litbaza книги онлайнИсторическая прозаЕпистинья Степанова - Виктор Конов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 71 72 73 74 75 76 77 78 79 ... 96
Перейти на страницу:

Весть о Васе

Уходя подальше за хутор или прячась в сарае от ребятишек и соседок, чтоб хоть немного выплакать боль, Епистинья подбадривала, оживляла себя надеждой. Конечно, надежда на то, что живы Илюша и Саша, была маленькая, но она и за нее держалась: мало ли что пришли какие-то бумажки: может, сыновья сильно ранены, но еще живы, а их по ошибке записали в убитые… Побольше надежд было на других сыновей: Николай, хоть и очень редко, но писал Дуне, передавал приветы матери, Павлуша, Ваня, Филя и Вася молчали, но ведь про них и не сообщили, что их больше нет. Значит, они живы.

Ночами Епистинья стояла перед иконой Божьей Матери. Страдающим, обожженным сердцем своим обращалась к Богородице, к Всевышнему с немой мольбой-вопрошанием: это ведь неправда, что нет больше Илюши, нет больше Сашеньки? Они не погибли! Живы и Филя с Васей, и Коля с Павлушей, жив и Ваня! Они пока воюют, им просто пока не до матери. Но они скоро напишут, они, конечно, вернутся домой! Убереги их в поле снежном, в лесу густом, убереги от пули, от врага! Спаси бедствующих детей моих, спаси всех воинов наших!

Укреплялась надежда, отпускал холодный, черный кулак, сдавливавший сердце. На все мольбы, вопрошания о судьбе сынов сердцу передавался теплый, обнадеживающий наказ: молись, верь, надейся и жди.

Редко-редко, но приходили на хутора колхоза солдаты с войны: одни долечиваться после ранения, другие — совсем, без руки, без ноги. Епистинья думала и об этом: пусть раненые, пусть хоть какие, только бы пришли.

Потянулся 1944 год. Наши войска наступали: освобождены Украина, Белоруссия, кончилась оккупация, схлынула фашистская нечисть. Открывавшаяся после оккупантов жизнь городов и деревень, жизнь и судьбы людей ужасали даже много повидавших наших солдат.

Эта жизнь принесла Епистинье новые страдания.

«Зачем мне присылают эти бумажки, я бы ждала сынов…» Но «бумажки» шли.

Летом жене Василия Вере в село Мадинино пришло письмо из Никопольского района Днепропетровской области от учительницы Марии Присохи. Отыскался след Васи, потерянный в Крыму. Мария сообщала, что она знала Василия по партизанской и подпольной борьбе в Никопольском районе и что в конце 1943 года Василия схватили немцы и расстреляли.

Это письмо, к сожалению, не сохранилось. Есть ее второе письмо от 20 августа.

«Здравствуйте, Вера Ивановна!

Выполняю обещание. Хотела описать за весь период времени нахождения Василия Михайловича в нашем районе. Написала письмо в ту деревню, где раньше находился Василий Михайлович. Но оттуда почему-то ответа нет, и я решила описать хоть последние дни его жизни.

Вера Ивановна, ваш муж, преданный воин Отчизны, искренний проповедник идей партии, правительства. Эта черта его, а не что другое сроднило нас. Первое время Василий Михайлович жил в деревне Катериновка. Его прямые, открытые, резкие выступления против немцев привели к тому, что на него донесли в гестапо. Его начали преследовать, решили отправить в Германию. Кто-то предупредил его об этом, и он ушел.

В Капуловке Вася скрывался от подлых жителей, конечно, катериновских. Жил он в Капуловке от ноября 1942 года. Вел себя осторожно. За этим следили мы все. Устроили его в колхозную сапожную. Вот сюда и нагрянул председатель с. Катериновки и доложил вторично в гестапо. Василий Михайлович на этот раз не ушел, ибо надеялся на другой выход.

В апреле 1943 года его арестовали, но благодаря нашим работникам дело окончилось тем, что Василия Михайловича отправили работать на мост в Никополь. На мосту работать, конечно, тяжело. На выходные приходил к нам в деревню. Во время развития партизанского движения мною он был первым включен в разведчики отряда. Работая на мосту, выполнял ряд заданий, а в июле 1943 года отправился в отряд, был в группе разведки. Во взводе разведки был одним из лучших бойцов, аккуратно выполнял задания. Но все же 2 ноября пойман заставой казачьей. До 9 ноября 1943 года сидел в Покровской тюрьме. Забрали и меня. 10 ноября несколько машин партизан вывезли в Никополь. Мне пришлось сидеть в одной камере с ним 12–15 ноября. В тюрьме Василий Михайлович мне напомнил свой адрес, просил написать вам и сыновьям о том, что сделал — не раскаивается, на допросах не предавал товарищей. Благодаря его партизанской выдержке остались в живых ряд работников, в том числе и я.

15 ноября его увезли из нашей камеры, и все жалели, что ушел от нас шутливый, веселый анекдотчик. Несколько раз еще видела его сквозь щелку. Он сообщил о ходе допросов.

1 декабря 1943 года 78 человек увезли на расстрел. На окраине Никополя похоронены все были.

Василий Михайлович не зачернил, умирая, своего имени. И мой долг — быть преклонной к его семье.

Вера Ивановна, погибших много, но за лучших мы хлопочем документы. Каковы результаты, буду сообщать вам вкратце.

Василий Михайлович похоронен в братской могиле в Никополе.

М. Ф. Присоха».

С письмом Марии Присохи Вера пришла к Епистинье.

Капуловка, Катериновка, партизанский отряд, Мария Присоха — все путалось в сознании Епистиньи. Безжалостно ударило главное — Васю расстреляли, его похоронили, нет еще одного сына. Нет больше Васи, нет веселого, улыбчивого сыночка, не заиграет он больше на своей любимой скрипке, не заставит печальной своей музыкой плакать неизвестно отчего.

Как же не уберег ты себя, сынок мой! Что же не подумал ты о матери, о маленьких своих детках? Как она будет жить теперь, зная, что никогда больше не увидит тебя, не услышит твоего голоса! Вася! Родной мой! Сыночек!..

«Мама! Я помню тебя…»

Осенью 1944 года почтальонка принесла Епистинье довольно толстый конверт.

Письмо оказалось из Белоруссии, в нем была весточка от Вани! Но прочитали все листки: оказалось — еще одна беда.

Екатерина Савицкая, жительница деревни Великий Лес Минской области, жена военного друга Ивана, сообщала, что Иван после окружения и побега из лагеря жил в их деревне. Немецкие каратели и полицаи схватили его. Его били, пытали, а затем в апреле 1942 года расстреляли.

Сообщала Савицкая, что Иван в их деревне женился, что его жена, Мария Норейко, родила от него дочку. Перед арестом Иван несколько дней жил у них, Савицких, скрывался, где и написал вот эти письма, которые она пересылает.

Вот что писал Иван:

«Родным и знакомым.

Так как вас будет интересовать, как и где я жил, в каких условиях, как это интересует многих родителей, то поэтому вкратце я вам опишу. А если этот весь мой памятник пойдет к вам и вы захотите узнать подробней, то об этом сообщит вам еще хорошо знакомая Савицкая К., жена моего товарища, адрес которой вам также пишу, да и она напишет. Итак, начинаю. В начале войны при отступлении наших отступал и я, откуда вам известно — из местечка Кольно. До самого города Минска, где приходилось попадать несколько раз в плен и окружения (точнее, до десяти раз) и откуда я все-таки уходил, пока что удачно. Войдя в Смолевичский район в деревню Великий Лес, я приписался по здешнему тогда правилу к этой деревне, где и работал сначала в качестве плотника, строил сараи, дома и т. д., а потом женился на жительке этой деревни или вернее хутора (отдельный дом в лесу невдалеке от этой деревни). Работал в колхозе рядовым всякие работы. Всех таких приписников начали забирать, ну должны были взять и меня, поэтому я и ушел с этого временно нагретого места. Что со мной дальше будет, знает один «бог». Пока что я чувствовал хорошо, настроение отличное, я закалился, смерти теперь не боюсь, хотя и с жизнью жалко прощаться. Но думаю, что дальше так же будет удачно, как до сих пор, но пока война, ясно, для меня покоя нет. Вот коротко все. Пишу как раз 23 февраля 1942 года, это будет мой юбилей. Будьте хотя бы вы так счастливы и мои братья, особенно Илюша, так как я с ним вырос, хотелось бы увидеть.

1 ... 71 72 73 74 75 76 77 78 79 ... 96
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?