ускоренным шагом возвращались домой к жёнам и детям.

Лишь многочисленные трактиры и публичные дома разрушали тишину спящего Старвода, перебивая даже омерзительное мяуканье котов, дерущихся за обрезки из лавки мясника.

По словам Алисы, самым крупным трактиром жилого квартала являлся «Хромой Ишак». К нему-то герои направились.

Первое, что увидели гости города — это кувыркающегося по ступенькам пьяницу. На пороге заведения, решив убедиться, что нарушитель точно не попытается вернуться, возник вышибала — двухметровая детина «смертного» уровня, но обладающий внушительным потенциалом к рукопашному бою.

Эспен встретился с ним взглядом. Разгорячённый дракой мужик зыркнул на них, по первой, подумав, что это дружки «изгнанного». Но осознав, что троица, пусть и весьма странных, но абсолютно трезвых адептов не собирается буйствовать, кивком, пропустил путников внутрь «Хромого Ишака».

Кроме логотипа в виде иссохшей лошади с подбитым задним копытом, трактир этот ничем не отличался от сотен других как внутри Старвода, так и за его пределами.

Разве что народу было даже больше чем в «Булатном ботинке». В отличии от Громбада, до куда доходили лишь звуки битв, в старводских барах сидели сотни и тысячи тех, кто завтра-послезавтра шёл либо на передовую, либо в рейнджеры, что тоже работа не из спокойных.

Молодые официантки в юбках и рубашках на два размера меньше, чем следовало, ловко маневрировали между мозолистыми пальцами наёмников, разной степени трезвости. Периодически, тех, кто пускал носом пузыри в тарелках недоеденного супа, выносил «проветриться» уже знакомый вышибала.

На вошедших путников никто даже внимания не обратил. Те спокойно заняли освободившиеся от уснувшей компании рыцарей места.

Через пару минут подошла очаровательная и пышногрудая блондинка, предложившая им меню. Эспен отказался от еды, заказав лишь две кружки пива по три медяка (что было дорого для любого другого города, но только не для прифронтового).

— Итак, мы в трактире. Что дальше? — спросил неко, возбуждённо смотря вслед девице.

Всё-таки человеческие сам… то есть, женщины, были слишком хороши.

— Высматривай кого-то похожего на офицера корпуса рейнджеров, — ответил Эспен.

— А как он выглядит? — поднял брови Энас.

— По-твоему, я знаю?

— Как всегда, план просто охеренный! Надежный, сука, как ивалисские часы!

— А вот и пивасик! — пропустил мимо ушей паразит слова ушастого, присосавшись к пинте… и не отрываясь полностью её осушив. — Ну, теперь когда я примерно на одной волне с остальными, можно пойти и в разведку… Ик!.. Ты тоже… Ик!.. Не дрейфь, ушастый…

— Я буду следить за подозрительными личностями. Иди, — сообщил Энасу Бессмертыч.

* * *

Оттопырив лежащие на столе пальцы левой руки, Эспен начал медленно наносить удары ножом: сначала между большим и указательным, перемещая лезвие от них пустому столу, после чего ударил уже между указательным и средним и так далее…

— Оп-оп-оп! Опа-па-па!

— Ни хера, как он может!

Пьяные наёмники заводились всё сильнее, глядя на то, как ускоряется правая рука паразита, нанося удары со скоростью едва различимой глазу «смертного» адепта.

— Сотня! — вскрикнул герой и остановился, после чего, поднял на всеобщее обозрение левую руку с абсолютно целыми пальцами. В ответ раздался одобрительный свист и оханье.

Кто-то из стоявших рядом наёмников махнул официантке:

— Кружку пива этому парню за мой счёт!

— Так вы, значит, рейнджеры? — спросил Эспен, присаживаясь обратно за стол, где расположилось десять небритых мужиков в кожанках.

— Агась! Только у нас все места заняты, прости. Ты клёвый мужик, Эспен, но тебе следует подождать пока кого-нибудь из нас не грохнут! — смеясь, ответил глава компании.

— И вряд ли ты дождёшься, наш командир знает, как серебро мутится и мы практически не покидаем безопасных чертогов! — добавил другой.

— А другие отряды? — поинтересовался паразит.

— Все забиты под завязку. Кто-то иногда отправляется на передовую, чтобы подвезти припасы, но не более того, поэтому… Слушай, тут столько людей собирается разных, попробуй податься кому-то в охрану! Столько рыцарей кругом! Будешь самым крутым и обеспеченным оруженосцем, с такими-то данными!

— Увы, но подносить носовые платки всяким вельможам не по мне, — покачал головой Эспен.

— Ну, вообще тут есть один отряд из наших, — вспомнил вдруг кто-то из компании, — но туда только самоубийца пойдёт служить…

Дверь резко распахнулась, прервав всеобщий гул. Вышибала насторожился и собрался податься вперёд, но замер, узнав гостя.

На пороге «Хромого Ишака» стоял воин в железных латах, покрытых грязью и копотью. Длинные чёрные волосы больше напоминали вымоченные в луже лозы ивы, а скомканная, побитая сединой борода словно была пересажена от кого-то другого.

Правый глаз отсутствовал, его закрывала чёрная повязка, тогда как левый обладал серебряным зрачком. Не таким как у Гарольда. В том, что мужчина был зрячий (пусть и наполовину), Эспен не сомневался.

За спиной, между лопаток висел двухметровый меч, что лишь немногим уступал бердышу Храмовника. Пройдясь по всем посетителям взглядом полном злобы и презрения, он резво зашагал к барной стойке, оставляя сапогами кровавые следы с кусочками чьей-то плоти.

Какой-то мужик выронил изо рта початок кукурузы, другой подавился пойлом и лишь Эспен с Бессмертычем не дрогнули под натиском освобождённой ауры «Человека».

— Людвиг… Людвиг — Жнец Таверн… — тут же разошлись шепотки.

— У нас больше никого нет! — дрогнул голос бармена, чей лоб просверлил взгляд уцелевшего глаза адепта пятого уровня.

— Мне нужно ещё сорок душ! — рявкнул воитель.

— Н-но… Вы ведь вчера забрали больше пятидесяти?! Неужто все погибли?!

— Ещё сорок! — неумолимо произнёс одноглазый.

— Короче, вот про этого парня я говорил… У него есть места в отряде и очень много… По понятным причинам, — шепнул на ухо Эспену глава компании рейнджеров.

— Но где мне их взять, Людвиг?! Здесь нет столько желающих! — взмолился бармен.

— Если до завтра в моём отряде не будет сорок новых солдат, то я вернусь… и найму тебя! — вынес вердикт тот. — А ну, сел обратно! — Людвиг обернулся, почуяв, как один из свободных наёмников, ещё не нашедший себе места в другом отряде, попытался смыться.

Мужчина мигом поседел и шлёпнулся обратно на стул.

— Значит так, отребье! Я предлагаю вам десять золотых в месяц взамен на безукоризненное подчинение и исполнение моих приказов! Вам дадут кров, еду и оружие…

Это могло показаться действительно заманчивым предложением, учитывая, что в отряде, с членами которого сейчас пил Эспен, платили всего четыре золотых и кроме бедной пайки ничего более не выдавали.

Однако, все в этой, да и в прочих тавернах знали, что даже если ты и вступишь под командование Людвига, то вряд ли доживёшь до первого жалования. А если и доживёшь, то всё равно не успеешь потратить.

— …но есть одно НО! Никто не может отказаться от