Ни Вальдес, ни Вернестрем не любили «реалистичные» шоу про полицию, типа «Прослушки» или «Настоящего детектива», где непонятно было, кто хороший, а кто плохой, и где полицейские часто обладали обычными человеческими слабостями. К тому же полицейские в этих сериалах могли быть и наркоманами, и чернокожими. Напротив, и это они заметили еще в Высшей школе полиции, не так уж и давно, у них был общий интерес к фильмам, где полицейские оставались именно полицейскими. Быть полицейским в их мире означало вести себя именно как мужчины, а не какие-то бабы. Действовать как Грязный Гарри, Персбрандт[63] или Бронсон. Такими и должны быть полицейские! Без пустой болтовни. Женщины-полицейские, по их мнению, должны были заниматься приготовлением кофе в комнате для отдыха. Раз уж им приспичило стать полицейскими.

Снова треск в полицейском радио, Вальдес и Вернестрем услышали голос Майи с коммутатора:

– ПП 1233, прием!

– Привет, дорогая, Робокоп на проводе.

– Привет, ребята, я просто хочу вас предупредить. Звонил какой-то надменный тип из полиции в Сити. Они направляются в вашу сторону. Возможно, речь идет о всешведской тревоге, поднятой по поводу этого нациста.

Вернестрем повернулся к Вальдесу. Он выглядел как ребенок, ждущий подарка.

– Тревога по всей стране, кража со взломом и террористы – и все это в один и тот же день! Многообещающе! Главное, чтобы эти чурки из Сити-полиции не попытались подгрести все под себя. Нет уж, не отдадим, раз уж у нас хоть что-то происходит, в кои-то веки. – Он едва успел закончить свою тираду, как поступил следующий вызов:

– ПП 1233, прием.

– Это Вернестрем, позывные ПП 1233, прием.

Эрик тихо вздохнул. Согласно закону подлости, на вызов, конечно, отвечали только Вальдес и Вернестрем. Он подтянулся и приготовился к худшему.

– Это инспектор уголовной полиции Эрик Свенссон. Вы на месте? У Пола Свенссона? А Пабст там есть поблизости?.

– Нет, мы только получили просьбу о подкреплении от ПП 1241 и скоро будем на месте.

– Окей, я попробую снова позвонить ПП 1241. Ничего не предпринимайте, когда приедете на место. Ждите нас. Йорген Кранц может находиться на Смодаларе. Ничего не делайте, просто ждите. Мы уже в пути. Я повторяю, ждите нашего прибытия. Подтвердите.

– Мы едем к фермеру. Конец связи. – Вернестрем выключил радио. – Инспектор уголовной полиции! Претенциозно! Чертов ноль и не больше. Этот черномазый написал на меня заявление после корпоративной тусовки. Этого негритоса зовут Свенссон, ты слышал что-нибудь более идиотское? Придуманная фамилия. Его наверняка раньше звали типа «Черный Самбо».

Они оба захохотали.

Это заняло целые сутки. Ибо «кто ждет, тому дано будет»[64]. Упорный побеждает. Мужчина в синей спецовке с довольным видом кивнул сам себе. День начинался хорошо. Нельзя сказать, что он наслаждался отрывочными, неполными и бессвязными вызовами, звучавшими на частоте стокгольмской полиции. Но под конец это принесло плоды. У него появился адрес, где Йорген Кранц должен находиться вместе с Линн. Можно было снова начинать охоту. Охоту, которой, как он думал еще пару дней назад, пришел конец. По телу пробежало волнение. Почти как в молодости. Некий задор. Ощущение прилива сил, жизни. Давненько он не испытывал таких чувств. Разве что короткий период с Анной. Но на этот раз он не будет торопиться.

Мужчина, который убил двух женщин, считал, что хорошо подготовился. На экране была схема участка на острове Смодаларе. Оружие в багажнике, «Ремингтон», помповое ружье было смазано и лежало в футляре камуфляжной расцветки уже несколько дней. Он вел машину на высокой скорости, проехал еще один красный свет. Полицейские не будут рисковать и не начнут штурм дома неподготовленными. Он должен успеть туда до того, как они подготовятся и успеют вмешаться. До того как Линн спасут. Или убьют.

Он не думал, что ее уже казнили. Такие группы обычно действуют иначе. Сначала они пишут коммюнике или проводят «трибунал». Заснимут этот суд и выложат в интернет. Объяснят свои действия. А потом убьют ее. Он покачал головой. Пообещал самому себе, что именно он должен это сделать. Чтобы все завершить. Чтобы можно было жить дальше.

Он принял решение не лакировать и не раскрашивать ее под куклу в том доме, куда он ехал, на острове. Потом подумает. Сначала надо ее найти, убить и вывезти оттуда. Надо успеть до полиции, которая может сорвать все дело.

Он приоткрыл окно и впустил в машину прохладу весеннего воздуха. Ветер взъерошил волосы. Салон автомобиля заполнился ароматами леса, мокрых листьев и недавно унавоженных полей. Стокгольм казался таким далеким. За окном мелькал сельский ландшафт. Краем глаза он видел пасущихся коров, счастливых, что их наконец-то выпустили на зеленые пастбища после долгой зимы.

Эрика швырнуло вперед, мобильник упал на пол, когда Рикард резко затормозил на повороте. Дорожные рабочие, укладывающие асфальт, в ужасе отпрыгнули назад. Машину занесло и развернуло поперек дороги. Он громко ругнулся, поискал в навигаторе и показал налево:

– Давай по дороге Утевэген. Если мы сократим путь и поедем через кварталы коттеджей, то подъедем к мосту на остров этой дорогой. Сверни возле этого желтого домика, а я включу сирены и мигалки.

Рикард прижал машину на повороте, они летели вперед, мимо удивленных пенсионеров, которые стояли на стремянках в садах и обрезали фруктовые деревья. Напуганные собачники отступали на обочины. Рикард давил на газ. Приближался съезд к мосту на остров.

Метрах в ста пятидесяти впереди открылась калитка, и на дорогу вышел высокий худой парень в мешковатых брюках и бейсболке. Его взгляд не отрывался от земли, он раскачивался взад-вперед всем телом. На голове у него был не то что шлем космического скафандра, а, пожалуй, еще покруче: наушники размером с колесо машины. Он постоял пару секунд, пошарил в кармане и выперся прямо на проезжую часть. Рикард повис всем телом на клаксоне. Сигнал машины и рев сирен могли разбудить мертвого. Но ничто не колыхало этого молодчика, стоявшего прямо посреди дороги. Он никуда не торопился. Окружающий мир существовал только у него в голове. Рикард вывернул руль, и его вынесло обоими левыми колесами в канаву. Скорость была еще высокой, когда он попытался объехать по обочине этого зомби-диджея, который наконец поднял глаза от земли и показал хорошую реакцию, пригнувшись от летящего на него молоденького деревца. Этот соседский саженец был третьим по счету из тех, что Рикард успел снести за короткую поездку по обочине. Четвертое деревце оказалось потолще и помогло ему в конце концов остановить машину, когда от толчка сработали подушки безопасности и прижали и его, и Эрика к спинкам сидений. Эрик был взбешен до такой степени, что за пару секунд стер с лица белый порошок, отодвинул подушку и выскочил из машины.