашей большой любви к нему, наш несравненный пес тем не менее от своей прошлой уличной жизни сохранил неприятное наследство в виде проблем с желудком, что было предметом непрестанных Бабушкиных забот. Чем она его только не лечила: и гранатовой коркой, и корой дуба, и какими-то новомодными лекарствами, которые прописывал ветеринар! И надо заметить, что все это ему очень сильно помогало. Но, увы, ровно до того момента, когда, видимо, затосковав по своей прошлой вольной жизни, наш «недотерьер» в очередной раз случайно не срывался с поводка на прогулке и не исчезал из поля нашего зрения на один-два дня! Судя по последствиям, по старой памяти он успевал проинспектировать свои любимые помойки всей округи. Будучи найден, пойман, отшлепан и отмыт, он, как правило, на несколько суток заваливался отсыпаться. Чего, к сожалению, не скажешь о нас! Ибо тщательно отлаженный Бабушкиными усилиями собачий организм в результате несанкционированной пиршественной оргии снова давал сбой. И зачастую в самый разгар ночи, когда каждый из нас досматривал свой двадцать пятый сладкий сон, несчастный гуляка начинал горько сожалеть о своем преступном кутеже, сообщая нам об этом тоскливым поскуливанием. Глубокая собачья порядочность не позволяла ему опускаться до изгаженного паркета, и он, томясь и жалуясь на свои собачьи слабости, терпеливо ждал, когда же, чертыхаясь и проклиная все на свете, в своей постели завозится Бабушка. Жалостно мигая глазами и виновато поджимая хвост, он покорно пережидал, пока, зажигая свет, она, ругая его ругательски за распутный характер, не оденется наскоро и не выйдет с ним во двор.

Ну конечно же! Как я могла забыть? Бим в свой очередной «загул» уходил буквально неделю назад и, наверное, опять потащил Бабушку «проведать кустики». Зря я так испугалась. Сейчас они «проветрятся» и вернутся. Ворчащая Бабушка погонит Бима на его подстилку, угрожая тем, что если он еще раз сбежит, то она больше никогда не выйдет с ним ночью, «хоть лопни!», погасит везде свет, и вся квартира снова мирно засопит до самого рассвета.

Я поудобнее угнездилась под вешалкой, прислушиваясь, не загремит ли поднимающийся, теперь уже на наш этаж, лифт. Но время шло. Из подъезда не доносилось ни звука – ни Бабушки, ни Бима по-прежнему не было. Что же их могло задержать?

И тут мне пришло в голову, что на улице ночью им мог встретиться маньяк! Он, наверное, протянул Бабушке ну очень вкусную конфету, а Биму – кусочек сахару (за который наш пес кому угодно душу продаст!) и сказал, что у него еще таких в машине много. И они не смогли отказаться. Я знаю такие случаи – Бабушка сама мне про них читала в специальной газете, где писали всякие страшные истории. Вон она, та газета, до сих пор лежит на тумбочке возле Бабушкиной кровати – мне через незакрытую дверь комнаты хорошо видны большие желтые буквы, стоящие на голове раздетой тети, которая, видимо, собралась принять ванну или ложиться спать, да так ее зачем-то и сфотографировали.

Сначала я даже рассердилась. Я же никогда ничего не беру у чужих – вот зеленый воздушный шарик мне сегодня на озере дядя протянул, я сперва спросила у Бабушки, можно ли мне его взять? Я даже очень вкусные конфеты, даже большие шоколадки не беру! Просто отворачиваюсь, чтобы не было видно, как мне их хочется попробовать! А она? Конфету увидела – и пошла! Взрослые всегда делают то, чего детям нельзя! Придет домой, я ее обязательно очень серьезно отругаю.

И тут я вспомнила, что если их увел маньяк, то домой они больше не придут. По крайней мере все, про кого писали в той газете, домой сами уже не возвращались. А что же я буду делать? Кто же мне будет готовить чудесно-воздушное пюре с котлеткой? А в садик кто меня будет водить? Кто будет меня в нос лизать? Кого же, в конце концов, я буду ругать, если они так и не вернутся?

Я бросилась к телефону. Свой домашний номер, фамилию-имя-отчество Мамы и Бабушки и куда звонить, если меня украли, я знала назубок. А куда надо было звонить, если украли Бабушку?

Но необходимо же было что-то делать! И я, схватив трубку, принялась отчаянно крутить диск. В трубке раздались гудки, потом что-то щелкнуло, и сонный женский голос тревожно спросил:

– Алле! Кто это? Кто это? Что-то случилось с Верой?

Я рассердилась:

– С какой еще Верой! Меня Маша зовут… Бабушку – Людой. А Бима – Бим. 

 – Какая Маша? Какая бабушка? Какой Бим? Вы от Веры звоните? Что с ней? – Трубка захлебывалась тревожными вопросами.

– Я от себя звоню! У меня Бабушка с Бимом потерялись!

Женский голос в трубке, похоже, проснулся и звучал теперь очень сердито:

– Кто вы? Какая бабушка? Какой Бим? Куда вы звоните?

– Я звоню кому-нибудь! – теперь не на шутку рассердилась я такой непонятливости. – Чтобы мне сказали, где моя Бабушка и где мой Бим.

– Ну откуда же я могу это знать? – недовольно проворчал женский голос. – Звоните в милицию.

– А как туда позвонить?

– Ноль два, – недовольно буркнули в трубке, и я прямо почувствовала, что сейчас начнутся гудки и я снова останусь один на один со своей тревогой.

– Стойте! Не кладите трубку! Я не умею звонить в милицию!

– Деточка, а сколько тебе лет? – помолчав, поинтересовалась трубка.

– Пять… – прошептала я.

– И ты одна дома ночью? Господи, люди совсем с ума посходили…

– Только вы трубку, пожалуйста, не кладите, мне страшно! А вдруг вслед за Бабушкой маньяк придет и за мной?

– Но почему ты решила, что ее увел именно маньяк? Ты что, его видела? К вам кто-то вечером приходил? Бабушка с этим человеком ушла? – Похоже, женщина на том конце провода не на шутку встревожилась.

– Да никто к нам не приходил! Бабушка нам с Мишкой читала сказку про Ивана-царевича, про лес, про потерявшуюся Василису Премудрую… а потом мы проснулись, а ее тоже нет… И Бима нет…