Цзэня. – Разве это не одно из искусств практики? – спросила девушка.

– Да, – тихо ответил Тай. – Оно таким было. Пока не вымерло. С кланами.

Мгновение они смотрели друг на друга, потом Лань осторожно протянула окарину.

– На ней, должно быть, остались отпечатки души моей матери. Возможно, если ты прочтешь их, мы получим какие-нибудь ответы.

Прежде чем Тай успел что-либо сказать, деревянные двери Зала Ста Исцелений с грохотом распахнулись.

– Ответы, которые будут использованы в качестве доказательств в вашем расследовании, – послышался новый голос.

Рот Ешин Норо Дилаи был сжат в мрачную линию, серый, как сталь, глаз горел торжеством, когда она подняла свой меч Волчий Клык и направила его изогнутое лезвие на них.

– Прочь с дороги, Травоед и Мальчик-призрак, – сказала она с наслаждением и вздернула подбородок. – Попробуйте только что-нибудь сделать, я донесу и на вас, потому что уже не в первый раз ловлю вас на попытке заговора. Тебе было велено привести ее в Комнату Ясности, как только она проснется.

– Ложные обвинения противоречат правилу пятьдесят три «Кодекса поведения», – заявила Лань, – так что я бы на твоем месте удостоверилась в правдивости полученной информации, прежде чем снова бежать к мамочке. Отпечаток ее пощечины на твоей левой щеке еще не успел исчезнуть.

– О, думаю, что на этот раз все предельно ясно, – злобно отозвалась Дилая. – Ищешь Богов-Демонов? Я бы не стала ожидать меньшего от жадного до власти духа маленькой лисицы, но учитывая двух уважаемых учеников школы, что плетутся по пятам… что ж.

– Дилая шицзе, произошло недоразумение, – сказал Шаньцзюнь, вскинув руки, но Дилая только подняла выше свое оружие.

– Я так не думаю, – протянула она, и ее взгляд упал на окарину.

– Так значит, ты нашла инструмент, который оставила тебе твоя мать. Тот, о котором говорил ее отпечаток… что там он говорил… «Чтобы спасти наше царство»?

– Это окарина, ты, свиная задница с черепашьими яйцами, – огрызнулась Лань. Это не стерло ухмылку с лица Дилаи.

– Окарина или нет, я ее забираю.

Лань сменила тактику. Независимо от того, как они относились друг к другу, она должна была верить, что, когда дело касалось элантийцев, они с Дилаей были на одной стороне.

– Дилая, – сказала Лань, стараясь, чтобы ее голос звучал примирительно, – пожалуйста, выслушай меня. Элантийцы ищут Богов-Демонов, чтобы использовать их силу для уничтожения школы и вторжения на Центральные равнины. Мы должны их остановить.

– Вот как? Любопытно, что при допросе Цзэнь пропустил эту часть истории, – огрызнулась Дилая.

– Ты… ты присутствовала? На допросе, – выпалил Тай, но Лань застыла. Цзэнь не рассказал мастерам о плане Эрасциуса – самом важном открытии их путешествия?

– Мама попросила меня присутствовать в качестве ее помощника, – надменно ответила Дилая. – Они готовы отложить все на день, но я ушла пораньше, чтобы проверить, как там наша маленькая лисичка. Вдруг она что-то задумала. И, о чудо.

Слова Дилаи снова привели мозг Лань в движение. Должна быть причина, по которой Цзэнь ничего не рассказал мастерам.

Ей нужно было с ним увидеться. Нужно было с ним поговорить.

Окарина, казалось, пульсировала в ее руке. Лань подумала о песне, которая будто бы лилась из нее сама собой, создавая иллюзию звездных карт и Богов-Демонов, мерцающих над их головами четырьмя разными цветами. Затем она подумала о песне, которую использовала против Эрасциуса.

Песне ее матери.

Лань взглянула на Тая. Обладала ли она способностью сражаться с помощью песни, как, похоже, делала ее мать? Существовал только один способ выяснить.

Лань подняла окарину.

– Хочешь ее забрать? – крикнула она Дилае. – Тогда иди и возьми.

С этими словами она поднесла инструмент к губам и подула.

До-до-соль.

Первые ноты пронеслись по залу подобно урагану, поднимая листы бумаги и доводя пламя лампы до исступления. Когда Дилая бросилась в атаку, время, казалось, замедлилось, а поток воздуха изогнул Волчий Клык. Лань исполнила следующие аккорды песни. Ноты, как невидимые метательные ножи, пронеслись мимо Дилан, взметнув рукава ее платья и с отчетливым звоном ударившись о лезвие ее меча.

Лань закрыла глаза и перешла к следующим нотам… на этот раз слегка изменив их. Всего лишь тончайший сдвиг, но она чувствовала, как меняется песня, как ци, составляющее разные компоненты, обволакивает ее по-другому… почти так же, как если бы она рисовала печать.

До… соль-до.

Рифф[15] зацепил Дилаю. Удар пришелся по шее, по тому месту, в которое, как видела Лань, Эрасциус ударил Цзэня. Девушка споткнулась, приоткрыла от шока рот, когда все ее тело сковал паралич. Дилая рухнула на пол, а рядом с ней звякнул меч.

Побледневший при виде лежащего без сознания ученика Мечей, Шаньцзюнь опустился на колени. Медленно он поднял глаза на Лань.

– Что это было? – прошептал он, и Лань заметила, как его взгляд метнулся к окарине в ее руках. – Что ты сделала?

Хотелось бы ей все объяснить. Объяснить каждое произошедшее с ночи в Хаак Гуне событие. С тех пор как она решила пойти по этому пути, следовать за призрачной песнью своей матери.

– Я не знаю, – ответила Лань. – Прошу прощения, Шаньцзюнь.

Она повернулась к двери.

Теплые и длинные пальцы крепко ухватили ее за запястье. Оглянувшись, она увидела не Шаньцзюня, а Тая. Прядь взъерошенных волос упала ему на глаза. Половина лица Заклинателя Духов была спрятана в тени, другую половину освещал мерцающий свет лампы.

– Твоя мать, – тихо сказал он. – Она была членом клана?

Лань не знала, как на это ответить… не знала, насколько уместным в данный момент вообще был этот вопрос.

У нее было не так много времени.

– Спроси у ее призрака, если тебе так хочется знать, – ответила Лань. – Отпусти меня.

К ее удивлению, Тай, опустив руку вдоль тела, но не отрывая взгляда от Лань, отступил назад.

– Я знаю, – только и сказал он. – Теперь я знаю.

Лань боялась, что если останется еще хотя бы на мгновение, то не уйдет. Она развернулась и, сжимая окарину, бросилась в ночь.

24

Для практика важна преданность не только тела, но и разума и души. Самообманом является послушное тело со своевольным разумом.

Дао цзы, «Книга Пути»

Классика добродетелей, 1.6

За всю жизнь Цзэнь был в Комнате Ясности дважды: первый раз, когда впервые прибыл на Край Небес, и второй, когда предстал перед судом после того, как демон искалечил Ешину Норо Дилаю. Оба раза его спасал Старший мастер, который убедил других мастеров в том, что он все еще поддается обучению, что принципы Пути уничтожат все его отклонения.

Теперь же