можно в гараж заехать? — прошу своего водителя. — Я оттуда хочу попасть в дом. А то на улице холодно.

— Конечно, Анна Юрьевна.

— Боже, не произноси это отчество, я тебя прошу. Просто Анна. Договорились?

— Договорились, — кивает Андрей и выполняет мою просьбу. Я осматриваю гараж. Пока бегло. Две иномарки, два внедорожника и одна Газель. Но ни одной с теми буквами на конце номера машины.

— Что-то конкретное ищешь? — спрашивает Андрей, проследив за моим взглядом.

— Номер с двумя А на конце. Видел такой? — тихо спрашиваю.

— Нет, но могу поискать в гараже, где инструменты лежат. Твой муж любит менять номера на машинах.

— Буду признательна. — захожу в дом, где в прихожей меня поджидает Костя.

— Ты сегодня поздно. Лекции у тебя закончились ещё три часа назад. Где была? — спрашивает супруг.

— Лекции может быть и закончены, а вот журналы пропусков старосты и отчеты, знаешь ли, сами себя не заполнят и не отдадут на подпись высшему руководству, а затем прошьют и разложат по датам и предметам. К слову, ректор академии и мой куратор ещё там, так что я ещё рано пришла. Отчетом доволен или поминутно составить? — не сдерживаюсь в своей язвительности по отношению к Косте.

— Доволен, — кивает Костя, подходя в плотную. — И кстати, у тебя есть час для того, чтобы собраться.

— Можно не сегодня? Я слишком устала.

— Можно. Но тогда ты нарушишь договор. И ты знаешь, что произойдет, — ухмыляется Костя.

— Какой дресс-код? — интересуюсь у Кости.

— Вечернего платья по колено будет достаточно. — садится на диван уже в костюме Костя. — И, кстати, время пошло.

Собралась я быстро, а вот мандраж и озноб, который колотит меня, остановить не могу. Он сбивает меня с той самой силы, которая мне так нужна. Приезжаем мы в какой-то закрытый бойцовский клуб.

— Не знала, что ты увлекаешься боксом, — шепчу ему сквозь галдеж мужчин на зрительских местах перед рингом.

— Это бои без правил, — поясняет Костя. — И если бы ты хоть немного интересовалась мной, а не Сомовым, то знала бы этот факт.

— Мы, кажется, условились не вспоминать его.

— Это было мое правило. Как хочу, так и управляю им. Тем более, что это ты его любила.

— Костя, ты издеваешься надо мной. — сливаюсь с бордового цвета обивкой стула подо мной от злости.

— Ты все годы надо мной издевалась. Теперь моя очередь, любимая, — язвит Костя. И только появление ведущего сбивает накал.

— …В правом углу Махмурдинов Марат Махмутович. В левом углу — Сомов Кирилл Германович…

И только тут я понимаю весь изощренный план его мести. Он целенаправленно этого всего добивался. И сейчас им движет не любовь ко мне, как он говорил. А месть… Месть в отношении меня и Кира. И вот теперь мне по-настоящему страшно.

37

Возненавидит за то, что я вышла за тебя замуж. Возненавидит за то, что я сейчас тут с тобой. Анна Бурцева.

Элитное подпольное заведение сегодня переполнено кучей денежных мешков и их любовницами. Первым же интересно получить свой выигрыш и похвастаться им перед молоденькой девчушкой. Второй же просто важно получить от папика наличность и купить новую сумочку. Не буду голословной, но уровень и качество их жизни мне не подходят. И дело не в воспитании. Просто менять партнеров — не мой уровень. Если принадлежать, то одному единственному. Нет, конечно, исключения бывают и можно за всю жизнь иметь двух-трех партнеров. Но, как правило, это долголетние отношения, а не секс в машине с окончанием наличности.

Три удара, которые приходится Кириллу пропустить, оказываются из-за меня, когда мы пересекаемся взглядами. Его разъярённый и злой. Мой испуганный и влюбленный. На крови я пытаюсь не акцентировать внимание, иначе меня отсюда будут выносить на носилках в больницу. Поэтому носом дышу чаще, чем стоило бы. Запах пота, крови присутствует везде. Мужики, орущие на своих подопечных и громко ругающиеся матом, когда один из них проигрывает. Вся эта атмосфера вызывает ужас, и меня полностью трясет, как в центрифуге. Когда новый удар приходится по Киру от его соперника, и он падает, меня это настолько ужасает, что я вскрикиваю и чуть ли не срываюсь с места. Только Костя удерживает меня на месте. Из глаз льются слезы, я уже даже их не скрываю. Мне настолько плохо и больно, что сейчас я готова сама принять поражение, лишь бы это все закончилось.

— Ты специально меня сюда привел, чтобы я была отвлекающим маневром для него? — спрашиваю Костю уже жестче, чем обычно. Я настолько зла, что во мне горит не просто огонь, а извержение вулкана происходит.

— Догадливая девочка, — ухмыляется Костя, и я впервые влепляю ему пощечину. Хорошо, что за всем тем ужасом, что происходит на ринге, никто, кроме меня и парочки охранников Кости, этого не видит.

— Ты играешь против правил. — выплевываю ему раздраженно.

— А кто говорил, что я буду их соблюдать? Он сам их нарушил, когда приблизился к тебе. Теперь пусть вкушает последствия, — отвечает Костя невозмутимо. — Я просил его сидеть в Лондоне и не приближаться к тебе. Он меня не послушал. Теперь пусть наблюдает за тем, как я увел у него тебя и как ты его ненавидишь.

— Если я кого тут и ненавижу, то это тебя. И никогда тебя не полюблю. — выплевываю ему, глядя в глаза, мерзко, так, что сама сплевываю на ковер под ногами и растираю каблуком.

Рефери объявляет первый перерыв, и я выдыхаю. Пять минут спокойствия. Прихожу внутри себя к равновесию. Так и сума сойти можно. Он живой. Остальное все заживет и затянется. Успокаиваю себя, пока смотрю в его сторону. Отец Кира заливает что-то ему около глаза, а Денис дает какие-то наставления. Только вот они мимо проходят. А мы смотрим мы исключительно друг на друга, пока Костя с охранниками уходят куда-то.

Второй раунд я еле высиживаю до конца. Костя нервничает, а вот Кирилл лидирует и чуть не нокаутирует своего оппонента, хоть пропускает ударов пять, от которых я так же визжу на весь зал, как ненормальная. Во втором перерыве я все же удираю с зала. Пересекаюсь в холле с Костей.

— Куда? — спрашивает мой муженек.

— В дамскую комнату. — зло отзываюсь. — Или что, нельзя? Могу прям тут присесть. — и демонстративно начинаю поднимать платье, глядя ему в глаза. Мне уже ничего не страшно. Я уже в пасти тигра. Ток что думать в первую очередь нужно о себе.

— Прекрати, — одергивает Костя. — Можешь идти. Но если я узнаю, что ты была у него, то вы оба пожалеете. Уж я это