Я остановил ее, хватая за руку.

— Нет! Мы ничего не сможем сделать. Возвращаемся в Ирригон! — приказал я. Маран продолжала вырываться. — Карьян! — крикнул я. — Забери ее! Нужно срочно уходить отсюда!

Вокруг упавших на землю Праэна и его слуг бушевало людское море, но мне не было до этого никакого дела. Рядом с нами, совсем близко, тоже были злобные лица. У меня в руке с быстротой молнии появился кинжал Я пнул лоток какого-то торговца, опрокидывая его на надвигавшихся на нас крестьян. Бедняга широко раскрыл глаза от ужаса. Отпихнув его в сторону, я побежал к шатрам. Уланы и женщины следовали за мной по пятам. В следующем ряду шатры стояли вплотную друг к другу, образуя запутанный лабиринт растянутых веревок и сложенного кипами товара. Я быстро перерезал веревки ближайшего шатра, и он, безвольно обмякнув, сложился, задержав на какое-то время наших преследователей.

Мы побежали вдоль шатров, перепрыгивая через растяжки. Амиэль разорвала юбку, чтобы она ей не мешала, и Маран последовала ее примеру. По крайней мере, сейчас она осознавала всю опасность нашего положения. Мы добежали до конца ряда шатров, и я поднял руку.

— А теперь выходим на открытое место, — сказал я. — Идем спокойно, как ни в чем не бывало. Возможно, волна безумства еще не докатилась до замка.

Учащенно дыша, мы всемером не спеша направились к Ирригону, пытаясь делать вид, будто ничего не произошло. Все взгляды были прикованы к орущей толпе, обступившей тела Праэна и его слуг, и сначала никто не обратил на нас внимания. Мы вышли на дорогу, ведущую к замку.

Оглянувшись, я увидел коня Праэна, перепачканного кровью, пробирающегося сквозь толпу, высоко вскидывая копыта. Человек в фартуке мясника выждал подходящий момент и, взмахнув окровавленным топором, погрузил его глубоко в шею животного. Породистый жеребец, вскрикнув словно человек, завалился на бок.

— А теперь бегом, — приказал я.

Мне не нужно было объяснять, чьей кровью был выпачкан топор мясника. Убийцы скоро начнут искать новые жертвы.

Несколько драгоценных мгновений за нами не было погони. Впереди уже показался Ирригон, но тут я увидел направляющуюся к замку группу лесорубов. Увидев нас, они взревели от ярости, хватаясь за топоры и крючья.

Началась гонка за право первыми достичь зияющих впереди открытых ворот замка. Мы опередили лесорубов на считанные секунды. Часовой, бросив копье, побежал к подъемному механизму ворот и завозился с узлами веревок.

— В башню! — крикнул я, созывая уланов.

Один из лесорубов, здоровенный детина в рваных штанах из домотканой материи и без рубахи, вбежал в не успевшие опуститься ворота, размахивая древним ржавым мечом. Увидев меня, он торжествующе вскрикнул, нанося рубящий удар. Я подставил свой кинжал, и его лезвие обломилось у самой гарды. Взревев от ярости, лесоруб снова поднял меч, надвигаясь на меня. Я присел, уворачиваясь от удара, а затем ударил лесоруба в челюсть рукояткой кинжала — подарком Кутулу. Лезвие кинжала выскочило вперед, и я перерезал опешившему противнику горло. Теперь у меня уже был меч.

Двое крестьян набросились на солдата, возившегося с веревками подъемного механизма. Тот растерялся, не зная, что делать: защищаться или опускать ворота. Один из лесников ударил солдата ребром лопаты по шее, отрубив ему голову.

Из казармы высыпали уланы. Кое-кто из них не успел даже одеться. Закрывать ворота было уже поздно: во двор ворвалась целая толпа крестьян. Один лесоруб замахнулся на меня крюком, но я перерубил древко пополам. Пока лесоруб недоуменно таращился на зажатый в руках обрубок, я пронзил его мечом и, пнув ногой труп другого крестьянина, развернулся и побежал назад.

Маран и Амиэль уже скрылись в нашей башне, выходящей на реку; Карьян, Свальбард и двое солдат ждали у двери.

— Отходите назад! — крикнул я уланам. — Отходите в башню у реки!

Я стремглав бросился к двери. Наша единственная надежда на спасение заключалась в том, чтобы забаррикадироваться внутри, разобрать оружие из небольшого арсенала и приготовиться к осаде. Не знаю, или Сегалл неправильно истолковал мой приказ, или у него возникли какие-то свои мысли, но, когда я добежал до двери башни, у меня за спиной никого не было. Вместо этого уланы выстроились в шеренгу посреди двора. Быть может, Сегалл рассчитывал, что эта жиденькая цепочка сможет остановить толпу, после чего ему удастся очистить весь замок. Возможно, это ему бы и удалось, если бы у него была сотня улан вместо какой-то дюжины. Пятьдесят, сто, двести крестьян ворвались во внутренний двор и, увидев горстку солдат, бросились на них, ревя от ярости. Мои уланы были отличными солдатами, опытными, хорошо обученными, закаленными в боях. Но четырнадцать человек и один офицер не смогут устоять против сотни. Накатившая волна разделила шеренгу на отдельные группы сражающихся, и вот я уже не видел больше красных мундиров — весь двор заполнила орущая толпа.

— Живо внутрь! — приказал я.

Карьян и остальные уланы не заставили себя просить дважды. Изнутри на двери были два толстых дубовых засова. Мы вставили их в массивные кованые скобы, вмурованные в каменные стены, и единственный доступ в башню оказался закрыт. Затем мы загородили внутренние проходы дровами, и это позволило нам немного передохнуть. На первом этаже окон не было, а окна наверху были забраны толстыми железными прутьями. Подбежавшие бунтовщики заколотили в дверь; послышались крики бессильной ярости.

— Одному караулить здесь, — приказал я, и один из уланов кивнул.

Мы поднялись по винтовой лестнице на второй этаж. Здесь находилась небольшая кухня и кладовая с продуктами. Рядом был арсенал. Отыскав в спальне ключи, я отпер его, и мы, прихватив луки, стрелы и мечи, поднялись в жилые покои.

Маран, раздобыв где-то кинжал, держала его наготове. Амиэль, дико озиравшаяся по сторонам, была близка к панике.

— Все в порядке, — постарался как можно спокойнее произнести я. — Мы в полной безопасности. Негодяям ни за что не удастся пробить каменную стену в пятнадцать футов толщиной.

Женщины кивнули, пытаясь взять себя в руки.

Забрав у Свальбарда лук и стрелы, Маран натянула тетиву. Подойдя к окну, она распахнула ставни, и в комнату тотчас же влетел камень. Маран отпрянула назад.

— Откройте все окна, — приказал я. — И разбейте стекла. Если в стекло попадет камень, осколками можно поранить глаза.

Все окна быстро были разбиты, и с улицы донеслись злорадные крики.

Весь внутренний двор замка был заполнен бурлящим морем народа, кричащего, улюлюкающего, смотрящего задрав головы наверх. Мимо просвистела стрела, и я отошел от окна. К счастью, в башне были также узкие бойницы, в которые можно было наблюдать за происходящим, не становясь мишенью врагов.

Толпа взвыла от восторга. На внутренней лестнице главного здания появилось пятеро крестьян. Они тащили двух вырывающихся обнаженных девушек. Я их узнал — этих молодых крестьянок Маран готовила в горничные. Негодяй поднял одну девушку и бросил ее в толпу; орущая орда тотчас же сомкнулась вокруг нее. Следом за первой жертвой отправилась вторая. Их душераздирающие крики прорвались сквозь рев обезумевшей от жажды крови толпы. Я отвел взгляд. Оставалось надеяться, что несчастные девушки быстро вернулись на Колесо.