— Уважаемый, — вежливо обратился Рекс, — вот эта прекрасная леди последний раз была в подобном месте в свое шестнадцатилетие — целых два года назад. Можем мы устроить ей праздник без свидетелей и покатать на всём, на чём она пожелает, столько раз, сколько ей захочется? Но так, чтобы посторонние не мешали ей веселиться, — он показал вытащенный из кармана край тонкой пачки купюр.

Билетёр — невысокий пузатый мужичок — расплылся в довольной улыбке и сказал:

— Столь юной и прекрасной леди мы даже предоставим скидку, ведь она наша первая посетительница и наверняка принесёт удачу. Прошу.

С этими словами он отступил в сторону и сделал широкий жест рукой, как бы давая понять, что в распоряжение гостей предлагаются все имеющиеся развлечения.

Рекс, проходя мимо, шепнул, наклонившись к мужику:

— Леди обожает сладкую вату.

Тот понимающе кивнул и, махнув одному из охранников, чтобы приглядел за входом, испарился.

— Леди Мэрилин, — обратился Рекс к спутнице, — позволите ли принять участие в торжественном праздновании вашего восемнадцатилетия?

— Надо подумать… — она закатила глаза к темнеющему небу. — Ну… я даже не знаю…

— Поздно колебаться, я уже обещал оплатить неоднократные заезды на всех здешних видах транспорта. Даже на чайных чашках и лошадках, — строго напомнил Рекс.

Спутница хихикнула, совсем как девчонка:

— Тогда, если догонишь в зеркальном лабиринте, так и быть, поцелую.

— Согласен.

— Если быстро догонишь, то…

— Чш-ш-ш… — Рекс приложил палец к ее губам. — Не будем портить интригу.

Билетёр вырос, словно из-под земли, с большим мотком сладкой ваты в руках.

— О-о-о! — с восхищением протянула женщина и спросила даже слегка недоверчиво: — Это всё мне?

— Вам, мисс, — кивнул мужичок. — Восемнадцать бывает раз в жизни.

Она приняла подношение и, нетерпеливо оторвав кусочек лакомства, стала запихивать его в рот:

— У меня пальцы сладкие будут…

— Ага, — сказал Рекс. — Ну, так что? Сколько форы тебе дать?

— Тфе фифуты, — ответила Мэрилин, сражавшаяся с ватой.

— Лады.

Продолжая уничтожать лакомство, она исчезла в просторном павильоне зеркального лабиринта.

Внутри мерцали разноцветные диодные ленты, и каждый шаг множило искусственное эхо. Мэрилин, вытянув вперед руку, пошла наугад. Навстречу ей сразу же двинулись десятки отражений. Разумеется, пальцы тотчас наткнулись на холодное стекло. Налево. Проход. Снова стекло. Направо. Стекло. Налево. Стекло. Прямо. Коридор. Она торопливо пробежала вперед — неинтересно будет, если Рекс сразу догонит. Никакого азарта. Снова поворот. Удача! Коридорчик. Эхо дробится и летит, а в зеркалах многократно отражается стройная женщина в эффектном бирюзовом платье.

Мэрилин откусила ещё сладкой ваты и наклонилась к ближайшему зеркалу, чтобы поправить помаду в уголках губ. Эхо донесло издалека звук хлопнувшей двери. Рекс вошел в павильон. Чтобы не засмеяться и не выдать своего присутствия женщина зажала рот рукой, а затем неслышно выскользнула из туфелек — убегать босиком удобнее. Она подхватила обувь в свободную руку и покралась вперед.

Стекло! Налево. Стекло! Прямо. Стекло! Направо. Проход!

Отражение кралось следом и тоже лакомилось сладкой ватой. Ощущения забытого детства: весело, тревожно, а сердце замирает от предвкушения.

— Я тебя поймаю…

Негромкий голос рассыпался по зеркальным коридорам. Искаженный зыбким эхом, он показался чужим и донесся со всех сторон сразу. Внезапно стало ясно: Рекс может появиться откуда угодно! А Мэрилин с опозданием поняла, что в своей попытке запутать след полностью утратила ощущение пространства — не помнит, откуда пришла, и не понимает, в какую сторону бежать. Против всякой логики ей внезапно стало жутко. По-настоящему жутко. Она не видела преследователя, но слышала — он где-то совсем рядом.

Паника затопила рассудок, а у самого горла быстро-быстро заколотилось сердце. Забылась сладость лакомства, пропало очарование игры, липкий ужас пронесся холодным сквозняком вдоль спины… Где-то впереди, умноженный зеркалами, мелькнул мужской силуэт. Близко!

Мэрилин заметалась, выставив перед собой руки, но ладони раз за разом натыкались на преграду. Зеркала не хотели выпускать пленницу из хаоса отражений.

От ужаса горло свело судорогой — дышать стало трудно, кровь загрохотала в ушах, но в этот миг вытянутая рука, наконец-то, нащупала не холодную гладь стекла, а пустоту — коридор! Налево. Направо. Стекло! Черт, этот ангар не выглядел снаружи таким здоровым!!!

Беглянка остановилась, пытаясь успокоиться и унять дрожь. Вот дура-то. Чего испугалась? Это же всего лишь Рекс. Её Рекс. Который по случайно брошенному взгляду понял, что она хочет в парк аттракционов и что любит сладкую вату. Он очень легко угадывал ее желания. Мэрилин это сперва настораживало, а теперь перестало даже удивлять.

Сегодня, придя за ней, он как-то совершенно естественно взял её за руку, словно догадался, что она не любит ходить, держась за локоть мужчины.

Су Мин права: он молодой, совсем зелёный, и если бы Мэрилин заморачивалась со статусом, то, наверное, не приняла бы его ухаживаний — такой юный спутник не добавлял веса, особенно, когда вокруг полно мужчин гораздо солиднее.

Но… это ведь был Рекс, и рядом с ним Мэрилин, действительно, чувствовала себя восемнадцатилетней девчонкой. Он смотрел на неё так, как никто никогда не смотрел — желая (разумеется, желая!), но с искренним восхищением и без похоти.

Конечно, Су Мин не вполне понимает столь странное на её взгляд увлечение сестры. Принимает, но не понимает, а потому слегка иронизирует. Неудивительно, ведь Су Мин всегда сама выбирала своих мужчин. Это у Мэрилин было наоборот. Мужчины выбирали её. И возможность сказать им «нет» она получила отнюдь не сразу и отнюдь не просто. Но, даже когда получила, это чаще приносило проблемы, чем пользу. Сестра для своих любовников была напарницей — не украшением. А Мэрилин слишком долго оставалась женщиной-призом. И вот сейчас вдруг стала… просто женщиной. Которую любят не за престиж, повышающий статус, а просто потому, что она — это она.

Забавно, пережившая падение на самое дно и сумевшая выкарабкаться наверх, повидавшая интим-бизнес изнутри во всей его неприглядности, искренне уверенная, что мужчины по сути своей одинаковы, и виртуозно умеющая эту их одинаковость использовать, она вдруг встретила человека, выпадавшего из шаблона. Кто бы мог подумать… А ведь пока не появился Рекс, Мэрилин искренне считала, что знает жизнь «от» и «до». Но вдруг выяснилось — ей знакома лишь малая часть. Это смешно: её — женщину с гигантским опытом — учит отношениям мальчишка, который вылез из подгузников, когда она вовсю строила глазки сверстникам.

— Поймаю… — голос раздался совсем рядом.