class="p1">Зазвучала музыка, но не простая. Цзэнь почувствовал, как ноты словно печать рассекают воздух. В вихре их звучания собиралась ци. Всего лишь прошлой ночью он видел подобное сквозь пелену боли.

Улара даже не успела среагировать. Когда ноты достигли цели, спина женщины выгнулась дугой, а губы приоткрылись в беззвучном крике удивления.

Не издав больше ни звука, Улара рухнула. Соколиный Коготь со звоном упал рядом с ней.

– По сути, это акупунктурная точка, но ударив по ней достаточно сильно, можно отключить поток ци своего противника, – дрожащим голосом объяснила Лань. – Кажется, я и правда кое-чему здесь научилась.

– Лань, – выдохнул Цзэнь.

В одно мгновение она оказалась рядом с ним. Поскольку ее левая рука была перебинтована, она поднесла окарину к губам правой и подула.

Когда прозвучали две ноты, быстрые и отрывистые, ци вокруг них сместилась. Что-то просвистело в воздухе, а затем Цзэнь почувствовал толчки, как если бы кто-то бил по цепям, которыми он был прикован. Наручники на его запястьях были разрезаны, и путы со слабым звоном упали на пол.

Цзэнь повалился вперед, руки обожгло болью. Он почувствовал прохладные пальцы Лань на разгоряченной коже своего лица. До этого момента Цзэнь не осознавал, насколько слабым стало его тело. Когда сквозь туман в его сознании пробилась одна мысль, он почувствовал, как уголки его губ поползли вверх.

– Ты пришла за мной.

– Не будь дураком, – ответила она. – Конечно, я пришла. Не хочу охотиться на Богов-Демонов в одиночку.

Его улыбка стала шире. Он ничего не мог с собой поделать. Возможно, он потерял рассудок из-за боли.

– С твоими нынешними способностями ты можешь стать отличной приманкой для демонов.

– Я передумала. Возможно, я все-таки оставлю тебя здесь.

– Нет. – Одним движением он обнял Лань за талию. Когда девушка повернулась, его окутал знакомый аромат лилий. – Ты мне нужна.

Нежно взяв его другую руку и закинув ее себе на плечо, она помогла ему подняться на ноги. Он выпрямился и поморщился, когда раны на спине начали жечь. Халат лохмотьями свисал с его плеч. В прежние времена ученику, наказанному ферулой, не выдавали новую одежду несколько дней. Хождение по школе в рваном халате указывало на серьезное нарушение моральных принципов школы.

– Ты уверена, – сказал он прерывисто из-за прикладываемых усилий, – насчет нашего плана? Как только мы уйдем… пути назад уже не будет. – Ему нужно было знать наверняка. Он не смог бы жить с чувством вины за то, что разрушил маленькое убежище, которое ей удалось найти. – Там, куда мы пойдем, не будет ни безопасности, ни гарантий.

– У нас никогда не было ни безопасности, ни гарантий, – ответила она. – Не в таком мире, как этот. Пока существуют элантийцы, ничего подобного не будет. Мастера так долго оставались на Краю Небес, что забыли, как выглядит жизнь тех, кто находится за их пределами. – Она покачала головой. – Край Небес ощущается как мир из прошлого. И таким он и станет, если мы не остановим элантийцев. Я намерена сражаться за то, что осталось от нашего народа и нашего царства.

Ночь была беззвездной, когда они покинули Комнату Ясности. Звук их шагов заглушал ветер, шумевший в растущих на вершине горы соснах. В этот час ученики уже давно были в постелях, а мастера, как Цзэнь знал, собрались в Зале Водопада Мыслей.

Когда они достигли ступеней, чтобы спуститься с горы, Цзэнь остановился. Он оглянулся на Край Небес, любуясь скалистыми горами, что тянулись к небу, расположившимися внутри этих гор бледными храмами, напоминающими драгоценные камни на фоне спящего дракона. Через несколько часов раздастся яркий и ясный звон утреннего колокола, прорезающий сонные завитки тумана. Ученики проснутся и отправятся выполнять свои утренние дела, в трапезной Тауб начнет готовку, а мастера в свою очередь поспешат на утренние занятия.

Цзэнь повернулся спиной к месту, которое считал своим домом в течение последних одиннадцати циклов. Когда они достигли последней ступени и пересекли Пограничную печать, Лань повернулась к нему.

Он колебался. Им нужна была печать Врат, чтобы хоть как-то увеличить расстояние между ними и Краем Небес… только у Цзэня не хватило для этого сил.

Стыд наряду с ненавистным чувством беспомощности окутал его удушающей хваткой. Будь демон все еще привязан к нему, какая-то порка не выбила бы его из колеи.

Но вместо того чтобы подождать его, Лань объявила:

– Я создам печать Врат.

Это заявление отодвинуло в сторону все остальные мысли. Цзэнь посмотрел на нее, нахмурившись.

– Тебя этому не обучали.

Он заметил, как девушка закатила глаза.

– Я видела, как ты ее делаешь раз пятьдесят.

Невероятно. Хотя нет… маловероятно. Он подумал об окарине, о печати на запястье Лань. О том, что она хранила звездные карты, секрет, ведущий к Богам-Демонам. О том, как ярко сияла ее ци, как она сражалась с Эрасциусом, не имея под рукой ничего, кроме музыкального инструмента.

Цзэнь сократил расстояние между ними. Его плечи слегка подрагивали, когда он потянулся, чтобы откинуть волосы с ее лица, словно ответы могли быть написаны в ее глазах.

Кто ты?

– Подожди, – сказала Лань и поднесла окарину к губам. Когда из нее полилась песня, Цзэнь снова почувствовал ци в каждой ноте. Они сливались воедино, по мере того как извивалась мелодия.

Пейзаж вокруг них замерцал. Лань закрыла глаза, чтобы сосредоточиться на месте, куда хотела их отвести, и Цзэнь бросил последний взгляд назад, на Край Небес.

В следующее мгновение подобно приливу нахлынула тьма, смывая его дом, будто он никогда и не существовал.

25

И Старая Лунная Сваха сказала влюбленным: «Я дарую вам эту красную нить.

Она может растягиваться и запутываться, но никогда не рвется.

Теперь ваши души связаны сквозь циклы, миры и жизни».

«Красные нити судьбы».

Коллекция народных преданий Хин

Перед самым рассветом они набрели на деревню. Поселение чудесным образом возникло посреди дождя. Силуэты крыш, покрытых глиняной черепицей, на концах плавно изгибались кверху. На сельскохозяйственных полях, вырезанных в горных склонах, образовывались канавы с мутной водой. Старые, насквозь промокшие, деревянные ворота поздравляли с прибытием в деревню Сияющего Лунного Пруда.

Им открыли только с пятой попытки. В качестве платы за еду и ночлег седовласая женщина приняла медную монету, которую Цзэнь достал из своего мешочка, и провела их в пустую комнату на другом конце двора. Пусть бумага на окнах была в некоторых местах порвана, комната с односпальной кроватью и кучей старых хлопчатобумажных одеял все же оставалась пригодной для жилья. Лань зажгла свечу. От холодных сквозняков,