– В любом случае она ему еще нужна, иначе бы он не оставил в живых их обеих.

Это говорил Хосе.

– Мы должны вызволить Клариссу оттуда как можно быстрее! Зачем ждать, если мы можем осуществить это немедленно?

Это был Барт! Его выпустили из тюрьмы!

Недолго думая, я распахнула дверь и ворвалась в комнату.

– Бартоломео! Ты снова здесь!

Барт поднял на меня взгляд и улыбнулся. Вместе с Себастьяно и Хосе он сидел перед камином. С первого взгляда казалось, что он хорошо перенес заключение, но, присмотревшись внимательнее, я заметила, что он сильно похудел. Похоже, ему там давали не слишком много еды. Потом я заметила припухлости у него на лбу – видимо, следы от удара подсвечником. Над бровью виднелся переливающийся всеми цветами синяк вокруг рваной раны, которая только начала заживать. Но, несмотря на это, он, похоже, хорошо себя чувствовал. Он даже недавно побрился, что я посчитала хорошим знаком.

Я широко улыбнулась ему.

– Значит, старику Якопо все-таки удалось этого добиться!

– Якопо? – спросил Барт.

Себастьяно откашлялся и с кислым выражением лица добавил:

– Я не хотел бы выглядеть мелочным, но за его освобождение благодарить нужно меня.

Я потрясенно уставилась на него.

– Правда? Как тебе это удалось?

– С помощью золотых монет можно добиться почти чего угодно, – сказал Хосе. – К счастью, их в нашем распоряжении предостаточно. В конце концов, должна быть какая-то польза от наблюдения за историческими ценностями. – Он улыбнулся и прищурил здоровый глаз. – Кстати, я восхищен вашим сообщением. Я был в высшей степени удивлен, когда его увидел.

– Какое сообщение? – спросил Барт.

Я открыла рот, чтобы объяснить ему, но мне не удалось ничего выговорить.

– Я не могу этого тебе рассказать, – с некоторой растерянностью сказала я.

– Барьер, – пояснил Себастьяно.

Сначала Барт будто рассердился, но потом, смирившись, пожал плечами.

– Никто мне ничего не говорит. Как обычно. Я считаю, что будет опасно и дальше сидеть тут и ждать, пока Тревизан и Кларисса находятся во власти Малипьеро. Мы знаем, где он держит ее взаперти, так что мы должны…

– Вы знаете это? – растерянно сказала я. – Где же они?

– В доме в Джудекке, – сообщил Хосе.

– Но почему вы тогда еще не…

Себастьяно перебил меня:

– Мы знаем, когда наступит решающий час. Пока что мы должны ждать, потому что до этого времени мы ничего не сможем предпринять.

– Когда же это? – спросила я.

– На рассвете, – сказал Себастьяно. – А пока мы можем доставить тебя домой. После мы сразу же поплывем к Джудекке.

– Но Малипьеро не дадут легко застать себя врасплох, – вставила я. – Они наверняка поставили стражу!

– В решающий час это не играет никакой роли, – сказал Хосе.

– Что же это значит? – спросила я. Мне становилось плохо от мысли, что Себастьяно должен будет выступить против превосходящих сил, и на его стороне будет лишь одноглазый старик-испанец и Барт, который еще не оправился после тюрьмы.

– В решающий час все зависит лишь от того, о чем было известно заранее, – ответил Хосе на мой вопрос.

Если это и было объяснение, я в нем ничего не поняла.

– Верно, – продолжил Себастьяно, который, кажется, заметил, что я не поняла абсолютно ничего. – Но важно, чтобы мы оказались в нужное время в нужном месте. Судьба указала, что мы должны быть там. Все остальное проявится после. Мы сделаем то, что должны, – или погибнем.

Под словом «судьба» он имел в виду «зеркало», я догадалась об этом по тому, как он слегка замешкался, произнося это слово. Барьер действовал, потому что рядом был Барт.

– Но не помешает нанять пару крепких мужчин, которые поддержат нас, если дело дойдет до драки!

Хосе покачал головой.

– С нами не должно быть чужих людей.

Я недоверчиво переводила взгляд с него на Себастьяно. Разве они не понимают, что сами лезут на рожон? Проклятое зеркало показало им, что они рискнут в одиночку войти в логово льва, и потому они собираются так и сделать! Но разве это не глупо? Почему они не могут просто проигнорировать зеркало и сделать по-своему?

– Не получится, – сказал Себастьяно. Он наблюдал за мной и поэтому, как это уже не раз случалось, угадал, о чем я думаю. Похоже, мои мысли без труда читались на моем лице.

– Можно по крайней мере попытаться, – упрямо сказала я.

Хосе усмехнулся. Его исчерченное старческими морщинами лицо приняло веселое выражение.

– Многие уже пытались пойти против предопределенной судьбы, бесчисленное множество раз. Послушай старого человека, милое дитя, из этого ничего не выйдет.

– Если вы все так хорошо понимаете – почему вы тогда не знаете, чем все кончится?

– Потому что время, которое наступит после решающего часа, скрыто во тьме, – туманно ответил он.

– Оно проявится только после того, как все будет кончено, – добавил Себастьяно.

– Ты можешь погибнуть!

– Конечно могу.

«Я не согласна!» – едва не выкрикнула я, но вместо этого плюхнулась на свободное кресло и уставилась в огонь. Над нами повисло жутковатое молчание.

Только чтобы что-то сказать, я выпалила первый пришедший в голову вопрос:

– А сколько сейчас времени?

– Только что позвонили к утрене, – сказал Барт.

Другими словами, недавно был час ночи.

– Если хочешь, можешь поспать еще часок, – предложил Себастьяно. – Или что-нибудь съесть.

– Я не устала. И не голодна.

– А я – напротив. Если чутье меня не обманывает, от ужина еще осталось жаркое. Я пойду загляну в кухню, – сказал Хосе.

Следом встал и Барт.

– Я бы тоже перехватил кусочек. В тюрьме кормили только объедками. – Он подмигнул мне. – Увидимся после. Конечно, мы еще попрощаемся перед твоим отбытием.

Вместе с Хосе он вышел из комнаты, и мы с Себастьяно остались наедине.

Я осторожно избегала его взгляда. Но из-за этого мои глаза обратились на роскошную кровать с резными столбиками, которая возвышалась у него за спиной и, без сомнения, предназначалась для того, что происходило здесь в остальные дни, кроме воскресенья. Внезапно мне стало трудно дышать.

– Ты выглядишь очень мило, – сказал Себастьяно.

– Ну… это после мытья. – Я по-прежнему смотрела в пол, это было надежнее всего.

– Анна, – Себастьяно встал с кресла и подошел ко мне. – Мне будет тебя не хватать, когда ты вернешься в свое время. – Он присел передо мной, так что его лицо оказалось на одной высоте с моим. – Ты не против, если мы встретимся позже?