маршал Г. К. Жуков, три секретаря ЦК КПСС — Л. И. Брежнев, Д. Т. Шепилов и Е. А. Фурцева, сохранившая свою прежнюю должность Первого секретаря МГК, — а также Первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана Н. А. Мухитдинов. И, наконец, в новый состав Секретариата ЦК вошли Первый секретарь ЦК H. С. Хрущев, де-факто второй секретарь ЦК М. А. Суслов и шесть отраслевых секретарей ЦК — А. Б. Аристов, Н. И. Беляев, Л. И. Брежнев, П. Н. Поспелов, Д. Т. Шепилов и Е. А. Фурцева. Кроме того, новым председателем Комитета партийного контроля при ЦК КПСС был назначен Николай Михайлович Шверник, сменивший на этом посту и. о. председателя П. Т. Комарова, «гревшего» это кресло после смерти М. Ф. Шкирятова более двух лет. Сам H. С. Хрущев объяснил это назначение тем, что «тов. Шверник по своему физическому состоянию» не может далее исполнять обязанности главы ВЦСПС, которым теперь стал второй секретарь Московского обкома В. В. Гришин. Причем, как утверждает блестящий знаток хрущевской эпохи А. В. Сушков[515], в итоге состав двух высших партийных органов серьезно пополнился явными ставленниками Первого секретаря ЦК, которые «своим выдвижением… были обязаны только H. С. Хрущеву»: А. Б. Аристов, Н. И. Беляев, Д. Т. Шепилов, Л. И. Брежнев, Е. А. Фурцева, Н. А. Мухитдинов и Н. М. Шверник.

Немаловажным новшеством на этом Пленуме стало принятие отдельного Постановления ЦК о создании еще одного руководящего партийного органа — Бюро ЦК КПСС по РСФСР. Как известно, в отличие от всех других союзных республик, самая крупная из них не имела своей Коммунистической партии. Все ее крайкомы, обкомы, горкомы и райкомы структурно входили в состав самой КПСС. Это была вполне осознанная политика В. И. Ленина и особенно И. В. Сталина, прекрасно сознававших, что создание в рамках РКП(б) — ВКП(б) — КПСС отдельной Компартии РСФСР чревато неизбежным двоевластием, которое рано или поздно изнутри разорвет саму партию, а значит, и страну. Поэтому И. В. Сталин всегда столь жестко реагировал на любые попытки поиграть в российский «патриотизм» и «сепаратизм». Однако теперь в рамках нового курса на расширение прав союзных республик, заявленного на XX съезде партии, было принято решение прибегнуть к некоему компромиссному варианту и создать данное Бюро ЦК КПСС. На этом Пленуме ЦК в состав данной структуры вошли десять человек: Первый секретарь ЦК КПСС H. С. Хрущев, по должности ставший его председателем, секретарь ЦК Н. И. Беляев, который стал заместителем председателя, заведующий Сельскохозяйственным отделом ЦК КПСС по РСФСР В. П. Мыларщиков, заведующий Отделом партийных органов ЦК КПСС по РСФСР В. М. Чураев, председатель и первый заместитель председателя Совета Министров РСФСР М. А. Яснов и А. М. Пузанов, а также первые секретари четырех крупнейших обкомов партии — Московского, Ленинградского, Горьковского и Свердловского: И. В. Капитонов, Ф.Р. Козлов, Н. Г. Игнатов и А. П. Кириленко.

Надо сказать, что в современной исторической науке существуют разные подходы в оценке деятельности этого Бюро и его положения во всей властной вертикали. Так, профессор А. В. Пыжиков[516] был особо убежден, что данное Бюро выступало только в качестве некой «промежуточной ступени» и всегда занимало «недостаточно высокое положение среди остальных партийногосударственных структур». Оно занималось главным образом идеологией и хозяйственными вопросами, в его работе «представители высших эшелонов власти участвовали эпизодически», а «в полном составе оно собиралось не более двух-трех раз в год». Более того, «его председатель Н. С. Хрущев за все восемь лет всего один раз присутствовал на его заседании — 27 марта 1962 года, — где выступил с докладом «О перестройке управления сельского хозяйства в областях, краях, автономных республиках РСФСР»[517]. Хотя его оппонент доцент А. В. Сушков, напротив, считает, что этот орган имел довольно высокий статус в высших эшелонах власти, поскольку сам H. С. Хрущев установил «обязательное вхождение в состав Президиума ЦК КПСС заместителя, а затем первого заместителя председателя Бюро ЦК КПСС по РСФСР и председателя Совета Министров РСФСР, что стало очередным шагом к созданию более самостоятельного, эффективного и действенного руководства Российской Федерацией». И действительно, если взглянуть на персональный состав всех заместителей председателя Бюро, а также глав российского правительства, то многие из них — Н. И. Беляев, А. Б. Аристов, Ф. Р. Козлов, А. П. Кириленко, Д. С. Полянский и Г. И. Воронов — занимали не последнее место в высшем руководстве страны.

Только после выборов обновленного состава ЦК и исчерпания официальной повестки дня 25 февраля состоялось последнее закрытое заседание съезда, на котором с секретным докладом «О культе личности и его последствиях» выступил Н. С. Хрущев. Вопреки установленной традиции, в президиум съезда вошли только члены Президиума ЦК, и во избежание любых случайностей ведущим этого утреннего заседания стал председатель правительства маршал Н. А. Булганин, который и предоставил слово для произнесения нового доклада Первому секретарю ЦК.

До сих пор существует расхожее представление, навязанное А. Н. Яковлевым и Ко, что хрущевский доклад стал полной неожиданностью для подавляющего большинства делегатов XX съезда и был выслушан ими в гробовой тишине. Однако это не так. Как уже говорилось выше, в той или иной степени о «культе личности» в ходе прений по Отчетному докладу ЦК говорили ряд партийных вождей, в том числе В. М. Молотов, Г. М. Маленков, М. А. Суслов и А. И. Микоян, которые исподволь готовили делегатов съезда к этому докладу H. С. Хрущева. Знали об этом докладе и многие другие делегаты съезда, в частности члены и кандидаты в члены ЦК и члены ЦРК, т. е. как минимум более трех сотен человек. Тем не менее большинство делегатов съезда действительно не знали об этом докладе, и на многих из них он произвел шоковое впечатление. Жаль только то, что многие из них так и не узнали, что Первый секретарь ЦК им нагло и безбожно лгал…

Официальный текст этого доклада был впервые опубликован в нашей стране только в 1989 году в партийно-историческом журнале «Известия ЦК КПСС»[518]. Затем в 2002 году данный доклад уже был издан со всеми известными редакциями и вариантами текста, которые давно «вдоль и поперек» изучены в исторической литературе. Между тем, как совершенно справедливо заметил профессор Р. Г. Пихоя, что читал, а что вещал делегатам партийного съезда H. С. Хрущев, «достоверно неизвестно», ибо установить степень соответствия печатного текста хрущевского доклада его реальному выступлению «не представляется возможным»[519].

В связи с этим обстоятельством мы не будем утомлять уважаемого читателя перечислением всех лживых хрущевских