— Я слышала о таком.

— Если их не принимать, болезнь начнет прогрессировать, и человек в итоге умрет от последствий СПИДа. Раз эти препараты попали в список, значит, среди нас есть те, кто в них нуждается.

— Не удивлена, такие люди давно уже не редкость, на Земле, считай, эпидемия этой заразы.

— Это еще не все. Вспомни о диабетиках и о прочих людях, которым нужны сложные лекарства. То есть такие, которых мы самостоятельно здесь не изготовим. Все они обречены. Вспомни о повышенной детской смертности в обществе, где нет полноценной медицины. О раненых, которые у нас постоянно появляются, — ведь не все из них выживают. А у нас каждый человек на счету. До сих пор считаешь, что это исключительно твое личное дело?

— Я как-то не подумала…

— Вот поэтому, Кэт, я могу посматривать на тебя с превосходством. Тоже мне еще фифа выискалась. Одна она пойдет, прячьтесь, алмазные скорпионы… Шире думать надо, мы ведь сейчас все в одной лодке. Твоя информация принята к сведению, по возвращении я немедленно поставлю вопрос о походе в Гриндир. Тем более что большой отряд не понадобится, если я правильно понял, там крупными силами действовать чревато.

— Все верно.

— Нам нужна нормальная медицина, и если эти камни так хороши, как о них рассказывают, мы в лепешку разобьемся, но достанем их.

— Но я не могу терять время. Не знаю, сколько у меня осталось.

— А мы и не будем терять. На носу сезон дождей, потом зима — подозреваю, мы окажемся запертыми среди снегов до весны. Надо успеть все провернуть как можно быстрее, а потом долгими зимними вечерами разбираться с этими камнями.

— Не надо разбираться, у нас опытный марагван есть.

— Я ему не доверяю. Научные знания аборигенов смехотворны, он может неэффективно распоряжаться силой камней Гриндира.

— Но мы ничего не знаем о волшебстве.

— Волшебства не бывает, бывает наука, которой мы не понимаем. Придется понять. Согласен, что надо учиться у него, но не копировать слепо. Придется примерять все на свой лад, мы не дикари, мы грамотные люди, нельзя это забывать. Глядишь, и сами его кое-чему научим со временем. Приставить к нему того паренька, который палки зажигал, он способный.

— Марагван еще кое-что рассказал.

— Что именно?

— У хайтов тут серьезная операция. Нам повезло, мы сегодня не нарвались на их основные силы. Как я поняла, там бы нас арбалеты не спасли. Слишком много раксов, и еще добавились какие-то фраки. Мнардир их почему-то называет мертвыми рыцарями. Как я поняла, они передвигаются верхом на каких-то животных, и это не лошади, а что-то уродливое и опасное. Очень быстрые, хорошо защищенные и вооруженные, даже одного такого всадника непросто убить целой толпой. И Мнардир понятия не имеет, где именно они действуют. Как только хайты узнают, что крепость разорена, нам несдобровать. Дождь слабенький, следов не замыло, слишком много людей топталось, в лесу этого не скроешь. Я бы не стала идти в поселок кратчайшей дорогой.

— Он поэтому требовал, чтобы мы костров не разводили? Крик тут поднял.

— Не знаю. Его иногда трудно понять, я не так хорошо знаю их язык. Он говорил, что над землями Хайтаны иногда летает какое-то унто. И оно не любит огня в холмах. Плохо поступает, если его замечает. Может, из-за этого и кричал.

— Какой интересный дедушка…

— Говорю же тебе — он не дедушка. Средних лет. В Гриндире попал под редкую тварь. Говорит, она может высасывать годы жизни, оставляя после себя древние мумии. Ему повезло — он выжил, другие погибли. Он тоже заинтересован в камнях жизни, они помогут с его проблемой.

— Мне надо будет с ним поговорить. Поможешь переводить?

— Помогу.

— И меня тоже смущают наши следы. Тяжело такой оравой ходить по дикому лесу и не оставлять после себя ничего.

— Вот и я говорю. Хайты ценят людей гораздо выше, чем ваксов. Могут толпой пройтись по следу и найти поселок.

— Значит, мы не должны их приводить к себе.

— По воздуху пойдем, что ли?

— Зачем? Заяц петляет, а чем мы хуже него? Завтра дойдем до разоренного поселка, оттуда развернемся прямиком на север. Поднимемся по долине выше в горы, там вроде проходимо, хотя местами придется непросто. На камнях гораздо легче скрывать следы, да и места там открытые, можно разделиться на группы по десятку рыл и всегда находиться в прямой видимости друг от дружки. Собираться толпой только на ночлег или в случае опасности. Малая группа ославляет не такой заметный след, тем более в местных горах.

— Время потеряем…

— Я прекрасно понимаю, что тебе невтерпеж, но иначе никак. День-два, ну пусть даже неделя, тебя не спасут. Потерпи, милая.

— Рогов, тебе этого не понять…

— Но я все же понимаю, — заявил он обрадованно, заметив, что вторая попытка обнять девушку завершилась успешно.

Она и раньше, даже в самые тяжелые времена, не демонстрировала совсем уж похоронного настроения, но сейчас получила надежду на то, что будет жить дальше.

А Рогов получил объяснение некоторым странностям ее поведения.

И почему-то был уверен, что все закончится хорошо. При всей внешней хрупкости Кэт постоянно демонстрировала чудеса приспособленности к резко изменившемуся миру. Случались ситуации, когда лишь благодаря ее личным качествам избегали нешуточных проблем. Никогда никакой слабости ни по отношению к себе, ни по отношению к другим: в несерьезной с виду девушке силы на троих хватит.

Такой человек не может умереть из-за какой-то невидимой опухоли.

Слегка запыхавшийся дозорный подбежал к голове колонны, где Рогов с ударной группой переминался с ноги на ногу в ожидании известий о причине незапланированной остановки, и доложил непонятное:

— Там это… на тропе лежит что-то. Глянуть надо, не бывает так.

— Что такое может там лежать? — спросил Рогов. — Мина, что ли? Почему стоим?

— Да ты сам глянь, мы такое первый раз видим, не знаем, к чему это может быть. Это рядом, пошли, только время теряем.

Пожалуй, тот случай, когда проще самому сходить и посмотреть, чем добиться внятных объяснений. Потому кивнул Кире:

— Идешь со мной. Остальные держитесь наготове, а то мало ли.

Зряшное предупреждение: ведь место абсолютно бесперспективное в плане организации коварной засады. Деревьев вокруг почти нет, кустов мало и почти везде редкие, в таких не спрятаться. Люди уже не первый километр шагают по узенькой тропке, тянущейся по низу неширокой долины чахлого ручейка. Такие натаптывают как звери, следующие удобным путем, так и тяготеющие к воде ваксы. Непонятно, кто именно здесь постарался, но внятные следы принадлежат только животным, оттисков босых ступней пока что не встречали.