– Нет, мастер. – Ему было на удивление легко сохранять ровный тон. – Я уже все рассказал.

Когда Дэцзы отступил назад, тени скрыли выражение его лица.

– Что ж, хорошо, – мягко сказал он и отвернулся. – Я оставлю тебя наедине с твоими размышлениями и раскаянием. Надеюсь, каким-то образом ты обретешь ясность и снова ступишь на Путь.

Лампы мерцали, по мере того как бледный силуэт на фоне темноты проходил к выходу, пока ночь не поглотила его целиком.

Цзэнь облегченно вздохнул, его мышцы расслабились. Они точно будут болеть из-за того, что какое-то время он провел связанным, но это заботило Цзэня меньше всего. Ему было необходимо каким-то образом передать Лань сообщение, чтобы, придя в себя, на допросе она рассказала ту же историю, что и он.

И Боги-Демоны… он подумал о безжалостных голубых глазах Эрасциуса, об обещании, что таилось в них. Можно было считать настоящим чудом то, что Лань удержала местонахождение Богов-Демонов в секрете, что послание матери до последнего времени оставалось запечатанным внутри нее. Кем бы ни была ее мать, она все тщательно продумала.

«Теперь я тебя вспомнил, – сказал маг. – Ты тот мальчишка с демонической связью, которого мы поймали в первый год Завоевания».

Цзэнь закрыл глаза, мысленно обращаясь к своим воспоминаниям. Комната для допросов, длинный стол с металлической посудой, люди с бледными лицами, наблюдающие за тем, как ему снова и снова причиняют боль в попытке вызвать реакцию демона. Среди них он представил лицо Эрасциуса, его зимние глаза блестели ярче остальных.

«Это ты рассказал мне, что демонов можно заставить кому-то служить».

Это он был во всем виноват. По его вине элантийцы продвинулись в изучении демонов и демонических практик. По его вине они теперь догадывались о существовании Школы Белых Сосен, Крае Небес и скрытых внутри учеников и мастеров, последней устоявшейся реликвии Хин, которая, несмотря ни на что, выдержала испытания временем и завоеваниями.

«На твоем месте я бы овладел ею».

Если элантийцы найдут Богов-Демонов, их будет невозможно остановить. Любые надежды хин вернуть себе свободу погаснут, как свеча в шторм.

Его душа была обречена, и оставалось сделать только одно: помешать элантийцам заполучить Богов-Демонов.

Шелест листьев, хруст ветки, шарканье подошвы по камню. Цзэнь открыл глаза как раз в тот момент, когда двери Комнаты Ясности с коварным скрипом закрылись, погасив все лампы. Он почувствовал чье-то присутствие в комнате, свирепое и острое ци с привкусом стальных мечей.

Улара.

Она встала перед ним, рассекая темноту, и прижала лезвие к его шее.

– Я всегда считала эту школу слишком бюрократичной и помешанной на правилах, – произнесла она низким, лишенным каких-либо эмоций голосом. – Мой клан вершил правосудие с такой же быстротой, с какой даровал смерть.

Цзэнь оставался абсолютно неподвижным. Несмотря на царивший в комнате холод, по его виску скатилась струйка пота. Путы, закрепленные самой Уларой, оставались крепкими.

– Я знаю, что ты и этот маленький лисий дух что-то замышляете, – продолжила Улара. – Услышать песню окарины и последовать за ней? Человек не может изменить ни природу своей души, ни историю, что прописана в его крови. Может, ты и одурачил Дэцзы, но я всегда видела твое истинное лицо, Тэмурэцзэнь.

Много времени утекло с тех пор, как он слышал свое настоящее имя. Его звучание всегда вызывало в нем сочетание чувства вины, горя и ярости, именно поэтому он обзавелся прозвищем.

Но в этот раз Цзэнь обнаружил, что его это совсем не трогает.

– Прошлое всегда лишало ясности твоих суждений, Улара, – ответил он. Лезвие впилось в кожу – один слишком глубокий вдох, одно движение пальца Улары, и его горло будет перерезано. – Но в данном случае, ткнув пальцем в небо, ты все же попала в цель. Меня не волнует состояние моей души, и я больше не хочу придерживаться Пути. Моя семья, мой отец пытались это сделать, но в итоге они все равно погибли. Если нужно пожертвовать душой, чтобы служить высшему благу, разве это не стоящая сделка? Ошибка Ночного убийцы заключалась в том, что он никогда не пытался командовать Богом-Демоном, которому отдал свою душу. Овладей он его силой, смог бы контролировать демона вместо того, чтобы позволить одолеть себя. Тогда наша история стала бы совсем другой.

– Ты… – глаза Улары расширились, когда к ней пришло осознание. Внезапно ее рука задрожала, и Цзэнь почувствовал, как лезвие меча рассекло кожу, а теплая струйка потекла по шее. – Ты же не можешь даже думать о том, чтобы найти Богов-Демонов. – Она вгляделась в его лицо, и то, что увидела там, привело ее в ужас. – Нет. Неужели история тебя ничему не научила? Неужели на протяжении всех этих циклов мы ничему тебя не научили?

– Вы все наказали меня за то, что я сделал в попытке отомстить за свою семью. Вас заботили мелкие правила и суеверные страхи, а не наша истинная цель: победить элантийцев и вернуть наше царство. – Наконец гнев, который долгое время тлел в его сердце, выплеснулся наружу подобно расплавленной лаве. – Мы с тобой должны быть на одной стороне, Улара. Враг моего врага – мой друг, и все же ты никогда не относилась ко мне как к таковому. Все, чего я когда-либо хотел, это сражаться бок о бок с тобой и другими мастерами против нашего общего врага.

Он больше не видел лица Улары, но ее меч блеснул в слабом свете, когда она слегка повернула его.

– Мы никогда не были на одной стороне, – тихо ответила она. – Возможно, мы могли бы вместе изгнать элантийцев и спасти Последнее царство, но какой бы мир ни пришел после этого, он был бы слишком тесен для нас двоих. Мне давно следовало это сделать. Прости за то, что много циклов назад я не смогла забрать жизнь ребенка. Теперь же, когда мы стоим на равных, я без колебаний заберу твою.

Цзэня пробила дрожь. Он попробовал пошевелить руками, но те были крепко связаны. Так что он даже не мог дотянуться до печатей фу.

– Улара…

– Мне жаль, Цзэнь, – сказала она, и возможно, действительно имела это в виду. – Пойми, я делаю это ради безопасности того, что осталось от нашего народа. Одна жизнь, принесенная в жертву, для всеобщего блага… Пусть боги присмотрят за тобой. Мир твоей душе, надеюсь, ты найдешь Путь домой.

Подул холодный ветер, и когда луна выглянула из-за облаков, сверкнул Соколиный Коготь. В какой-то момент их разговора двери позади них скользнули в сторону, окутав комнату белой пылью… среди которой виднелась маленькая черная тень.