— Если у нас кто и играет тут нечестно, то это точно не я. Смотри, как бы тебя не нокаутировали раньше, чем ты думаешь, — шепчу ему прямо на ухо и разворачиваюсь на шпильках. Ухожу прямиком в уборную. Там закрываюсь и прошу принести бутылку воды Андрея, что стоит за дверью. Вот только мой покой нарушает Тина.

— Ты? — шокировано говорю запыхавшейся подруге.

— Не время объяснять. Пойдем, — тянет меня за собой Тина. — Я слышала, как Костя говорил с Денисом. Они ему хотят подсыпать что-то в бутылку, чтобы он проиграл. Тогда ему придётся заключить еще один контракт с Денисом, а Костя будет спонсировать его бои. В его планах, чтобы Кирилл умер. Костя предлагал Киру уехать на вашей свадьбе, но тот лишь ему в челюсть дал и вернулся в зал. Теперь он будет мстить ему. — все это рассказывает мне подруга, пока мы бежим до его раздевалки, в которой сейчас находится Кирилл во время большого перерыва между вторым и третьим заключительным раундом. Но только нас догоняет Андрей и буквально всовывает на последних мгновениях бутылку с водой, когда меня внутрь заталкивает Тина.

— Зачем ты пришла? — убитым голосом спрашивает пораженный Кирилл с разбитым носом, бровью, ухом и немного подбитым глазом. Костяшки тоже счесаны в кровь. — Уходи.

— Не уйду, — машу головой и подхожу осторожно. — Пока не поговорим.

— Нам не о чем говорить. — поворачивается ко мне спиной и схватывает бутылку с водой, стоящую на кушетке. Только я оказываюсь быстрее и сбиваю его у него с рук, и всовываю ему в руки свою, влетая в его спину своим телом. Платье становится мокрым, но мне так плевать. Запах любимого человека сносит крышу. Рядом с ним спокойно.

— Что ты творишь? — злится Кир. Но я обнимаю его со спины настолько сильно, что не даю от меня оторваться. — Костя и Денис договорились подлить тебе в воду что-то, чтобы ты проиграл. Не пей ничего, что он дает тебе. — целуя его в шею, тихо шепчу. Только он оборачивается и смотрит в глаза.

— Откуда мне знать, что ты с ними не заодно? — убито спрашивает так, что парализует все мышцы.

— Я никогда не была с ним заодно. Я всегда была твоей. — шепчу ему и расстегиваю молнию на своем платье. Так что верх остается открытым. И из-под лифчика достаю ту самую подвеску из двух магнитов. — Она всегда со мной. Я никогда тебя не предавала. Я люблю тебя. И всегда была и буду за тебя. — подхожу к нему вплотную и целую в губы. Он отвечает. Дыхание тяжелое. Мало того, что пот и кровь сливаются воедино, так еще и запах возбуждения смешивается. Эндорфины снова кружат вселенную и нашу голову. Сейчас принадлежим друг другу. Целуемся, как обезумевшие после долгой разлуки и жажды. Руки Кира везде: на руках, груди, шее, бедрах и даже внутри меня. Когда он входит, мир вокруг стопорится, лопая тот натянутый шарик, что был перекачен во мне. Со стоном освобождаюсь. Такую легкость ощущаю.

— Мокрая моя девочка, — шепчет Кир, покрывая поцелуями тело. И, стаскивая боксерские шорты вместе с боксерскими трусами, входит в меня на полую мощность, так, что я вскрикиваю ему прямо в губы. Кир трахает меня на полную. Стискивает руками до боли в кулак волосы на затылке. Кусает и зацеловывает каждый миллиметр моей плоти. А я впиваюсь руками в его мощный торс и спину, провожу когтями.

Движения четкие, резкие. Такие, как будто наказывает меня за все. За этот брак, за предательство, за любовь. За все. Этот секс насколько болючий. Отчаянный. Сильный. Злостный. В нем столько эмоций, что не выразить даже. И я все принимаю. Так принимаю, что стону и плачу под ним. Вот только когда слышим приглушенные шаги, оба замираем. Кир делает последний резкий толчок и изливается в меня, заглушая мой стон поцелуем. Снимает меня и прячем за ширму вместе с одеждой. Вот только кулон остается у меня.

— Кирилл, пора на ринг. — входит в помещение Денис, когда я вижу краем глаза, как Кир одевается и наматывает новые бинты на костяшки пальцев, отпивает воды и следует за своим куратором.

Я бегло одеваюсь и только когда входит Андрей, высовываюсь из-за ширмы.

— Тебя Костя уже потерял, — взволнованно произносит и, перекидывая через плечи, уносит в уборную. Там меня и находит супруг. Умывающуюся, с растрепанными волосами и поплывшим макияжем.

— Решила просидеть тут весь оставшийся бой? — заходит он в женский туалет, обдавая меня своим ароматом из алкоголя. И причем по его походке я понимаю, что выпито много.

— Тебя помещение не смущает? — спрашиваю его. — Ничего, что это ЖЕНСКИЙ туалет? — специально выделяю слово.

— Нет, не смущает. Ты же моя жена. — оперирует Костя. — Приведи себя в порядок. Даю пять минут, и мы возвращаемся в зал. — выходит Костя, а я выдыхаю. Ту причёску, которая была, уже не вернуть. Поэтому я просто расправляю волосы и собираю их в хвост. Поправляю салфетками макияж и возвращаюсь вместе с Костей в зал.

Третий раунд. Я сижу как на иголках и просто слежу за ходом боя. А вот Костя за всем наблюдает, выпивая почти до конца вторую бутылку с каким-то терпким напитком. Я же не обращаю внимание и складываю ладошки в молитве, чтобы Кир выстоял и победил. И когда мы пересекаемся взглядами, в моих полная надежда, любовь и вера в него. В его на меня обезумевший и шальной взгляд, на Костю — разъярённый. И на этой ноте он врывается в третий раунд настолько злостно, что прет танком. Не дает противнику себя атаковать. Действует агрессивно, чётко, выверено и, наконец, нокаутирует так, что тот не поднимается.

Победа.

Я улыбаюсь и плачу одновременно. Сейчас мне хочется обнять весь мир и его. Но я даже не шевелюсь. Радуюсь вместе с его отцом, Тиной и Русланом, которые его обнимают. И только когда с подругой пересекаемся взглядом, я лишь губами шепчу «Спасибо».

Домой мы возвращаемся вместе, на одной машине. За все время Костя не проронил ни слова. А с кем-то разговаривает по телефону. И этот разговор его явно расстраивает. Он злится. Пальцы сводит к переносице, тяжело выдыхает и ругается.

Вот только когда закрывается дверь, начинается полный Армагеддон. Костя откупоривает третью бутылку виски на кухне. Когда я просто выпиваю стакан воды и начинаю обходить его, он ловит меня.

— Ты думаешь, что я ничего не знаю? — начинает уверенно говорить Костя, а у меня начинается дрожь в коленках и ломаться голос. Если он просек