Социал-демократы (СД) представляли собой третью группу, агитирующую в армии. Основой вооруженного восстания, с точки зрения большевиков, должен стать вооруженный народ, а не армия. Поэтому боевым организациям и дружинам РСДРП уделяла значительное внимание, отводя армии и ее военным комитетам вторичную, пассивную и подсобную роль в революции.

Представление СД о работе в армии скорее было утопической иллюзией, чем практическим руководством. Оно основывалось на убеждении, что, как только начнется вооруженное восстание, армия автоматически перейдет на сторону восставшего народа. В революции армия представлялась СД не иначе как служанкой вооруженного пролетариата, обязанной поддержать его в борьбе. Движущей силой революционного восстания должны были стать боевые организации (дружины), т. е. группы вооруженных рабочих, которые не стоит путать с военными комитетами, кружками революционно настроенных солдат и офицеров. СД как раз и не собирались опираться на последних, полностью полагаясь на первые. Именно поэтому в 1905 г. так остро стоял на повестке дня вопрос о поиске заграничных источников вооружения народа. Под революционной армией СД понимали как раз вооруженный народ, а не распропагандированную армию. Армии вообще, по замыслу СД, не оставалось места в стране победившей революции: она преобразовывалась в народную милицию. Достаточно принять такую трактовку понятий — разумеется, идущую вразрез с ортодоксальной советской историографией, — чтобы стало очевидным, как мало СД уделяли внимания работе в армии. СД не утруждали себя формулировкой специфических и доходчивых обращений к солдату. Назидательный и лапидарный тон большевистских листовок, призывавших войска выйти к народу и присоединиться к его борьбе, порой раздражал даже распропагандированных солдат своим узкопартийным подходом и трескучими штампами, мало что говорящими простому солдату. При всей разработанности ленинской тактики работы в армии у большевиков не было глубокой позитивной программы, в которой армии было бы отведено соответствующее ей место.

Работы Ленина 1905–1907 гг. пестрят высказываниями о революционной армии: о необходимости ее организовать, разбить на малые отряды и вооружить, поднять на вооруженное восстание. Однако во всех этих случаях Ленин говорит не об армии в точном смысле слова, а только о вооруженном народе, прообразе будущей народной милиции. Армии как таковой как бы и вовсе не существовало. Попытки привлечь армию к выполнению революционных задач Ленин рассматривал как меньшевистский, буржуазный лозунг. Не раньше ноября 1905 г. Ленин заговорил об армии в новом ключе, требуя уделить ей особое внимание: привлечь солдат на рабочие собрания, устроить агитацию в войске, наряду с армией рабочих создать кадры революционеров в войске. Однако никаких партийных директив по этому поводу принято не было. Важнейшие военные мятежи (петербургский или севастопольский) Ленин приветствовал пост-факту м. Он ни словом не упомянул какое бы то ни было участие СД в их подготовке и не пытался поставить вопрос о работе в армии «надлежащим образом».

Ленинская мысль о том, что пропаганду в армии следует начинать еще до призыва — в среде будущих новобранцев, еще раз подчеркивала значение агитационной деятельности, начатой СР и Бундом. Полномасштабную агитацию в армии большевики начали не раньше 1905 г. и относились к ней как к безусловно вторичной по отношению к пропаганде в рабочей среде. Даже марксистские историографы, обычно приписывающие агитационную работу в армии большевикам, выступали с мягкой критикой их запоздалого участия — в отличие от Бунда, меньшевиков и СР — в подготовке военных организаций. Солдатская среда, по преимуществу крестьянская, считалась невосприимчивой к идеалам социал-демократии, поэтому она была отдана «на откуп» СР, нацеленным на подготовку крестьянского восстания, и Бунду, который вел агитацию по национальным каналам, через еврейских солдат. Позже к этим двум основным организаторам революционной деятельности в армии присоединились меньшевики. Большевики подключились — вяло и с запозданием — не ранее второй половины 1905 г. Большевистский орган «Пролетарий» (№ 9, 1906) приводил характерный пример из выступления одного из авторитетных лиц, присутствовавших с совещательным голосом на первой конференции боевых и военных организаций РСДРП в Таммерфорсе: «Попал в нашу организацию меньшевик; думали, думали мы, как от него отделаться, и, под конец, отрядили работать в войсках. Не нужно, конечно, рассказывать подобных анекдотов-фактов, чтобы судить о настоящем положении военных организаций в партии». На IV объединительном съезде СД в Стокгольме прозвучала серьезная критика из среды большевиков (Ярославский) по адресу военной политики партии: «То же самое несерьезное, — я бы сказал, — пренебрежительное отношение проявляет большинство съезда к вопросу о работе в армии. Работа носит неорганизованный, кустарнический характер. Масса революционной энергии в армии пропадает неиспользованной. У нас военные организации не связаны друг с другом. И сколько раз мы теряли возможность планомерно использовать эту огромную силу. Когда в Москве происходило восстание, Н-ская артиллерия рвалась в Москву, а мы не знали этого и ничего не сделали, чтобы использовать такую силу. Когда “Потемкин” уже ушел из Одессы, когда все организации (большевики, меньшевики, бундовцы) не смогли использовать этот неслыханный, колоссальный факт, член или агент ЦК на лодке поехал за броненосцем, чтобы дать ему лозунг! Вот каковы результаты нашей работы в войсках».

Наиболее заметной среди разрозненных военных организаций СД была петербургская. В октябре 1905 г. в Кронштадте вспыхнуло восстание, в котором приняло участие около 3000 матросов и 1500 солдат. Спровоцировав погром и втянув в него участников восстания, правительству удалось в течение двух дней восстание подавить. Военно-полевые суды грозили расстрелом нескольким тысячам солдат и матросов. В ответ на готовящуюся расправу над участниками восстания 119 232 рабочих из 526 промышленных предприятий Петербурга объявили всеобщую забастовку. Чтобы не оставить столицу без электричества, на бастовавшие электростанции направили солдат — учащихся Петербургской электротехнической школы, отличавшихся высоким процентом революционно настроенных солдат, выходцев из рабочей среды. Некоторые солдаты отказались работать по убеждению, другие сослались на невыплату жалованья и невыдачу хлебных денег и также отказались работать, а 11 ноября вся электротехническая рота решила поддержать ноябрьскую забастовку, не выступать штрейкбрехерами и не участвовать в подавлении забастовки. 14 ноября, придя с парада, солдаты составили список требований, взяв за основу требования гродненских артиллеристов, записанные, с поправками и дополнениями, рядовыми Ивановым и Зенгловичем, русским и евреем. В тот же день требования были переданы командиру роты капитану Жерве. Кроме чисто экономических требований об улучшении бытовых условий список включал требования свободного доступа в библиотеки, выписку на казенный счет газет и журналов, прекращение обысков, отказ от выполнения полицейских функций и свободу ротных собраний. Под предлогом переговоров электротехников вызвали во второй этаж казармы, где по приказу товарища генерал-инспектора по инженерной части солдаты лейб-гвардии Павловского полка их окружили и арестовали. В петербургских войсках было относительно спокойно, поэтому с электротехниками разделались быстро. 144 солдата арестовали и заключили Петропавловскую крепость. Во время ведения следствия делу решили не придавать политического характера, поэтому приговоры были довольно мягкими: 38 человек приговорены к заключению в дисциплинарный батальон сроком от 1 до 3 лет, 45 человек — в военную тюрьму от 1 до 4 месяцев. Волнение в электротехнической школе было первым революционным выступлением петербургских солдат. Некоторые из них, такие как рядовой из крестьян Иван Кутырев, вернулись в марте 1907 г. из дисциплинарного батальона в школу и продолжили агитационную работу, организовав кружок «сознательных солдат». Сам Кутырев вышел на связь с петербургским военным социал-демократическим комитетом. В этом комитете, состав которого из-за арестов несколько раз менялся, выдающуюся роль играли евреи — студенты, солдаты, жители Петербурга.