По крайней мере, каждый из Воинов держал в руке обнаженный меч или готовый к использованию артефакт.

Северяне шли медленно, стараясь не терять друг друга из виду, и настороженно реагировали на каждый шорох.

— Уху!

Где-то в глуши мелькнули огромные желтые глаза, и послышался шум расправляемых крыльев.

— Уху!

Самый правый северянин неожиданно остановился и уставился на появившегося на ветке филина.

— Уху! — ухнул филин и повернул голову на 270 градусов.

— Угу, — глупо ухмыльнулся северянин и попытался повторить подвиг филина.

Раздался влажный хруст шейных позвонков, и тело незадачливого воина кулем повалилось в траву.

— Друн! — дико взвыл идущий следом северянин, но, вместо того, чтобы подбежать к павшему товарищу, вскинул меч и накинулся на своего соседа. — Убивец!

Видимо, бедолага северянин увидел нечто совершенно другое, раз напал на своего товарища.

— Уху! — довольно ухнул филин, и лес наполнился звуком хлопающих крыльев. — Уху! Уху! Уху!

— Убью!

— Чудище!

— Умри!

На моих глазах, северяне яростно вступали в скоротечные схватки друг с другом, и все это происходило под довольное уханье филина.

Но стоило последнему оставшемуся на ногах северянину вонзить свой нож себе в живот, как вся мрачность леса тут же куда-то делась, оставив после себя сочную зелень соснового леса и… десятки окровавленных трупов.

А где-то вдали, там, где шла очередная группа северян, донеслось негромкое:

— Уху!

***

Сбоку сверкнула ещё одна искорка, и я оказался на какой-то опушке, через которую шла походная колонна северных лучников.

— Держим строй! — зло крикнул здоровенный воин, разукрашенный татуировками и держащий в руках два топора. — В этих ксуровых лесах твориться что-то непонятное! За нами кто-то следит уже третью минуту!

— Может дадим залп из луков? — предложил худосочный северянин с натянутым коротким луком в руках. — Вон то дерево мне шибко не нравится…

— Нашпигуйте его стрелами! — согласно кивнул здоровяк.

Северяне дружно вскинули свои короткие луки, и спустя секунду воздух наполнился злым гулом северных стрел.

— Неужто показалось? — задумчиво протянул здоровяк, почесывая левым топором себе под лопаткой. — Ксуровы леса, в которых…

Договорить он не успел.

С дерева, которое только что расстреляли северяне метнулась серая тень, и в следующее мгновение здоровяк оказался погребен под внушительной тушей горной кошки.

Ирбис, а это был он, ни рычал, ни выл, ни мяукал.

Он молча прыгал от одного северянина к другому, безжалостно снося северян.

Ирбис даже никого не кусал, довольствуясь мощными ударами могучих лап.

Избиение длилось буквально полминуты, после чего на опушке наступила звенящая тишина.

Перевертыш посмотрел на меня человеческими глазами и, немного подумав, приветливо кивнул.

Я кивнул в ответ и с трудом удержался от того, чтобы унестись к очередной искорке Силы на периферии внимания.

Признаться, было дико интересно, как с северянами расправляется Барсук, но я усилием воли разорвал контакт с вороном.

Я увидел достаточно, чтобы понять — перед этой силой мы не продержимся и двух часов.

Северяне не просто шли в лоб через удобный луг, они, не считаясь с потерями, окружали нас по всем фронтам.

И моя задумка с прорывом к командованию потеряла свою актуальность, а значит нужно идти в ва-банк.

С сожалением посмотрев на свой надел — увы, но избежать лесного пожара, похоже, не выйдет — я активировал громкую связь сразу же на всех эфирах.

Говорить о том, что против жалкой сотни Воинов выступило десять тысяч северян я не хотел — незачем понижать мораль своей дружины.

Но дать сигнал всё же стоило.

— Мастер Нико, поспешите. Штабс-капитан Сасс, план Б. Все без исключения позиции — огонь!

*духовик — солдат, использующий в качестве оружия духовые (пневматические) ружья.

Луг горел.

Чадящая гарь стелилась по земле, забивалась в нос и, казалось, пропитывала все тело.

Пахло горелым мясом, порохом, противной кислятиной шаманской ворожбы и… земляникой.

Последнему объяснения у меня не было, да и земляника — это последнее, о чем я хотел сейчас думать.

Сама идея существования надела повисла на волоске.

И единственное, что пока что нас спасало были УГи и конструкты.

Только благодаря технической оснащенности нашей дружины на северян лился бесконечный поток огня, выжигая землю на несколько метров вглубь.

Помню, я ещё удивлялся откуда в моем наделе появилась плешь… Наивный…

Будь я писателем, точно бы сказал, что мой надел превратился в филиал ада на земле, но вместо этого я то и дело кричал:

— Боезапас!

— Я пуст!

— Брешь на левом фланге!

Кричал, а в голове нон-стопом играла старая-старая песня:

«Огонь-огонь-агонь-агония!»

И если уж мне в комбинезоне пилота УГа и гимназистском мундире было до одури жарко, то что говорить о других…

Воины, от которых пока не было толку, сбивались с ног, но доставляли боеприпасы к нашим УГам.

Обжигали руки, но перезаряжали раскаленные корпуса.

Кашляли кровью из-за едкого дыма, заполонившего наши позиции, но продолжали помогать Славе, Филу и Васе.

К слову, если бы не служба снабжения, возглавляемая Филом нам бы пришлось худо.

А если бы не Славик с Пожарским с их конструктами, нас бы давным-давно смели, несмотря на все наши УГи.

Справиться с целой оравой конструктов, несущих на себе огнеметы, ракетные установки, кислотные зелья и фляги с напалмом, стало для северян непосильной задачей.

Благо, несмотря на свою застенчивость, Слава умел слушать, видеть и анализировать.

Доклад Уварова, бесконечный поток северян, а следом и мой приказ дали ему понять — настал тот самый черный день, когда нужно использовать все свои козыри.

Шестиногие механические пауки, юркие стальные змеи, шарообразные конструкты — я даже подумать не мог, что у нашего Славика такой богатый арсенал!

Пожарский, хоть и не мог похвастаться такой мини-армией, взял на себя управление пятой частью конструктов, чем повысил Славину эффективность.

Конструкты плевались огнем, стальными иглами, изрыгали из себя напалм…