доходить масштаб предполагаемого мероприятия, и ему сделалось неуютно.

— Увы, без тебя я даже не смогу увидеть снука, — подтвердил его догадку Медина.

— А с чего этой скотинке вдруг взбредёт в её тупую башку схарчить собственного хозяина? — засомневался Семён. — Он же вроде не должен питаться свободными существами.

— Свободное существо?! — эти слова пришелец буквально прохрипел от возмущения. — Я — просто деталь машины, понимаешь? Я действую не по своей воле, а по инструкции. Так что я и есть самая подходящая пища для снука.

— Хорош истерить, — беззлобно отозвался Семён, в этот момент ему даже сделалось жалко бедолагу. — Хочешь со всем этим покончить, ладно, я тебя провожу. Кстати, как далеко провожать-то?

— Мне нужно оказаться внутри внешней оболочки снука, — деловито пояснил Медина.

Некоторое время Семён обдумывал его ответ, а потом смысл наконец дошёл до его сознания.

— Чего?! — он буквально взорвался. — Так ты меня вытащил из Ордена только для того, чтобы угробить? Ну спасибо, я не собираюсь становиться обедом для какой-то ублюдочной машины.

— Теоретически, снук не должен тебя тронуть, — спокойно возразил Медина, — ты же свободное сознание. Хотя имеющиеся у тебя установки подчинения, даже деактивированные, могут, наверное, спровоцировать его на нападение. Но ты не беспокойся, Сэм, я постараюсь отбросить твоё сознание, как только окажусь внутри. Гарантировать, конечно, ничего нельзя, поскольку я никогда там не бывал, но шансы совсем неплохие.

— Что-то мне подсказывает, что это ещё не все сюрпризы, — Семён даже не подумал успокоиться, его так и подмывало придушить наглого подселенца.

— Да, тут ты прав, — вздохнул Медина. — Видишь ли, снук находится не в этой реальности, он является частью реальности посмертия.

— Зачётно, — Семён перестал злиться и весело расхохотался, — то есть ты и впрямь предлагаешь мне умереть.

— Да ты не беспокойся, это только на время, — пояснил бесцеремонный подселенец. — И для этого совсем не потребуется калечить твоё тело, я просто остановлю твоё сердце и помогу вернуться в осознанное состояние, чтобы ты мог поддерживать слияние наших сознаний. А когда наши сознания разделятся, ты вернёшься в своё тело и снова запустишь свой мотор. Бессмертные ведь это умеют, правда?

— Похоже, это не шутка, — Семён перестал смеяться и сделался серьёзен. — С чего ты так уверен, что я ввяжусь в подобную авантюру?

— Рисковать жизнью для бессмертного так же естественно, как для обычного человека, например, умываться по утрам, — подселенец ехидно захихикал, — а твоя жизнь и так висит на волоске. Когда до тебя доберутся те из твоих фанатов, которым твой подарочек пришёлся не по вкусу, боюсь, дело не обойдётся простой остановкой сердца.

— Ничего, я рискну, — огрызнулся Семён. — В любом случае, между смертью и развоплощением имеется одна маленькая, но очень существенная разница, не находишь?

— Только не для тебя, Сэм, — в голосе Медины прозвучала печаль, — у тебя больше не будет полноценных воплощений, Ксантипа не забудет твоего отступничества.

— Тем больше причин, чтобы полноценно прожить эту жизнь, — отрезал Семён.

— А я полагал, что ты захочешь, чтобы твоя семья жила в мире, где нет Ордена, — голос Медины сделался задумчивым. — Разве это не стоит твоей жизни?

— Умеешь ты уговаривать, Медина, — Семён добродушно рассмеялся, — и если бы ты мне это предложил, скажем, сутки назад, я бы, возможно, согласился, но теперь у меня появился смысл и стимул жить, так что извини.

— Женщина, — догадался Медина. — Ну конечно, как же я сразу не понял. Не нужно было позволять тебе с ней встречаться.

— Кишка у тебя тонка что-то мне запрещать, — Семён презрительно ухмыльнулся. — Так что если не хочешь ещё раз полюбоваться на себя любимого, то свали из моей головы. Я тебе больше ничего не должен.

— Должен, — зловеще проскрежетал подселенец, — и расплатишься сполна.

Возмущённый угрозами подселенца Семён уже хотел было применить к наглецу более брутальные методы воздействия, нежели слова, но тут почувствовал, что остался один. Похоже, уходить по-английски не прощаясь было фирменной фишкой Медины. Бессмертный встряхнулся, как бы избавляясь от его навязчивого общества, и спокойно вернулся к своей деструктивной деятельности по разбору пирамидки. Вскоре от портала для связи с потусторонним миром осталось только основание, однако довершить начатое Семёну опять помешали. Только на этот раз помехой стал не бесплотный подселенец, а вполне материальный мужик, причём хорошо знакомый.

Когда Тесар вылез из прохода в скале, Семён как раз тащил очередную порцию отколупанных камней к ущелью, и появление вооружённого орденского боевика застало его врасплох. Наверное, следует признать, что для бессмертного Семён проявил непростительную беспечность, но здесь, в собственном убежище ему вроде бы неоткуда было ждать нападения, да и состояние эйфории, в котором он пребывал, несмотря на угрозы Медины, плохо сочеталось с мерами предосторожности. Кроме того Семён никак не мог ожидать, что спасённый им боевик вдруг воспылает к своему спасителю ничем не спровоцированной ненавистью.

Увы, пистолет в руках неблагодарного Тесара, направленный аккурат в голову Семёна, явно свидетельствовал о том, что последний грубо ошибся в своих ожиданиях. Наверное, если бы боевик сразу начал стрелять, то у него имелся бы неплохой шанс разделаться с намеченной жертвой, но он отчего-то промедлил. Похоже, палачу требовалось для начала огласить приговор, а потом уж приводит его в исполнение. Это была непростительная ошибка, которую никак нельзя было допускать, если имеешь дело с бессмертным. Семёну хватило пары секунд на то, чтобы избавиться от камней и собраться. Преимущество внезапности было Тесаром упущено, и он это сразу понял, но всё же попытался изобразить, что владеет ситуацией.

— Иди к обрыву, — скомандовал палач, махнув пистолетом в сторону ущелья.

— Привет, Тесар, — Семён довольно натурально изобразил приветливую улыбку, — какими судьбами?

— Меня пригласили, — боевик, сам того не замечая, принял игру бессмертного, — твой дружок оказался очень гостеприимным хозяином.

— Так тебя привёл Рис, — догадался Семён. — И где он сам?

— Отдыхает, — Тесар состроил такую глумливую гримасу, что у его визави не осталось никаких сомнений, касательно несладкой участи охотника. — Ты меня предал, бессмертный, — начал свою обличительную речь самопальный мститель. — Я же только хотел отплатить тебе добром, помочь вернуться в Орден, поверил, что ты раскаялся и хочешь искупить вину, а ты как был предателем, так и остался.

— Это ты меня предал, парень, — Семён осуждающе покачал головой, — ничего бы не случилось, если бы ты ни выдал Магистру, что мне известен проход в долину. А я ведь тебя предупреждал, что не сдам Алат ни при каких обстоятельствах. Зачем ты так со мной обошёлся?

— Что ты сделал с Магистром? — Тесар благополучно пропустил мимо ушей ответные обвинения и сразу перешёл к сути. — Ты держишь его в плену?

— Его удержишь, как