В портфеле была черная шелковая подкладка.

Я давно заметила, что несколько швов подкладки разошлись, и решила, что нужно будет как-нибудь их зашить. Теперь я хотела сделать это прямо сейчас.

Я взяла нитку и иголку, освободила портфель от бумаг и принялась за работу. Но когда сунула руку за подкладку, то почувствовала, что там что-то есть. Сначала решила, что так и должно быть, что это картонная прокладка, но этот предмет был скомкан, и я вытащила его. К моему удивлению, им оказался исписанный листок бумаги. Я расправила его, невольно прочитав несколько слов. Это была часть письма сэра Ральфа.

… дорогостоящий проект, даже для Вас. Да, я помогу Вам финансово. Мне бы очень хотелось поехать с Вами, но мое сердце… Вам же не нужен инвалид на руках, а этот климат просто прикончит меня. Приходите завтра. Я хочу обсудить Ваши планы. Я кое-что надумал. Ваш сын и моя дочь. Он становится все больше похожим на Вас, иногда мне даже кажется, что это Вы сидите и рассказываете о том, что собираетесь предпринять. Сейчас я оставляю определенную сумму денег на Ваши нужды, но при условии, что Ваш сын женится на моей дочери. Таковы мои условия. Нет брака — нет денег. Я так решил. Я велел стряпчим подготовить документ, так что в тот день, когда моя дочь выйдет за Вашего сына, деньги будут перечислены на Ваши нужды. Скажите сыну, что все зависит от этого. Моя дочь и Ваш сын! Друг мой, Ваша светлая голова и мои жизненные силы! Какую замечательную комбинацию качеств получат наши внуки! До завтра. Ральф Б.

Я уставилась на письмо. Строчки заплясали перед глазами, как дервиши на базарной площади. «Моя дочь и Ваш сын». В то время он имел в виду Теодосию. Тибальт знал условия завещания. И, конечно, когда сэр Ральф так сильно привязался ко мне, а Теодосия захотела выйти замуж за Эвана, он предложил в невесты меня. Именно по этой причине он и послал за Тибальтом. Он объяснил ему: Джудит моя дочь. Условия не изменятся, если вы женитесь на ней. Сэр Ральф, который любил меня, знал, как я отношусь к Тибальту. И он хотел, чтобы я заполучила Тибальта, даже если для этого ему пришлось бы подкупить жениха.

Все стало так ясно, так душераздирающе ясно! Теодосия вышла замуж по любви. Бедная Теодосия, которая наслаждалась своим семейным счастьем так недолго! А я вышла замуж за Тибальта, и сделка была совершена. А теперь деньги надежно осели в сундуках на нужды «профессии». И Табита была свободна…

Табита всегда была необычной женщиной, полной тайн и секретов. А Тибальт? Что я знала о Тибальте? Я долгие годы любила его. Да, как символ. Я любила его с того момента, как увидела впервые — глупо и безудержно. Я и сейчас любила его не меньше. Но мне нужно было понять: он безжалостен, когда дело касается его работы. А когда оно касалось еще и его брака?

Что на меня нашло?

Я подошла к окну и открыла ставни. Из окна открывался вид на террасу и дальше, на реку. Мужчины в белых одеждах, закутанные в черные одеяния женщины. Караван верблюдов, входивший в город, пастух, гнавший трех овец. У него в руках был большой крючковатый посох, и он выглядел в точности как на картинке в Библии у тетушки Доркас. Река сверкала в лучах солнца, а высоко в небе — ослепительный белый свет, на который никто не осмеливался смотреть. Горячий воздух хлынул в комнату.

Потом с минарета донесся призыв муэдзина. И шум, и движение — все внезапно застыло, словно там, внизу, все обратилось в камень.

«Все дело в этом месте», — подумала я. Это страна тайн и загадок. Здесь может произойти все, что угодно. Я тосковала по зелени родных полей, по золотистому дроку, нежному ласковому юго-западному ветру, тихому дождю. Мне хотелось кинуться в объятья Доркас и Элисон, чтобы найти там утешение.

Я чувствовала себя тут одинокой и беззащитной. И зловещая тень подбиралась ко мне все ближе и ближе…

В моей душе всегда бушевали эмоции. Доркас часто говорила мне, что я слишком импульсивна. «Ты делаешь поспешные выводы, — слышала я голос Элисон. — Ты представляешь некую драматическую ситуацию, а потом пытаешься все под нее подогнать. Не следует так поступать».

Элисон была права.

«Посмотри на все это объективно, — продолжала Элисон. — Оцени обстоятельства. Взгляни на самое плохое в реально сложившейся ситуации, а не в той, что ты придумала. А потом решай, что можно сделать в этих обстоятельствах».

Я ревнива, сказала я себе. Я люблю Тибальта со страстью собственницы. Хочу, чтобы он принадлежал только мне. Не желаю делить его ни с кем и ни с чем — даже с его профессией. Я пыталась стать знатоком в этой области. С самого детства, с того самого момента, как влюбилась в Тибальта, я заинтересовалась этой наукой. Но я всего лишь любитель, и меня не примут на равных в кругу этих людей, которые считаются самыми лучшими в своем деле. Я ревную, потому что он проводит на раскопках гораздо больше времени, чем со мной.

Это все — логично и разумно. Но я кое-чего не учла. Я услышала голос Табиты. «Слишком поздно, Тибальт, слишком поздно…» И потом, я ведь читала письмо, которое написал сэр Ральф. В нем предлагалась взятка за то, что он женится на его дочери. Четверть миллиона фунтов в случае, если он это сделает. Деньги были переданы. Теперь они находятся в безопасности, в надежных руках, у людей, которые разумно используют их, чтобы можно было продолжать исследования. А Табита стала свободной. Я отслужила свою службу.

О нет! Это нелепо! Многие люди женятся ради денег. Многие любят одну женщину, а женятся на другой. Но они же не идут на убийство!

Вот! Я должна была посмотреть правде в глаза. Действительно, могу ли я подозревать Тибальта и Табиту в этом преступлении? Конечно, нет! Табита была так добра ко мне. Я вспоминала, как она жалела меня, когда я была вынуждена работать на леди Бодриан. Она давала мне книги, помогала учиться. Как я могу подозревать ее? А Тибальт? Я думала о нашем браке, о нашей любви и страсти. Он не мог так притворяться, правда? Правда, он не был таким страстным и пылким, так безоглядно влюбленным, как я. Но я принимала это за разницу в наших темпераментах. Но так ли это? Что я знала о Табите? Что я знала о Тибальте?

Я снова и снова прокручивала в голове все эти злые мысли. Я унаследовала страхи Теодосии. Теперь я понимала, что она чувствовала, когда слушала прорицателя. Теперь я поняла всю глубину охватившего ее ужаса.

Мы приехали в незнакомую страну. Страну тайн, страшных верований, где боги, казалось, только и делали, что насылали кары, мстили своим обидчикам или награждали угодных. То, что казалось дома таким нелепым, здесь выглядело вполне правдоподобным. Дурные предчувствия Теодосии, как оказалось, имели под собой основания. А как насчет моих? Я не могла находиться в комнате. Пойду, посижу на балконе. Спускаясь вниз, я встретила Табиту, она поднималась в свою комнату.

— О Джудит, здравствуйте, — произнесла она. — Где вы были? Я вас искала.

— Прогулялась до базара и обратно. Было очень жарко.

— Наверное, я пропустила вас. Я тоже была там. Знаете, что мне на сей раз сказал прорицатель? «У вас скоро появится жених. Ждать осталось недолго». Так что видите, мне улыбается фортуна.