- Мы случайно здесь оказались, мы плывем с востока, нашу лодку унесло. Отпустите нас, - эхо хорошо доносило по воде их голоса.

- Пора плыть, - прошептала Юта, и они оттолкнулись от берега ногами.

У моста была суматоха, и девушки правильно выполняли то, о чем они договорились – кричали и кусались, привлекали к себе все внимание солдат, которые вели их сейчас в сторону Зарама. Люди на башне смотрели тоже на них.

Они осторожно выбрались на берег, и переползли по глине и траве ближе к кустарникам. За ними можно было перевести дух. До подводы оставалось рукой подать, и если бежать, то и солнце еще не полностью встанет.

- Там дым, смотри, черный дым, - Нира с трудом смогла проговорить, пытаясь наладить дыхание.

- Побежали, ждать больше нельзя. Надеюсь, Харэм и его люди уже вышли в сторону площади, иначе, мы можем не увидеть больше живыми своих близких, - Юта распрямилась как пружина, и побежала вдоль кустарников, стараясь пригибаться. Дыхание ее больше не беспокоило. Теперь она понимала, что значит бояться за родных.

Воин Харэма заметил их раньше, чем они увидели их небольшой лагерь, вышел из леса, дав знать, где они стоят, и ушел обратно в лес. Когда девушки подбежали к лагерю, мужчины уже запрягали лошадей.

- Скажи, что нужно делать, и я все объясню своим воинам, - подошел к Юте старший.

- У вас есть две лошади для нас? – горло горело огнем после бега, но эта боль была сущим пустяком по сравнению со страхом, который не давал думать трезво, говорить твердо и уверенно.

- Да, вот этих можете брать, они готовы, - он махнул, не глядя рукой себе за спину, и мы увидели мужчину, что уже отвязывал двух рыжих кобыл.

- Мы не можем ехать вперед, они не должны подготовиться. Первыми к мосту должны подъехать телеги. Воины пусть сядут в них по четверо. Один из них – хороший лучник. Стреляйте в руки. Второй должен держать факел. До моста мы поскачем за телегами, и когда буду кричать, из первой телеги вы должны бросать кувшины так, чтобы разбились, а потом сразу подожженную тряпку. Как только в первой телеге закончатся кувшины, бросайте ее, пустите лошадей в сторону, - Юта говорила, и впервые понимала, что, когда только от тебя зависит – выживут ли твои родные, ты просто не имеешь права на ошибку.

- После моста вы поедете первыми?

- Да, и вы едете за нами. Там будет много людей, и знайте, что мы не желаем им смерти. Когда мы въедем в город, вы должны крикнуть Харэму, что мы готовы въезжать на площадь. Тогда он с воинами и женщинами Тиары выйдут из укрытий, - она говорила, а глаза уже «нащупывали», проверяли – готовы ли люди, все ли лошади впряжены. И если бы сейчас кто-то из своих начал истерику, то она не раздумывая дала бы плетей. Эта мысль заставила ее улыбнуться.

Их заметили только тогда, когда на всей скорости, какая возможна, чтобы телеги не разлетелись в щепки, подводы выехали из-за поворота. Человек на башне суетился, пытался разжечь костер, но этого времени хватило, чтобы телеги и всадники добрались до моста. Первая телега пересекла его свободно, лишь двое солдат Оруса, выбежавшие с луками, пытались остановить мчащуюся лошадь, но быстро приняли решение спрыгнуть в воду.

Как только они миновали мост, Юта и Нира обогнали подводы. Несколько солдат, бежавшие навстречу останавливались, когда перед ними разливалось черное пятно и вспыхивало. Люди были напуганы.

Воин Харэма прокричал несколько раз, и девушки переглянулись, услышав в городе ответные горловые звуки. Казалось, кричали со всех сторон города. Как только подводы миновали место, где у реки был небольшой стекольный завод, начались поля, за которыми уже виднелись дома. Черный дым со стороны площади валил, значит, это не ошибка – их собирались убивать.

На подъезде к домам, где улицы были уже, начали встречаться небольшие отряды солдат Оруса на лошадях. Лучники Харэма не всегда попадали в руки, и Юта решила не всматриваться – живы ли люди, потому что страх за жизнь родных за несколько часов сделал ее другой: холодной и жестокой. Больше она не хотела искать золотую середину, и не имела на это права. Прежней Юты больше не было.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ - Сюда, Салех, за мной, к тем большим домам, - она махнула старшему воину, и он молча давал знаки своим людям. Армия Харэма была единым организмом, который не нуждался в словах, как рука и нога, которые повинуются одной лишь мысли.

Людей у больших домов было много, и они были напуганы, потому что сквозь город неслась армия, а от реки телеги, что оставляли за собой огонь и черный дым. Солдаты пытались стрелять, но как только они останавливались, пытались прицелиться, их откидывало назад, они бросали лук, и только потом понимали, что их руку пробила стрела.

- Не надо туда, мы сами идем туда, - прокричал Юте Салех, когда увидел, что она, сидя верхом, пытается разогнать людей, чтобы пробиться к площади, но узкие улицы не могли вместить всю эту толпу, что ринулась сейчас от площади и к ней, и ее лошадь встала как вкопанная.

- Уходи, уходи, Юта, не стой там, - кричал Салех, и она думала о том, что впервые слышит от него так много слов.

Трое мужчин схватили ее и стаскивали на землю, и ее длинный нож вырвали у неее, не боясь порезать руки. Страх за свою жизнь казался нереальным, она точно не должна умереть, потому что это всегда происходит с кем-то другим, но не с ней.

Когда раздался звук ударов длинных ножей харкамов, Юта увидела Харэма – к ней пробирался он и не меньше десяти его воинов, но ее все быстрее и быстрее тащили в сторону площади, и теперь она уже видела деревянный эшафот, видела глаза отца, видела Сири, наклонившуяся вперед, с подкошенными ногами. Она казалась мертвой. А вот она могла быть мертва, Сири могла, в отличие от нее. И ей стало страшно.

- Сири, Сири, - Юта кричала что было сил, и тут она увидела деда. Он лежал на земле, и люди, что сейчас вваливались на площадь, убегая от всадников, от страшных людей с длинными и острыми кривыми ножами, нажимали на бегущих впереди, стараясь уйти, запинались о его тело.

Солдаты вот-вот  начнут наступать на руки ее деда, ее любимого и доброго деда. Кричала Сига, но ее она не видела. Гор дергал руки, пытаясь вырваться, развязать их, но не мог и шагу сделать от столба. Отец безотрывно смотрел на Юту, он просто не сводил с нее глаз.

Я чувствовала, как меня подняли и понесли. Было ощущение, что я все понимаю, но больше это было похоже на наркоз. На лицо полилась вода, кружку поднесли к губам и, наконец, вода попала в рот. Неописуемое наслаждение от воды помогало приходить в сознание. Я проваливалась в сон, просыпалась, смотрела по сторонам, видела, небо, слышала голоса Драса и Сиги, и проваливалась в забытье.