и вручение именной кружки было одной из таких. Это значило, что тебя считают достаточно взрослым и самостоятельным, чтобы доверить бьющийся предмет в постоянное пользование. Но Дарт испытал вовсе не радость, а удрученность. Теперь его имя маячило в столовой, словно красная тряпка перед стадом быков. После ужина Дарт наведался в лечебный кабинет и выклянчил пластырь, чтобы заклеить корявые буквы на кружке.

На следующий день он получил другой подарок. Старшие ребята – Мео и Дан – позвали его пострелять из лука, а после тренировки вручили коробку от Луны. Внутри лежал теплый вязаный свитер, свернутый так, чтобы на виду оказалась вышитая на груди буква «Д». Поначалу он испугался, что старшие ребята отнимут презент или разболтают о нем. Однако Мео и Дану можно было доверять: с Дартом они ничего не делили, не воевали за внимание девчонок, не устраивали драк и не соперничали. К своим неполным шестнадцати годам они успели понять, что нет в приюте тех, кому повезло больше, – им всем одинаково не повезло оказаться здесь. Вот и все.

Он спросил у ребят, почему Луна не вручила подарок лично. Ответа у них не нашлось, они просто выполнили просьбу, не задавая лишних вопросов, и посоветовали ему поступить так же. Коробку пришлось закопать под деревом с мишенью – оно росло на территории старших, и вряд ли кто-то полез бы туда, даже из любопытства. Свитер Дарт незаметно пронес в комнату, чтобы надежно перепрятать.

Видимо, получилось совсем не надежно, раз тайник обнаружили через несколько дней. Дарт проснулся от ощущения, что матрас под ним ходит ходуном. Спросонья показалось, что началось землетрясение, но настоящий ужас его охватил лишь когда он увидел толпу мальчишек вокруг своей кровати. Едва Дарт попытался встать, на него тут же прыгнули трое, а четвертый, задира Эл, вытащил из-под матраса свитер, гундосо воскликнув:

– Гляньте, че!

– У Луны любимчик! – заорал ябеда Ти.

– Любимчик! Любимчик! – вторили ему остальные, запятнав это слово своим издевательским смехом. Их голоса эхом прокатились по комнате, и Дарту почудилось, что стены приюта тоже заговорили, дразня его.

– Коричневый цвет тебе не к лицу! – бросил Эл. – Зато я знаю подходящее место!

Трое мальчишек крепко держали Дарта, пока Эл удирал с трофеем, но вскоре, раздираемые любопытством, последовали за ним. Дарт вскочил с кровати и тоже побежал. В конце коридора еще маячил Эл, размахивая над головой свитером, будто шкурой поверженного зверя. Вдруг его фигура свернула налево и исчезла. Дарт промчался мимо улюлюкающей толпы прямиком к уборным. Замок успел защелкнуться прежде, чем он добежал. Дарт стал яростно колотить кулаками в дверь.

На шум подоспели воспитатели. Кто-то пытался выяснить, что произошло; кто-то молча пошел проверять заклинивший замок; кто-то схватил Дарта за руку, точно вора. Из бушующего моря приютских раздались рыдания – это плакса Том в очередной раз оправдывал свое прозвище. Всеобщими стараниями вокруг воцарился кавардак, но стоило появиться директору, и голоса разом смолкли, будто его тучная фигура закрыла всем рты. Сироты и воспитатели застыли в немом ожидании, наблюдая, как директор медленно приближается. И это он еще спешил, пыхтя на ходу как паровоз.

– Что… тут… стряслось? – спросил он хрипло.

Не успел Дарт придумать, что сказать, как Ти противно взвизгнул:

– Это все он начал! – и ткнул пальцем в Дарта.

– Что именно? – Директор грозно нахмурился, и воспитанники сразу смекнули, что отвечать следует коротко и по существу.

– Дарт разбил именную кружку, – заявил Ти с хитрым прищуром и, вытянув вперед тощую руку, добавил: – Вот доказательство. Я порезался.

Его палец был обмотан пластырем – тем, что они сняли с кружки, которую, видимо, сами и разбили. Этого им показалось мало, и после настал черед свитера под матрасом.

Все присутствующие ахнули и осуждающе уставились на Дарта. Он заявил, что Ти врет, выгораживая своего дружка. Толпа загалдела, и было непонятно, кто на чьей стороне.

– Дарт, наверно, разбил кружку случайно, – попыталась защитить его младшая воспитательница с печальными оленьими глазами, но ее тут же одернули коллеги, и она замолчала, потупив взор. Еще один изгой приюта, только среди взрослых.

– Он сказал, что ему не нужны глупые подарки, – выступил зануда Йен.

– …Потому что Луна подарила ему свитер, – поддакнул ябеда Ти.

– А нам никто не дарил такого, – плакса Том шмыгнул носом. Остальные согласно закивали.

– Эл просто проучил его, чтобы Дарт не хвастал, – крикнул кто-то из толпы.

– В уборной? – удивился директор.

Тут до них дошло, что происходит за закрытой дверью, и уже они стали ломиться настойчивее, призывая Эла немедленно впустить их. Когда же взрослым удалось прорваться, они застали его стоящим у двери с таким видом, словно он испугался торчащих из унитаза рукавов, похожих на щупальца водяного монстра.

Свитер выловили палкой и выбросили в мешок с прочим мусором. Дарт с щемящим сердцем наблюдал, как по полу волокут холщовую тушу, поглотившую его подарок, а после вполуха слушал нотации директора, который наказал обоих: Элу досталось за разведенную грязь, и его заставили драить уборные, а Дарта за осквернение традиции и хвастовство отправили убирать листву. Он зашел в комнату на минуту, чтобы одеться, хотя слабо соображал, что делает. Натянул на себя теплые вещи, а затем так же бездумно сунул ноги в ботинки. Когда ступни пронзило резкой болью, Дарт решил, что ноги онемели от холода, потом спешно снял ботинок и перевернул его подошвой вверх, вытряхивая на пол острые осколки, оставшиеся от кружки. Пока он получал выговор в кабинете директора, эти гады устроили очередную подлянку. Дарт растерянно глядел на темное пятно крови, расползающееся на носке, и едва не плакал. Увы, это не освободило его от наказания – он все равно отправился убирать листву. С больной ногой работа продвигалась медленно, и Дарт проторчал на улице до темноты, чуть не опоздав к ужину.

В столовой шептались и обсуждали произошедшее. Воспитательницу уличили в ужасном поступке – мало того что среди приютских у нее оказался любимчик, так она еще и на подарки ему расщедрилась. Теперь у короткоименных появилась новая причина ненавидеть Дарта.

Он сел отдельно, не желая лишний раз напоминать о себе, но даже тогда колючие взгляды его не оставили. За соседним столом переговаривались старшие. Раньше Мео и Дан подсаживались к нему или звали за свой стол, а сегодня сделали вид, что не заметили его. Ковыряя вилкой слипшиеся комки каши, Дарт невольно слышал обсуждение старших, растерянных из-за того, что остались без воспитательницы. Осознание пришло медленно, будто растеклось по телу раскаленной лавой и выжгло все чувства.

Дарт хотел броситься к Луне, но не посмел. Так и просидел в