после чего остановилась. Взгляд её сделался пустым. Она застыла, и трезубец выскользнул из её пальцев. Великан попытался поднять руки к горлу, но они остановились на полпути. Существо издало ужасный удушливый кашель, после чего упало на спину, подняв огромный водяной столб. Пенящаяся пучина начала медленно поглощать великана, а его взгляд оставался всё таким же пустым.

Качка и волнение на море постепенно прекратились, и спустя несколько мгновений, небо вновь стало чистым.

Этос долго смотрел на то место, где под водой исчезло тело чудовища.

– Я его убил, – сказал он непринужденно.

– Как? – спросил Джитиндер с недоверием.

– Аткитлис.

– Кто?

– Не кто, а очень сильный яд. – Этос взглянул на него, пожимая плечами. – Я же тебе говорил, я был убийцей. Это единственное, что я делаю хорошо.

Глава 27

Зазесспур: родная земля Тенедайна и Гримвальда

Задержанное как встречей со штормовым великаном, так и тем, что после неё корабль был в очень плохом состоянии, "Морское лезвие" приковыляло к пристани Зазеспура незадолго до того, как солнце начало усердно подниматься над линией горизонта и туман возник над океаном, предвещая грядущий рассвет.

В поисках любых следов поджидающей засады Этос вглядывался сквозь мрак, окружающий приближающиеся доки. Вести об их прибытии достигли города гораздо быстрее них самих; в этом почти не было сомнений. Скорее всего, те, кто его ищет, имеют и хорошее описание его внешности. Возможно, они даже знают, на каком судне он прибудет в город.

Беззвучно, словно призрак, Джитиндер возник позади него, всматриваясь в сумерки. Он молчал.

Они так и стояли на носу корабля, пока тот скользил вдоль доков. Спустя некоторое время были сброшены концы, и судно пришвартовалось у причала. Матросы и портовые рабочие, что были сейчас в доках, двигались через густой ночной туман словно призраки, но ничто не указывало опытному глазу Этоса, на то, что они являются кем-то более, чем просто матросами и портовыми рабочими, идущими по своим делам.

Первым сошел капитан. Нервный человечек, стоящий на краю причала, поприветствовал его, представился помощником начальника порта и потребовал назвать себя и оплатить портовые сборы. Вряд ли было законно швартоваться здесь после заката; капитан утверждал об этом еще до того, как они вошли в гавань и оказались в поле зрения мерцающих ночных огней этого города пустыни.

Человечек беседовал с капитаном несколько минут, делая записи в своей тетради и кивая головой, когда тот говорил, лишь изредка прерывая его речь и задавая краткие вопросы. Ни разу он не выглянул из-за маленького блокнота, в котором вел записи. Они находились слишком далеко от Этоса, чтобы он мог слышать их отчетливо, хотя он заметил, что у маленького человечка был ноющий, гнусавый голос. Он продолжал стоять возле трапа даже после того, как всё было уплачено (накануне Этос дал капитану достаточно золотых монет для того, чтобы оплатить портовые сборы и взятки). Капитан сделал пол-оборота в сторону судна и указал на них, кисло ворча и сплевывая. Он подал знак, что пассажиры и команда могут высаживаться, но его взгляд застыл только на Этосе и Джитиндере. Тем не менее, они были не единственными на борту, кто сходил в Зазеспуре. Несколько членов экипажа с нетерпением ждали пары дней отдыха на берегу, и трое из них были уже на полпути вниз по трапу, прежде чем Этос указал кивком Джитиндеру следовать за ними. Маленький человечек останавливал каждого проходящего члена команды и гнусавым голосом спрашивал имена и цель визита.

– Кто вы и какие у вас дела в Зазеспуре? – спросил он монотонным голосом, когда Этос подошел к концу трапа. Впервые он поднял голову и сверкнул глазами из-за тетради, хотя так же быстро снова их опустил. Его взгляд был нерешительным и быстрым, но Джитиндер увидел в нем узнавание с оттенком предвкушения. И страха.

Этос на несколько мгновений задержал ответ, и человек опять взглянул на него.

– Ты знаешь, кто я, – спокойно ответил он, измеряя человечка тяжёлым ровным взглядом, – и тебе известно, какие у меня здесь дела. Если ты попытаешься меня остановить, я убью тебя и закончу их в любом случае.

Человек побледнел.

– Я официальный представитель порта этого города, – сказал он немного дрожащим голосом, – Вы мне угрожаете?

– Это зависит от того, попытаешься ли ты меня остановить.

Наступила тишина. Гордость и страх вели борьбу на лице человечка.

– Ты можешь проходить, – сказал он наконец, уступая дорогу, – но следи за собой, незнакомец. Мы не любим присутствия таких как ты в нашем городе.

Джитиндер подошел к нему с легкой улыбкой на лице.

– Я с ним, – сказал он, указав пальцем в спину стремительно уходящего Этоса. 

***** 

Глядя на их уход, капитан тревожно жевал трубку, удивлённый тем, что он всё ещё жив.

– Скатертью дорога, невезение, – пробормотал он себе под нос, когда они удалялись вдоль доков, исчезая в утренней мгле.

– Айе, капитан, – сказал один из членов экипажа, грубый, небритый человек, шагающий мимо. – Корабль чист от невезения, тем более, с парой дней увольнения в придачу.

– Куда ты собрался? – проворчал капитан, хватая за руку матроса. – Немедленно поднимайся назад! ’Увольнения’ им захотелось, святые угодники!

Он грубо толкнул моряка в противоположном направлении, после чего перекрыл выход с трапа, уперев руки в бока.

– И это касается большинства из вас! Каждый, кто сейчас сойдёт с борта этого судна, больше на него не поднимется, понятно? Не будет никаких ’увольнений’. Мы снимаемся с якоря! Если нам повезёт, мы покинем пристань и ляжем на наш прежний курс в Мемнон уже через час! Торм, благослови меня, я надеюсь оставить этот город так далеко позади, как это возможно! 

***** 

– С чего начнём? – спросил Джитиндер. Его голос звучал спокойно и деловито. – Мне ничего не известно о Зазеспуре; моя нога впервые ступила в этот город.

– Первым делом проведаем Дондона, – ответил Этос.

– Дондона?

– Моего старого друга. Мы можем ему доверять, и вполне возможно, что он знает больше о волшебниках, которых мы ищем. Например, где именно их можно найти. 

***** 

Они миновали доки и почти оставили портовый район позади, когда их атаковали первый раз.

Даже если учесть, что вокруг было темно, улицы казались слишком заброшенными. Этос вырос здесь и даже в районе таверн и гостиниц такая пустота на