Посмотрела в стороны. Нижняя часть водосточной трубы. Единственный шанс. Она вдохнула, встала ровно, размазала масло по мху. Банки шевелились под ее весом. Решительно оттолкнулась. Пальцы скользнули по жести, послышался звук ломающегося дерева, водосток качнулся.

Она задержала дыхание и повисла. Болты в прогнившем дереве, казалось, колеблются. Она попыталась сократить свои движения до минимума, крайне медленно подтянулась наверх, чуть вбок, сантиметр за сантиметром, ровными и размеренными движениями. Остатки стекла в оконной раме прорезались сквозь одежду, царапали кожу. Она вылезла и скрючилась на мягкой земле. Облизала израненные ладони.

* * *

Мужчина в синем притормозил. Лес стоял как арка над пустынной дорогой. Остался один километр. Воздух освежал его лицо. Напряжение начало отпускать. Он обязан сохранить фокус внимания. Ошибкам нет места. Когда он увидел третью полицейскую машину, это его не удивило. Он медленно проехал мимо. Сначала он думал, что эта пустая патрульная машина стояла на дворе Йоргена Кранца, но потом – по фамилии на почтовом ящике – понял, что это не так. Не тот номер дома. Глядя в зеркало заднего вида, он медленно развернулся, проехал мимо стоящей машины полиции и свернул на бревенчатую дорогу немного дальше.

Не без некоторых колебаний, но он все же оставил винтовку в багажнике, а вместо нее взял с собой пластиковый пакет. Если вдруг полиция начала бы принимать меры, то его вполне можно было принять за человека, собирающего грибы, хотя на дворе был май месяц. Он направился к дому Йоргена Кранца. Он должен был находиться по другую сторону лесочка, но его не было видно за густыми соснами.

Он двигался так медленно и осторожно, что чуть не столкнулся с косулей, которая замерла и смотрела на него, насторожившись. Животное дрожало от страха, ноздри раздувались, уши навострились. Они смотрели друг на друга. Он узнал это ощущение страха и темный взгляд. Тот же самый страх, который он чувствовал во время посещения Лиисы Рундберг. Слабый стон послышался из здания, стоящего впереди. Косуля убежала. Он двигался в сторону дома. Никаких людей не было видно. Он шел дальше, когда вдруг уловил движение. Темная фигура на задней стороне дома. Не камень. Он напряг глаза. Женщина.

Линн.

Он улыбнулся.

Из огня да в полымя, причем во второй раз. С восхищением он констатировал, что ей удалось выбраться через крошечное подвальное окошко, которое он увидел за ее спиной. Удивился тому, какими жирными казались ее волосы.

Линн лежала, свернувшись в калачик, но перекатилась на спину и перевела дух. Осторожно начала красться вперед. Он должен подойти близко, чтобы схватить ее. Она встала на колени, но была неподвижна. Как будто поймана в движении. Может, она ранена? Может, боль мешает ей двигаться?

Линн поднялась на корточки и вдохнула прохладный лесной воздух. Посмотрела на деревья. Ей нужно было сделать всего несколько шагов, чтобы скрыться в лесу и оказаться на свободе.

Она замерла.

Краешком глаза она заметила движение. Или это просто ветер шевелит ветками? И тут весь воздух из нее вышел. Из темноты леса появилась фигура и направилась к ней. Ее охватило бессилие. Как это возможно? Значит, кроме Йоргена, были и другие люди? Которые наблюдали за фермой? Или он просто играл с ней в «кошки-мышки», притворяясь, что дает ей шанс на спасение, а сам ждал ее под окошком? Хотел насладиться ее мучениями? Дать ей лучик надежды, чтобы тут же погасить его?

Тень между деревьями сделала еще несколько осторожных шагов по направлению к ней. Казалось, он не понял, что она его заметила, когда он крался к ней все ближе. Это был ее единственный шанс. Микроскопическое преимущество. Если бы у него было огнестрельное оружие, ему не нужно было бы подкрадываться к ней так близко. Если, конечно, он не наслаждался ситуацией охоты. Этот шанс она должна использовать.

Мгновенно вскочив на ноги, она побежала. У нее были и тренированность, и мышцы, позволявшие ей бежать дальше, чем большинство, если бы только она правильно выбрала скорость. Она побежала быстро, как спринтер, к торцу дома. Если она успеет свернуть за угол, то сможет исчезнуть в лесу. А там либо бежать дальше, либо залечь и ждать помощи. Она слышала, как трещали ветки, когда он помчался за ней.

* * *

Мужчина в синей спецовке выбежал из леса, преследуя Линн. Ветки трещали под его ногами. Он проклинал себя, что не взял с собой винтовку. Она приближалась к углу фермы. Он ее не догонит. Она бегает слишком быстро, да и фора у нее была. Черт, подумал он, когда она скрылась за углом.

Потом она вернулась.

Он замедлил бег и остановился, когда увидел, что она пятится назад, не глядя в его сторону. Почему она не убегает?

Он понял, что она с кем-то разговаривает. Кого он не видел. Значит, если она не бежит от него, то по другую сторону дома ее караулил кто-то с оружием в руках? Йорген Кранц. Или полиция? Но если бы это была полиция, она бы попросила их о помощи. У него не было никакого желания встретиться лицом к лицу с вооруженным нацистом, да еще и в состоянии стресса. Особенно поскольку он сам не был вооружен. Поэтому он потихоньку отступил в темноту леса.

Спрятавшись за деревьями, он видел, как Йорген Кранц приказал Линн бежать впереди него по тропинке, ведущей от дома. Он приготовился следить за ними на расстоянии. Идти обратно к машине за оружием было бессмысленно.

Рикард с Эриком молчали, выезжая на большой скорости на дорогу Даларевэген. Час времени был потерян на то, чтобы вместе с бодрыми пенсионерами вытащить машину из канавы.

Бывают вещи настолько идиотские, что на них даже не хочется тратить слова. В радио затрещало, и из динамиков послышался голос Юнгберга:

– Привет, я слышал, вы напали на след этого Кранца? Надеюсь, что они там. И что мы не опоздали. Нужны еще люди?

– Нет, пока нет. Там, на месте, уже машины из участка в Хандене.

– Окей, теперь о другом: Севинч только что звонила. Она вернулась из архипелага и проверила свои записи. Не буду играть в загадки, просто сразу говорю: обе девушки звонили через коммутатор и просили соединить их с отделом профилирования. Она не помнит почему, но помнит, что одна молодая нервничала и просила соединить ее с кем-то из этого отдела.

Рикард с Эриком потрясенно переглянулись.

– Группа профилирования?

– Да, я тоже удивился. Спонтанно мне пришло в голову, что девушки звонили именно в этот отдел, потому что боялись. Может быть, они шантажировали своих клиентов и испугались, когда те не склонились, а начали угрожать в ответ на шантаж. А может, они звонили, чтобы описать мужчину и попросить о помощи. В смысле, составить профиль преступника. Хотя я понимаю, это немного притянуто за уши.

– А к кому именно они обращались?

– Севинч не помнит. Но когда цифровые следы стерты, то все равно должны сохраниться записи или что-нибудь у того, кто с ними разговаривал из этого отдела. Я проверю.