— У меня не было ни отца, ни матери. А даже если бы и были — думаешь, я не оказался бы здесь? Нет, ведь так или иначе, никто не смог бы так подробно рассказать о Пути Тельмуса, кроме как отец и мать, которые претерпели лишения на нём.

— Ох, Ветры Намины… Ты, кажется, первый мужчина в моей жизни, кто проникся проблемой женщин-адептов. Ещё немного и… аха-ха… я влюблюсь…

— Поверь, этого не стоит делать, — чуть отстранился Эспен. — И это… — герой втянул носом воздух. — Кажись, яичница подгорает!

— Ох, батюшки! — встрепенулась Алиса, мигом потушив огонь слабым заклинанием ветра. — Чуть было завтрак не спалила…

* * *

Поблагодарив хозяйку шатра за трапезу, завербованная в рейнджеры троица двинулась к лагерю Людвига, по пути, заскочив за поводьями для Глории.

— Как вела себя наша девочка? — паразит заглянул в лавку зверолова. Тот резко обернулся, будто бы предыдущие два дня только и мечтал услышать голос адепта с аметистовыми глазами.

— Заберите её! — плюясь вскочил Мак.

— Я вообще принёс деньги за поводья… И хотел попросить, чтобы она тут с вами ещё пару дней…

— ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ МОЙ ТРУП! — мужчина подлетел к Эспену и схватил того за грудки. — Молю, заберите её! — поняв, что немного перегнул, Мак отпустил героя и разгладил примятый ворот рубахи. — Я возьму всего пол цены за поводья! Только заберите!

— Ладно-ладно! Ей бы не помешало развеяться, — поджав губы ответил паразит и медленно положил на прилавок золотой. После чего, не оборачиваясь спиной, вышел на улицу.

Пройдя к загону, Эспен столкнулся с пронзившим его чело взглядом Глории. Болотная Дьяволица была явно недовольна тем, что её оставили на два дня без приключений и битв. И ведь не объяснить же ей, что остальной отряд в это время тоже мир не покорял — всё равно не поверит.

— Ква!

— Да, я — скотина, сволочь, лжец и так по накатанной! Собирайся давай, с нами идёшь, — отмахнулся паразит.

Недовольно фыркнув, Глория позволила «конюхам» нацепить на себя поводья, после чего, небольшим прыжком выбралась за ограду. Одна из лап жабы придавила чью-то кучку навоза и та, чётким выстрелом поразила плащ Эспена.

— Ты без прыжков никак не можешь?! — вскипел герой, вытирая платком едкое дерьмо.

— Ква-ква! — дала понять Глория, что может, но не слишком-то и хочет.

— Нам нужно добраться до другого лагеря. Пешком впадлу идти, так что прыгай аккуратно, — сообщил он Дьяволице.

— Ква! — ответила та и опустила корпус пониже. Как оказалось, в состав эксклюзивных поводьев входила небольшая тросовая лесенка, по которой можно было запросто забраться на жабу.

* * *

— Мда уж… Измельчал адепт в Доминосе, — почесал засаленные волосы Людвиг, пожёвывая травинку.

Укрывшись от палящего Кустоса под навесом, легендарный и, одновременно, до жути пугающий капитан корпуса рейнджеров Старвода, восседал на бочонке с травяной дрянью, которую местные палач… лекари использовали в качестве дезинфектора и средства от внутреннего кровотечения.

В метре справа, за столом, что расположился в отдалении от небольшого песочного плаца, лейтенант принимал новых бойцов.

Среди них было не так много желающих по собственной воле. Однако, высокая плата, в купе с бескомпромиссностью работодателя делали своё. С самого утра отряд пополнился аж шестью десятками адептов. Бедный хозяин «Хромого Ишака» избороздил все улицы Старвода, выдавая листовки даже хромым и косым.

И именно это и вызывало недовольство Людвига. Среди иноземных наёмников, прибывавших в Старвод, только самые юные и не обезображенные интеллектом вступали в его отряд по собственной воле. Идейных рейнджеров были единицы и толк был только с таких. Поэтому, за последний год, Людвиг мог по пальцам пересчитать тех, кто доживал до первой получки.

Отряд много чего отбирал у войск Империи Ультрас, чьи лагеря атаковал по ночам в приграничной зоне. И даже при том, что девять из десяти долей награбленного уходили в казну, Людвигу хватало золота, чтобы вербовать всех кого не лень — лишь бы был толк.

А его, среди всех, кто проходил сквозь ряды отряда, как уже говорилось, приносили не больше десятка-другого рейнджеров.

— Уровень?

— «Зверь»!

— Оружие?

— Топор!

— Заклинания знаешь?

— Никак нет!

— Угу… тебе налево, там получишь циновку и меч. Следующий!

Записав очередного мертвеца в журнал, лейтенант слегка удивился, увидев перед собой сухого старика. Его испещрённое морщинами лицо и едва ли не окаменелые пальцы рук, говорили о том, что этот человек всю свою жизнь сеял рожь и полол землю. Рекрутёр и представить себе не мог, что мог забыть такой как он в лагере Людвига.

«Трактирщик, конечно, постарался, набрать как можно больше люду, да только меру знать надо!» — подумал про себя Людвиг, не оценивший «старобранца».

— Маю дяревню розгробили ультросцы! Хочу я отмстить! Очень хочу! Дайти мени меч!

— Отец, воротись дом… А, точно…

— Меч дайти мени! Я рубитися с ворогами буду! Я косой однажды барану голову видрубил!

— Старый, ты хоть на каком уровне находишься?

— Ась? Ни на каком говне я не стою!

— Понятно всё с тобой. Давай мы тебе дадим еды и ты найдёшь себе новое…

— Дайти мени…

Бум!

Рейнджеры схватились за оружие, кто-то даже произнёс по половине заклинания. Прямо перед рекрутёром приземлилась Болотная Дьволица, беспощадно похоронив старика под своей бронированной тушей. Даже Людвиг увидав подобную тварь в пригороде, задышал чуть чаще обычного.

— Ну вот! Я же просил тебя прыгать аккуратнее! — раздался мужской голос из-за столба пыли.

— Ква!

— Господа, это здесь записывают в рейнджеры? — приземлившись на землю, поинтересовался Эспен.

— А, это вы… — вздохнул Людвиг и жестом приказал своим людям опустить оружие. — А эта тварь…

— КВА!

— У неё есть имя — Глория. И она с нами, — предупредил паразит.

— Я могу допустить присутствие Болотной Дьяволицы, но только после того, как на неё наложат печати. Она не должна навредить никому из отряда. Потери и без того немалые, — выставил ультиматум капитан.

— Ква! — возмутилась жаба.

— Глория! Либо так, либо отправляйся обратно в лес! — гаркнул Эспен.

С губ Дьяволицы сорвалось грустное: «Ква…» — после чего, она потупила взгляд в землю.

Эспен, вместе с неко и кочевником, обойдя ту лужу, что осталась от несчастного крестьянина, приблизились к столу. Паразит протянул тройку жетонов.

— Имя?

— Эспен.

— Энас.

— Яхтир.

— Что? — удивился вдруг аметистоглазый.

— На моём языке это значит — «неупокоенный».

— Оу… ладно, — кивнул Эспен.

Лейтенант пальцами провёл по жетонам, вырезав на них при помощи заклинания имена. После чего, задал другой вопрос:

— Уровень?

— Мы оба «смертные», а он…

— Без уровня, — сообщил Бессмертыч, которого теперь условились называть Яхтиром.

— То есть… «ничтожество»? Но как ты тогда до сих пор жив?!