– Сколько потребуется времени, чтобы доставить на борт «Быковского» спасателей?

– У нас нет ни одного корабля, способного вместить пятьдесят человек, – покачал головой на экране глава космического комитета ООН. – Придется отправлять за ними другой паром. Мы уже готовим «Уолтер Ширра», но вывоз его на стартовую позицию и заправка потребуют около двадцати часов. И еще около полусуток на орбитальные маневры – паром слишком тяжелая штука, он не сможет быстро сблизиться с «Быковским».

– На южной площадке стоит шаттл с грузом для «Эклиптики-2», – вмешался Рингхольм. – Мы задержали старт. Если его разгрузить, на нем можно отправить на «Быковский» экстренную группу из пяти человек. Это займет примерно часа четыре.

– И что они там будут делать? Тем более если на борту есть живые террористы и… те, кого туда доставили американцы.

Рингхольм хотел было что-то ответить, но остановился и прижал к уху наушник. Лицо его еще больше побледнело и заострилось. Он втянул голову в плечи и бросил на Генерального секретаря какой-то затравленный взгляд.

– Мы опознали обломки, – наконец выдавил он. – Это… не обломки. Это – экипаж «Быковского».

– Кто?!

Генеральный секретарь почувствовала, как кровь прилила к голове, и начала подниматься из-за стола.

– Там только один обломок, – тихо пояснил контролер. – Это дверь шлюзовой камеры. И три тела. Мы уверенно опознали командира корабля, инженера и энергетика. В одежду экипажа встроены личные маячки.

– Ошибки быть не может? – переспросила Аминахтун Керим.

– Нет. Это точно тела людей… Разве что в одежду экипажа переодели кого-то еще.

– Теперь «Быковский» точно не сможет приземлиться самостоятельно, – сообщил Либаль. – Надо сделать все возможное для ускорения запуска «Ширры».

Рингхольм снова прижал к уху наушник.

– Мы получаем сигнал бедствия. Сообщается о разгерметизации.

Женщина медленно опустилась обратно.

– С «Быковского», – скорее констатировала, чем спросила она.

– Нет, – Рингхольм казался удивленным. – С американского корабля. Он отходит от парома, и… подождите-ка.

Пауза длилась довольно долго. Рингхольм внимательно выслушал, что шептали ему в ухо бесплотные голоса, не задал никаких вопросов и обернулся к Аминахтун Керим.

– В общем, дело обстоит так. «Быковский» перешел в посадочную конфигурацию. То есть убрал радиаторы и закрыл теплозащитные плиты. Трубу шлюза, которой американский корабль прицепился к его «брюху», обрезали. Остаточным давлением «американца» оттолкнуло в сторону, он полностью потерял ориентацию и герметичность, но на нем никого нет – сигналы бедствия подает компьютер.

– Террористы могли убрать радиаторы самостоятельно?

– Не знаю, – пожал плечами Рингхольм. – Какие-то очень уж продвинутые эти террористы. Впрочем, на борту должен оставаться как минимум второй пилот, его тела мы не наблюдаем.

Из селектора раздался мелодичный звон, и молодой взволнованный голос произнес:

– Госпожа Стаффанссон, есть связь с «Быковским»! Принимаете вызов?

– Вот сейчас все и узнаем, – произнесла в пространство Генеральный секретарь. – Принимаю!

Мужской голос в наушниках исчез, через несколько секунд сменившись женским.

– Земля слушает. Это вы, Мелек?

– Да, это я.

– Что произошло на борту? Что с пассажирами и экипажем?

– Тут много чего произошло. Пассажиры не пострадали, экипаж… с ним похуже.

– Вы подтверждаете, что экипаж погиб?

– Погибли командир корабля, инженер и энергетик. Со вторым пилотом и бортпроводницей все в порядке.

В наушнике послышалось нечто среднее между сдавленным вздохом и шипением.

– Зачем вы их убили, Мелек?

– А это не мы, – заявил Ланир. – Это…

Он на мгновение задумался, покосившись на напрягшуюся негритянку. Понятно, что на Земле нервничают, раз уж специалист по переговорам, главная задача которой не нервировать собеседников, перешла к прямым обвинениям. Проникновение на борт наемников уже не скрыть, и Джалили придется повозиться, обыгрывая новую ситуацию. Не стоит осложнять шефу задачу, сообщая больше, чем нужно, тем более что у Уммы с GSS тесные связи. Одну Туркмению вспомнить.

– …это какие-то шустрые парни, которые взяли паром на абордаж. Нам удалось от них отбиться и даже пленить, – он снова поглядел американке в глаза, – одного человека.

Неизвестно, что будет после посадки, но в сотрудничестве с ее стороны он все еще нуждался. Пилот-астронавт воздушно-космических сил Североамериканского союза Дарси Хендерсон согласно качнула головой, и Ланир подумал, насколько же приятно работать с понятливыми людьми.

– Двух, – вмешалась бортпроводница. – Двух человек!

Но ее реплика оказалась оставленной без внимания.

– Теперь, когда паром не может сесть, я попрошу вас вести себя предельно аккуратно, – донеслось с Земли, – мы готовим к старту еще один паром. Перевести на него пассажиров будет непросто, и мы заинтересованы в вашем содействии, Мелек. Вы нам поможете?

– Это лишнее, – спокойно ответил Ланир. – Наши планы не изменились. Мы по-прежнему намерены совершить посадку в Аравии.

В наушниках внезапно возник еще один голос. Мужской.

– Послушайте, вы! Я участвовал в разработке паромов и совершил на них двенадцать рейсов к Луне. Имея на борту одного пилота, паром не сможет приземлиться! Не знаю, что там у вас за планы. Но это просто технически невозможно!

– Кто это? – коротко спросил Ланир.

В пяти тысячах километров на юго-запад и трехстах пятидесяти километрах вниз от пересекающего Тихий океан «Валерия Быковского» Аминахтун Керим Стаффанссон укоризненно поглядела на вмешавшегося в разговор Рингхольма.

– Это Карл Рингхольм, координатор космодрома. Поверьте, он лучший специалист по лунным паромам и знает, о чем говорит. Не подвергайте опасности жизнь пассажиров. Дождитесь спасателей на орбите!

– Это не обсуждается, – отрезал Ланир. – Через десять минут мы начинаем торможение для схода с орбиты. Сделайте все от вас зависящее, чтобы у нас не было проблем с посадкой на Ал-Субайх. Связь прекращаю. С вами мне больше не о чем разговаривать, Аминахтун Керим. После приземления мы будем говорить только с властями Уммы. Прощайте.

Ланир щелкнул тумблером, сорвал с головы гарнитуру, отбросил ее в сторону и прищурил глаза. Имплантат, повинуясь мысленному приказу, рисовал ему сейчас объемную схему парома, накладывая информацию прямо на зрительный нерв, поверх той, что шла от нейронов сетчатки, и вынуждая мозг строить для сознания картинку уже по измененным данным. Сквозь облицовку переборок тонкими белыми пунктирами проступали блоки и устройства, которые должны были там находиться согласно заложенным в память имплантата чертежам. Пульсировали фиолетовым каналы передачи данных, рубиновым светились силовые шины и кабели. Найдя среди многочисленной аппаратуры нужные блоки, Ланир оперся спиной на обрез люка, чтобы не унесло отдачей, вскинул оружие и открыл огонь.