себе, как бронежилет. Или даже такую, которую можно послать по почте. Так вот, ваши личные наблюдения, все, что вы видели или слышали, могло бы дать хоть какую-то здесь зацепку?

– Дендонкер занимался контрабандой. Совмещал ее со своим бизнесом по организации питания на частных самолетах, взлетающих с небольших аэродромов. Но сейчас этот бизнес в основном закрыт. Хотя его самого это, кажется, мало беспокоит. Как это ни странно… такое впечатление, будто он собирается заняться каким-то другим делом. Вопрос: каким именно? Но мне что-то не очень верится, что Дендонкер работает вместе с Халилем. Мне кажется, он Халиля боится.

– Да, странные это люди, очень странные. Большинство – чистые параноики. Начинают как просто интроверты, ведут такой образ жизни… лишь бы только не привлечь к себе внимания. Стараются как можно реже посещать один и тот же магазин электроники. Или покупать что-то на одних и тех же веб-сайтах. А заканчивают тем, что выходят из тени. Возможно, все это пустяки. Но даже если они уже разошлись в разные стороны, могут же быть какие-то для нас данные о том, что раньше они все-таки сотрудничали.

– Разве что самолеты… что-то связанное с авиаперевозками… больше мне в голову ничего не приходит.

– Хорошо. Тогда возьмем еще одну плоскость: материалы. Использует ли он прекурсоры, например? Скажем, селитру, мазут или нитрометан? Или специализированные составы, такие как перекись ацетона, динитрат этиленгликоля? Или боевые взрывчатые вещества военного назначения, пластиды типа «Си-четыре»? – Лейн секунду помолчал, глядя мне прямо в глаза. – К слову сказать, – продолжил он, – при бомбовой атаке на казармы в Бейруте прекурсоры использовались. Вы ведь там были. Ну и совсем недавно, после стольких лет, мы обнаружили новое свидетельство. У нас скоро будут об этом хорошие новости.

Было что-то странное в том, как Лейн произнес эти слова: «Вы ведь там были». Прозвучало не столько как утверждение. Но с неким оттенком вопроса. И где-то в глубинах моей памяти послышался отклик. Нечто подобное я уже слышал, причем совсем недавно, но пока не мог понять, что именно.

– Мистер Ричер… Мы говорим о материалах… – сказал Лейн.

– Да-да, – пришел в себя я. – Артиллерийские снаряды. У Дендонкера их полно. Сотни три, не меньше. Хранит под замком в сарае. В заброшенной школе, где он устроил свое логово.

– Как вы думаете, что в них находится?

– Понятия не имею.

– Вы заглядывали в справочник кодов? Если снаряды захвачены у врага, у них частенько нарочно изменена маркировка. И чтобы убедиться, чем они начинены, нужно свериться с этим справочником.

Я покачал головой.

– Ладно. Позвольте спросить: где эти снаряды конкретно находятся? Я организую эвакуацию. Ну вот, теперь еще одна плоскость: способ детонации. Мы знаем, что в своем первом устройстве Халиль использовал два вида. Часовой механизм и сотовый телефон. Действуют вполне удовлетворительно. А в устройстве, которое нам сейчас везут, три вида. Часовой механизм, сотовый телефон и ретранслятор. Это довольно необычно. Но хотел ли он выйти на другой уровень поддержки или просто дурит нам голову, я этого не знаю. Пока не знаю.

Я промолчал.

– Вы в курсе, как работает ретранслятор?

– Представление о том, что он делает, есть. А вот как он это делает, не совсем понимаю.

– Хороший пример – система зажигания в автомобиле. Попробуете завести двигатель, и чип в машине пошлет радиосигнал. А ретранслятор в ключе автоматически вышлет обратно ответ. Если ответ правильный, чип замыкает цепь. Машина заводится. Поэтому современную машину угнать невозможно. Даже если соединишь нужные проводки, у тебя нет ретранслятора, который должен ответить на запрос чипа в автомобиле, и цепь остается разомкнутой.

– То же самое могло случиться с этой бомбой?

– Думаю, да. Я еще ее не видел, конечно. Чтобы дать точный ответ, нужно ее хорошенько обследовать. Но если Халиль усовершенствовал эту методику, мы столкнемся с серьезной проблемой. Представьте, что ваша цель – человек, он должен пройти по такому-то маршруту, но мы не знаем когда. Мы закладываем на этом маршруте бомбу. Цепляем ему на брелок или потихоньку суем в карман ретранслятор. Все люди проходят рядом с бомбой без проблем. Но как только приблизится он – бабах! И готово.

– Хорошо. Но вы сказали, что ретранслятор находится не в автомобиле, а в ключе.

– Верно. Связь инициирует именно чип в автомобиле. А ключ отвечает.

– Выходит, чип в бомбе будет такой же, как и чип в автомобиле?

– Тоже верно. И когда наша бомба будет здесь, я это проверю. Но другого способа, как это может работать, я не вижу.

– А какой у них радиус действия?

– Самый разный. Зависит от области применения. На самолетах они используются для автоматического опознавания «свой – чужой», и сигнал может покрывать расстояние во много километров. А чтобы открыть, скажем, замок двери, то есть вместо ключа, хватит нескольких миллиметров. То же самое и с бомбой… нужно задать дистанцию, чтобы твоя цель не оказалась вне зоны взрыва. Если, конечно, это не гигантская бомба и тебе наплевать на побочный ущерб.

В голосе Лейна снова проскочило что-то странное. В манере говорить. «То же самое и с бомбой…» Непонятно, что это было, вопрос или утверждение. И до меня вдруг дошло, кого он мне напомнил. Майкла. Когда произошел короткий разговор между ним и Фентон, сразу после того, как мы его нашли. Непонятно было, что он сказал: «Ты пришла» или «Ты пришла?». Причем он произнес это сразу после еще одной странной фразы. Он спросил: «Получила мое предупреждение?» Предупреждение. А Фентон рассказывала, что это был крик о помощи. SOS. Далеко не одно и то же. Я попытался представить себе, что же такое она обнаружила. Что заставило ее сделать такой вывод. И встал.

– Извините, – сказал я. – Мне надо сделать звонок.

– Сейчас? – спросил Лейн и посмотрел на часы. – Бомба прибудет с минуты на минуту. Мне скоро придется отлучиться. Может, тогда и позвоните?

– Нет, – сказал я и, отойдя в угол комнаты, набрал номер доктора Улье. – Это срочно.

Доктор Улье ответил, и я попросил его поговорить с Майклом.

– Это невозможно, – ответил он. – Мне очень жаль. Он снова без сознания.

– Снова?

– Да. Очнулся было, но совсем ненадолго. И много не говорил. Причем неразборчиво. Молол какой-то бессвязный вздор про то, что нужно найти какую-то цель или что-то в этом роде.

Я поблагодарил доктора Улье и нажал на отбой. Потом тут же снова ему позвонил и спросил Фентон.

– Прошу вас, поторопитесь, – сказал я. – Это очень важно.

Через полминуты трубку взяла Фентон.

– Что у тебя там? Говори быстро. Мне нужно вернуться к Майклу.

– А мне