– Нас на стенах схватили. Ночью дело было. Кроме крыш, ничего не разглядеть, – начал оправдываться Аламез, но снова получил знак замолчать.

– Не трать наше время, оправдания ни к чему! Хоть полковника-то Лоргиса в лицо видел? Про то, кто это, не спрашиваю. Личность довольно известная… уже пятый год за его голову награды убийцам назначаем, но все без толку… Хитер мерзавец!

«Да, куда уж вам!» – усмехнулся про себя Дарк, знавший, как ловко вампир Фегустин Лат умеет менять личины. С такой способностью его не поймать ни одному, даже самому искусному, наемному убийце. Рассказывать о вампире и клане Мартел фон Кервицу Аламез, конечно же, не стал, но зато кивнул в знак того, что лицо полковника видел и запомнил.

– Ну, вот и отлично, хоть какой-то от тебя прок! – проворчал рыцарь, не дающий своих порученцев в обиду другим, но зато сам не стеснявшийся их унижать при каждом удобном случае. – Тогда, благородный рыцарь Дитрих фон Херцштайн, слушай мой приказ и считай, что это не я задачу тебе поставил, а Его Высочество, герцог ванг Кандвиг поручение ответственное дал, которым я сюда послан, от имени которого и говорю! Сейчас бегом в каюту, доспехи надевать! Один вряд ли быстро управишься, так что юнгу какого помочь попроси… их тут много бегает… Развели морячки приют для нищенской детворы! Как на якорь встанем, то скоро уже случится, от левого борта шлюпка отойдет. На ней вместе с Ринвой отправитесь на «Громовержец». С отрядами пехоты на берег высадишься, но геройствовать не спеши! Не для того тебя посылаю, чтобы ты под стеною полег! В бой лишь по мере надобности вступай! Но кто поперек дороги встанет, не задумываясь, режь!

– Так в чем же тогда мое поручение состоит? – развел руками Дарк, весьма неудачно сделав вид, что не понял суть задания.

– А в том, чтобы ты мне голову Лоргиса принес! – выкрикнул фон Кервиц, понимавший, что бывший разбойник Дитрих Гангрубер вредничает ему назло и хитрит. – А уж в чем именно: в ведерке или в мешочке, сам смотри, сам выбирай! Мне без разницы! Теперь понял приказ?!

– Понял, – кивнул Аламез, открывая дверь.

– А раз понял, так чего же до сих пор здесь торчишь?! – стал подгонять фон Кервиц. – За дело, благородный рыцарь, за дело! Коль справишься, милостями монаршими будешь обласкан, а коль…

Дарк не дослушал, а, плотно закрыв за собой дверь, поспешил подняться на палубу. Поставленная задача совсем не противоречила намерениям моррона, а, наоборот, полностью с ними совпадала, но, несмотря на это, была совершенно невыполнима. Аламез не только не знал, где сейчас находится Фегустин Лат: в крепости или в тайном подземелье вампиров под Удбишем, но также и не сомневался, что, как только на шеварийский берег высадится герканская пехота, хитрый, трусливый вампир поспешит к телепорту. Надежда проникнуть следом за жертвой в далекую цитадель клана Мартел была настолько призрачной, что даже смешила. Дарку оставалось лишь сделать вид, что он стремится выполнить задачу, проявить рвение под неусыпным взором Ринвы, которая как минимум будет за ним следить во время всего сражения, а коль подвернется удобный случай, так и не погнушается воткнуть в спину кинжал новому любимчику своего господина.

* * *

Боевое облачение герканского морского офицера довольно сильно отличалось от обычных рыцарских доспехов, хоть внешне этой разницы почти не было заметно. Лишь начав одеваться в приготовленные, как оказалось, именно для него доспехи, Аламез обнаружил отсутствие важных элементов брони, таких как стальные ботинки, наколенники и ножные пластины. Одним словом, в отличие от сухопутного собрата, воитель водных просторов был защищен лишь с головы до пояса, в чем крылся, как ни странно, не столько минус, сколько огромный плюс. В случае если офицер по каким-то причинам оказался бы во время боя в воде, то неполные доспехи позволили бы ему выплыть, в то время как обычное стальное обмундирование сразу потянуло бы на дно. Стыки между кирасой и наплечниками были непривычно большими, так что между ними могли беспрепятственно пройти не только наконечник стрелы или арбалетного болта, но и даже тонкий клинок парадного меча. Это значительно снижало степень защиты воина, но в то же время давало ему возможность более свободно двигать руками и, следовательно, существенно повышало общую подвижность заключенного в оковы лат тела. Украшенный темно-фиолетовым пером конусовидный и немного округляющийся по краям шлем морского офицера выглядел хоть и красиво, но, кроме макушки да затылка, иных мест на голове практически не защищал. Горло было открытым, да и лицо оставалось незащищенным из-за отсутствия ворота и забрала. Вначале это немного огорчило Дарка, но, только надев непривычный боевой головной убор, моррон тут же оценил два его основных преимущества: большую подвижность шеи и хороший обзор. И то, и другое было крайне важно в абордажных боях на скользких корабельных палубах, когда строя практически нет, и воину неизвестно, кто неожиданно появился у него за спиной: друг или враг. К тому же шлем держался на голове при помощи кожаных ремешков, застегивающихся под подбородком, и благодаря этому при падении в воду от него можно было легко избавиться.

Потратив на сборы раза в два меньше времени, чем ожидал, Дарк вышел на палубу, естественно, не забыв пристегнуть к поясу довольно длинный, одноручный меч и повесить на спину небольшой круглый щит. Он появился вовремя, как раз в тот момент, когда посадка в шлюпку, идущую к приблизившемуся с левого борта бригу, была уже практически закончена. Гордо восседавшая на носу Ринва, заметив подоспевшего моррона, разочарованно хмыкнула и отвернула голову. Девице-агенту явно было выгодно, чтобы Дарк не успел пересесть на десантный корабль, а значит, позорно в самом начале завалил бы ответственное поручение. Агенты разведки не столь уж и отличаются от тщедушных клерков из городских управ – неудача конкурента для них куда важнее успеха общего дела. Они сожалеют не столько о последствиях поражения службы, к которой приписаны, сколько о том, что лавровый венок победителя украсил чужую голову.

Поскольку Дарк покинул фрегат последним, то ему не довелось выбирать, где сесть, а пришлось занять единственное свободное место на корме. Будь его воля, он лучше, как обычный матрос, сел бы за весла, чем разделил бы мокрую от воды скамью с теми мрачными личностями, которых фон Кервиц охарактеризовал емким словом «сброд». В принципе подручные Ринвы не выглядели как кровожадные пираты или иные безжалостные головорезы, а в кожаных куртках, обшитых сверху стальными пластинами, ровным счетом ничем не отличались от остальных солдат, однако в их недовольных предстоящими свершениями лицах Аламез прочел не только презрение и холодное безразличие. На него смотрели как на пока ходящий труп, как на будущего мертвеца, который вскоре отправится на Небеса, причем вне зависимости от исхода боя. Похоже, Ринва уже отдала негласное распоряжение бойцам своего небольшого отряда избавиться от перешедшего ей дорогу рыцаренка. Девица, бесспорно, разбиралась в кознях и чувствовала себя в интригах, как рыба в воде, однако не обладала достаточно прозорливым умом и отменной выдержкой, чтобы до поры до времени скрыть свои гнусные замыслы, а не выставлять их напоказ. Весь краткий путь от борта фрегата до поджидавшего их прибытия брига Аламез раздумывал лишь над тем, оставить ли все как есть и продолжать делать вид, что не замечает косых взглядов потенциальных убийц, или (исключительно ради забавы) пойти на обострение ситуации прямо сейчас. Несмотря на то что желание перерезать пятерых убийц вместе с их спесивой предводительницей еще до того, как быстро разрезающая волны шлюпка коснется борта брига, было довольно большим, моррон все же воздержался от проявления агрессии. Во-первых, его поступок мог бы быть неправильно истолкован фон Кервицем и даже расценен под горячую руку как измена, а во-вторых, в недолгой схватке на волнах обязательно бы пострадали сидевшие на веслах моряки. К чему жертвовать невинными душами, когда вот-вот начнется бой и найдется, чьей кровью обагрить руки.