Из глубины помещения раздалось сонное хныканье, изумленная Аби увидела, что у троих детей теперь были импровизированные кровати и постельное белье, рядом стопкой лежало несколько книг. Собака не только бродил по улицам и наблюдал за патрулями службы безопасности. Аби стало жаль уводить его от детей. Когда в их совместном деле будет поставлена точка, Собака вернется за этими детьми. Может быть.

– Наше время пришло, – сказала она ему. – Форма офицера безопасности будет кстати.

Аби сложила в свой рюкзак перчатку и комбинезон Собаки и пистолет, добытый ею в Фулторпе. Второй пистолет, реквизированный Собакой у офицера, он сунул в кобуру, и они отправились в путь.

Марш начинался в Гайд-парке. Далее участники шествия должны были следовать по Оксфорд-стрит и Холборн, далее по Кингсвэй выйти на набережную, пройти по ней и повернуть на площадь Горреган. А оттуда на Уайтхолл и уже прямо к парламенту. Предполагая, что Боуда сдержит свое слово и на пути у протестующих не возникнет препятствий, Мидсаммер и выбранные спикеры собирались произнести речи на Парламентской площади возле Вестминстерского комплекса.

– Ты уверена, что Уиттем появится? – спросил Собака.

Хороший вопрос.

– Я думаю, что Боуда спровоцирует проверку на прочность и заставит его лично выйти к людям. Давай посмотрим, как все будет складываться. Как бы мне не хотелось этого…

Но давать отступного уже слишком поздно. Она подбила Собаку на это дело, и тот уже почувствовал запах крови Уиттема Джардина, и Аби не верила, что он может просто развернуться и уйти, не сделав дела.

Решительный настрой Мидсаммер сохранить мирный характер шествия породил в Аби сомнения. Она не считала, будто лучше Равной, которая так долго боролась за права простых людей, знает, что и как надо делать. Аби больше не думала, как в пору Мейлира и Дины, что Равным не пристало бороться за свободу простолюдинов. В конце концов, важна сама свобода, а не пути к ней.

К великому сожалению, никто из Равных, даже самые тонко чувствующие, не понимали в полной мере, что такое быть бесправным и бессильным.

И поэтому никто из них, даже Мидсаммер, по-настоящему не понимал, насколько сложным – насколько по своей природе насильственным – должен быть процесс захвата власти. Аби знала историю страны. Возможно, не так хорошо, как Сильюн Джардин, но она не могла вспомнить ни одной бескровной революции. Взять, к примеру, революцию Равных. Ликус Парва казнил последнего короля самым жестоким способом, который только можно представить, казнь совершалась публично и растянулась на несколько дней.

В этом не было необходимости. Но сама казнь была представлена как своего рода катарсис. Безусловная победа. Точка невозврата. Аби понимала, что сейчас она сама стоит на грани такого же исторического момента, и от этой мысли у нее кружилась голова.

«Не смотри вниз, – сказала она себе. – Слишком высоко и слишком больно падать».

Когда они подходили к Ламбету, они еще не видели, но уже слышали шествие протестующих. Даже на расстоянии шум был впечатляющий: крики и пение, свист и барабанный бой, вувузелы и трещотки.

Шествие было похоже на реку, текущую вдоль набережной Темзы, при виде этой человеческой реки Аби переполнили эмоции. Людей было так много, они были так сплоченны и едины. Боуда Матраверс, возможно, и способна подчинить реку своей воле, но этот человеческий поток создан волей Мидсаммер.

Как Боуда и обещала, дороги не были забаррикадированы. Какую игру ведет эта холеная блондинка? Неужели она действительно намерена, как говорила вчера вечером, выслушать жалобы людей? Она молода и умна. Можно ли допустить, что она склонна к реформам? Джон работал в ее офисе как тайный агент, неужели общение с ним оказало на нее какое-то влияние?

Аби не смогла сдержать улыбку при этой мысли. Она помнила, какой непреклонно-твердой была Боуда рядом с Гаваром на Кровавой ярмарке, как она велела своему мужу сесть и успокоиться, потому что это была «справедливость, которую они заслужили». Аби вспомнила нестерпимую боль, когда Боуда жестоко и бесцеремонно наложила на нее акт Молчания в Кайнестоне, стерла, по словам Сильюна, в ее памяти банальную сцену скандала с будущим мужем.

Нет, Боуда Матраверс не будет делать ничего, что не отвечает ее интересам. Учитывая это, Аби видела только две возможные причины, почему протестное шествие до сих пор не остановлено. Во-первых, это могла быть ловушка. Но как заставить ловушку захлопнуться? Конечно же, не стрельбой без предупреждения, слишком много представителей различных СМИ. Во-вторых, Боуда – прагматик, она решила продемонстрировать внимательность к нуждам народа в надежде выпустить пар и свести протесты на нет. Возможно, она также хочет на мировой арене показать себя как сильного, но справедливого политика.

Но появится ли лорд Уиттем Джардин? Теперь все зависело только от этого.

По мосту они перешли на противоположный берег Темзы – этим же маршрутом Аби шла тогда в Астон-Хаус на встречу с Дженнером. Она сунула руки в карманы, чтобы они не дрожали от нахлынувших воспоминаний.

Практически сразу их остановили два офицера безопасности в такой же форме, как и у Собаки.

– Кто это с тобой? – спросил один из них у Собаки.

– Из столичной полиции. Я ее сопровождаю, – ответил Собака. Офицеры внимательно осмотрели Аби с головы до ног.

– Что, никогда не видели офицера в штатском? – сухо произнесла Аби. – Надеюсь, вы не протираете штаны, сидя за столом и заполняя протоколы о краже велосипедов.

Офицеры ослабили напор, но не отступили.

– Предъявите документы, – потребовали они.

Собака достал удостоверение, конечно, он не был похож на того офицера, с которого Аби сняла форму, единственным сходством было то, что оба они темноволосые белые мужчины. Собака повернул удостоверение так, чтобы на солнце защитная голограмма засверкала и не дала рассмотреть лицо.

– По всей видимости, вы понятия не имеете, как работает уголовная полиция, если думаете, что мы должны везде ходить с жетонами и именными табличками, – продолжала Аби. – А на севере, где я работаю, у нас вообще должна на шее табличка висеть: «Я – коп, пристрели меня».

– Вы с севера? А по говору похожи на местную.

– Уголовная полиция лучшего города в мире Манчестера, – отчеканила Аби. – Мне посчастливилось сохранить детское личико, поэтому вызывают всякий раз, когда им нужен кто-то, похожий на девочку-подростка, сбить с толку сутенера, торговца людьми, растлителя, так вы их называете. Сегодня для разнообразия буду агрессивной студенткой. На сегодня у меня вот такой бейджик.

Аби подняла майку и показала пистолет в полицейской кобуре. Заметив этих офицеров еще на том берегу реки, они с Собакой остановились в Ламбет-Гарденс, чтобы обдумать план действий.

– Нужно ожидать неприятностей? – спросил один из офицеров.