— Что она сказала?

— Мы можем пройти. Все мы, — ответила я, не оборачиваясь, — завтра утром нас будут судить на "Суде Жизни", а до этого момента мы их гости и можем остаться ночевать в долине или сразу пойти к главной пещере, где и будет происходить суд.

— Что ж, — вздохнул Мася и почесал изрядно отросшую бороду, — суд, так суд, а поспать бы надо, солнце уже совсем село. Так где, говоришь, эта самая их пещера?

Пещера находилась в одной из окружавших долину скал, к счастью мы выбрались как раз неподалеку от нее и поэтому добрались до нее еще засветло. К пещере, расположенной довольно высоко над землей вела выдолбленная прямо в камне узкая тропинка, вся покрытая трещинами и внушающая довольно серьезные опасения самим своим видом, но это был единственный путь, по словам драконши, а потому, хоть и ворча, но мы начали восхождение. И пожалуй единственным, кто проделал его наиболее комфортно и безопасно, была Ошер, которая просто взлетела сразу к точке назначения и спокойно нас там дожидалась.

Пещера и впрямь была огромной. Когда я вошла внутрь, то на секунду поверила, что попала в сказочный дворец, который вот-вот откроет мне все свои секреты и покажет тысячи чудес. С потолка свисали гроздьями светящиеся сталактиты, а из пола поднимались не мене прекрасные сталагмиты и все он светили мягким переливающимся светом далеких чужих звезд и созвездий. Оттенки цвета постоянно менялись, то обосабливаясь, то перемешиваясь между собой, и бросая на лицо совершенно немыслимые сочетания спокойных тонов и полутонов. И, пожалуй впервые в жизни, я пожалела, что не художница, а всего лишь маг.

Все эти камни, вырастающие из каменисто пола пещеры располагались не случайно, а как бы делили пространство на несколько просторных залл, настолько просторных, что казалось мы вошли не в одну, а несколько исполинских пещер, которые были соединены между собой широкими проходами. Я задрала голову и прищурилась на вид никогда и никем не виданного звездного неба с причудливыми изгибами и оттенками никому не знакомых звездных миров. Красиво. Настолько, что можно любоваться вечно, пока жива.

— Ллин, ты что застыла? Иди сюда, обсудим дальнейшие действия и пожрем наконец.

Я поморщилась, Мася грубо разрушил мою сказку и позвал назад на грешную землю. Кот уже давился куском мяса, пытаясь съесть больше всех, и на полу в кружке устроились все мои друзья, вокруг небольшого костерка, ветви для которого Мася насобирал по дороге. Ну, правильно, он же большой, в таких ручищах и не одну вязанку можно унести без усилий. Я подошла ближе и плюхнулась на свободное место, слямзив прямо из-под носа кота очередной кусок. Тот попытался возмутиться, но его отвлекла Ошер, тоже решившая заняться мародерством. Гм, ну и чему я учу молодежь?

— Ллин, объясни, что за суд будет на рассвете.

Я вздохнула и почесала нос.

— Это запретная долина, — начала я, грустно оглядывая лица присутствующих, которых интересно подсвечивали изменчивые языки пламени, — и мы чужие здесь, поэтому должны были умереть еще там, у пещеры. Но!…

Я сделала многозначительную паузу и откусила еще кусочек.

— Но у нас есть неожиданный член команды, и это Ошер. Драконы растерялись, почувствовав ее в долине, а потом решили решить наш вопрос позже, для чего и соберутся здесь на рассвете.

Так мы умрем? — В голосе Эля было одно любопытство и ни грамма страха. Я улыбнулась ему и кивнула, радуясь неизвестно чему.

— Та-ак… А почему ты такая довольная, у тебя есть план?

Я вновь тяжело вздохнула, что-то это начало входить у меня в привычку, и посмотрела Масе в глаза.

— Есть.

Коул заломил правую бровь, выражая полное внимание.

— Я остаюсь с Ошер здесь до утра, а вы все выбираетесь ночью из долины, но… — я перебила уже начавшиеся было вопли протеста, — так как вы вряд ли согласились бы на это, есть запасной вариант.

— И какой же? — Голос Коула был мягок и спокоен, я почувствовала себя маленькой напроказившей девочкой и упрямо тряхнула головой.

— У нас есть шанс выжить, но он очень мал… И если первый план никто не поддерживает, то о втором вы узнаете только завтра. И никаких возражений, я и вправду не могу ничего сказать, это их мир, и каждое мое слово им известно.

— Тогда как же мы смогли бы выбраться отсюда, — мрачно поинтересовался Мася.

Я улыбнулась.

— Все просто, до завершения завтрашнего суда они не могут нам ничего причинить, таково их решение, и не в их правилах его менять. Все мы, кроме Ошер, можем сейчас встать и попытаться до рассвета покинуть долину.

— А почему мы все еще тут, — удивился кот, сияя отраженным светом зеленых глаз.

Да потому, — ответила я и подбросила веток в костер, — что мне далеко не все равно в каких руках я оставляю Ошер.

Утро выдалось холодным и промозглым, я лежала на груди Коула, забравшись на него с ногами, хотя засыпала вроде бы совсем не с ним. Мне было тепло и холодно одновременно, тепло — там, где меня согревало его тело, а холодно в районе спины. Подумав, я все-таки села, сонно потянулась и только теперь встретилась с насмешливым взглядом любимых глаз. Решив его немного шокировать, я наклонилась и мягко чмокнула в нос. Шокировать вышло, удивленное выражение этого надменного лица мистера "я всегда и все знаю лучше вас", стоило многого.

Ветер ворвался в пещеру совершенно неожиданно, принося с собой холод, запахи трав и влажную россыпь росы, метнувшейся к коже и разбудившей меня лучше любого другого средства. В пещеру влетел удивительно красивый серебристый дракон и тут же опустился на пол, складывая широкие кожистые крылья за спиной и поворачивая к нам изящную голову на длинной гибкой шее и рассматривая смешных букашек дивными серыми глазами, похожими на… влажный жемчуг, добытый с далеких морских глубин. Следом за первым драконом начали прилетать и другие. Пещеру наполнил шум, ветер, скрип острых когтей по граниту и шепот мыслей в моей голове. Я их слышала и даже не столько слышала, сколько видела вспышки и отдельные цветные фрагменты картинок, которыми они перекидывались, общаясь друг с другом. Голова тут же разболелась, и мне временно пришлось создать вокруг себя невидимый кокон, который блокировал бы внешнее воздействие их разума.

Ошер тут же забралась ко мне на руки, удивленная и огорошенная таким количеством себе подобных. Коул взяв за руку, увлек в какой-то темный угол, пока меня, стоящую с разинутым ртом в центре пещеры ненароком не растоптали. Кот мужественно подавлял истерику, сидя на голове у Маси, несмотря на настойчивые попытки его оттуда снять.

— Ллин, как ты собираешься с ними говорить, — прокричал эльф, перекрикивая шум ветра, поднятого исполинскими крыльями и скрежет когтей по камню.

— Я их слышу, — крикнула я, оглядываясь на самых прекрасных созданий из всех, когда-либо созданных в этом мире.

Судя по лицу Эля, он ничего не понял, но времени объяснять уже не было: шум стих, и я поняла, что меня зовут. Пришлось снять блок, и вновь почувствовать властный и требовательный зов, которому невозможно было противиться. Я шагнула вперед, все еще держа на руках Ошер, и спиной чувствуя, что Коул идет следом. Ну и пусть, посмотрела бы я на того, кто смог бы ему запретить сопровождать меня.