– Надо взять ее домой, – заявила Ри. – Мамочка будет рада.

Стянув газету со стеллажа, она бросила ее на конвейерную ленту. Джейсон отметил, что статья подписана Грегом Барром – так звали его босса и главного редактора отдела новостей, и у него тотчас же отпали последние сомнения относительно ее содержания: вероятно, в основу рассказа легло сказанное им накануне по телефону.

Он полез в задний карман за бумажником, спеша расплатиться прежде, чем накатывающая волна злости лишит его возможности рассуждать здраво. Расплатись за продукты и иди в машину. Расплатись и иди. И езжай домой, где тебе снова начнут грозить, где тебя опять будут стращать.

Он вытащил кредитку и протянул кассирше. Ее пальцы дрожали так сильно, что ухватили пластиковую карту лишь с третьей попытки. Неужели он нагонял на нее такой страх? Неужели она действительно полагала, что обслуживает психопата-убийцу, который, вероятнее всего, придушил жену, после чего расчленил труп и сбросил в воду где-нибудь в гавани?

Над абсурдностью такого предположения можно было бы посмеяться, да только смех вышел бы совсем не веселым. Скорее, он прозвучал бы пугающе жестоко. Жизнь скособочилась, и Джейсон не знал, как ее поправить.

– Можно, я открою «Поп-тартс» в машине? – спрашивала Ри. – Можно, можно, можно?

Кассирша наконец вернула карту – вместе с квитанцией.

– Да, да, да, – пробормотал Джейсон, подписывая квиток и засовывая кредитку в бумажник. Ему уже не терпелось поскорее оказаться на улице.

– Я люблю тебя, папочка! – победоносно пропела Ри.

«Ну, слышали?» – хотел крикнуть он, повернувшись ко всему магазину.

К тому времени как они вернулись домой и ему пришлось раз шесть пройти сквозь строй репортеров, чтобы занести в дом все покупки, Джейсон едва держался на ногах. Он поставил мультик для Ри, хотя и понимал, что ей вредно проводить у телевизора так много времени, что ему следовало бы попытаться увлечь дочь чем-то еще в это трудное время, и все такое.

Еда у них есть. Кот вернулся. Самого его еще не арестовали.

Это было все, что он на данный момент мог сделать.

Когда зазвонил телефон, Джейсон разгружал яйца. Он рассеянно поднял трубку, даже не взглянув на определитель номера.

– Что у тебя с лицом, сынок? – Южный акцент Максвелла Блэка растянул предложение, вернув Джейсона туда, куда он не хотел возвращаться.

«Думаешь, ты здесь босс, пацан? Ты моя собственность, пацан. Со всеми потрохами. Ты принадлежишь мне».

– Упал с лестницы, – ответил Джейсон, загоняя нахлынувшие образы в особый ящик, задвинутый в дальний уголок сознания. Он представил, как закрывает крышку, вставляет и поворачивает ключ.

Макс рассмеялся. Негромко и добродушно, как смеялся, должно быть, отпуская шутку на судейской скамье или на коктейль-пати, устроенной для соседей. Быть может, так же он рассмеялся и тогда, когда школьная учительница впервые нерешительно подошла к нему, чтобы переговорить насчет Сэнди. Вы знаете, сэр… мне кажется, ваша дочь Сэнди… предрасположена к несчастным случаям. И Макс успокоил ее этим своим милым, добродушным смешком. О, не стоит беспокоиться о моей малышке. Не забивайте себе этим голову. Моя дочь в полном порядке.

Джейсону никогда не нравился отец Сандры.

– Похоже, сынок, вчера мы оба встали не с той ноги, – протянул Макс.

Джейсон не ответил. Молчание затянулось. Макс оборвал паузу и беззаботно добавил:

– Так что я звоню, чтобы извиниться.

– Не нужно, – заверил его Джейсон. – Меня вполне устроит, если вы вернетесь в Джорджию.

– Мне кажется, Джейсон, если у кого-то и были основания таить обиду, то уж скорее у меня, нежели у тебя. Это ты задурил голову моей единственной дочери, утащил ее на этот жуткий Север, а потом даже не пригласил меня на свадьбу, не говоря уж о рождении внучки. С семьей так не поступают, сынок.

– Вы правы. На вашем месте я бы забыл о нас навсегда.

И снова этот сердечный, тягучий, словно патока, смех.

– К счастью для тебя, сынок, – продолжал Макс, – я решил встать выше этого. Мы говорим сейчас о моей единственной дочери и внучке. Было бы глупо позволять прошлому встать на пути нашего будущего.

– Скажу вам вот что: когда Сандра вернется, я передам ей ваше послание.

– Когда? – В голосе Макса прозвучали резкие нотки. – Может, ты хотел сказать если?

– Я хотел сказать когда, – твердо ответил Джейсон.

– Твоя жена сбежала с другим мужчиной, сынок?

– Похоже, здесь все больше сторонников именно такой теории.

– Ты не смог сделать ее счастливой? Заметь, я никого не обвиняю. Сам вырастил эту девочку, в одиночку, после смерти ее дорогой мамы. Я знаю, как трудно с нею бывает.

– Сандра – чудесная жена и преданная мать.

– Должен сказать, я немало удивился, когда услышал, что моя дочь стала учительницей. Но не далее как сегодня утром разговаривал с этим милым директором. Как там его… Фил… Фил Стюарт? Он отзывался о ней с восторгом, говорил, что у Сэнди установились замечательные отношения с учениками. Получается, ты все же направил ее на верный путь. Я ценю это, сынок, действительно ценю.

– Я вам не сынок.

– Ладно, Джейсон Джонс.

Джейсон вновь уловил резкость и скрытую за ней угрозу. Он сжал руку в кулак, но промолчал.

– Я ведь не слишком тебе нравлюсь, так, Джейсон?

И снова он не ответил. Судья, однако, разговаривал по большей части с самим собой.

– Вот только никак не могу понять – почему? По душам, откровенно, мы никогда с тобой не беседовали. Ты хотел мою дочь – ты ее получил. Хотел убраться из Джорджии – забрал мою дочь и уехал. Так что, похоже, у меня достаточно причин быть тобой недовольным. Список отцовских претензий к пареньку, умыкнувшему его единственную дочь… Но что я тебе сделал, сынок? Что я тебе сделал?

– Вы не позаботились о дочери, – услышал Джейсон свой голос. – Вы были нужны ей, а вас не оказалось рядом.

– О чем, черт возьми, ты говоришь?

– Я говорю о вашей жене! О вашей свихнувшейся пьянчужке-жене, которая била Сэнди каждый божий день, а вы и пальцем не шевельнули, чтобы остановить это. Какой отец способен вот так бросить своего ребенка? Какой отец может спокойно смотреть, как его дочь мучают день за днем, и даже не попытаться положить этому конец?

Снова пауза.

– Моя жена била Сэнди? Это Сэнди тебе такое сказала?

Джейсон ответил не сразу, но вскоре все же нарушил грозившее затянуться молчание:

– Да.

– А теперь слушай сюда, – в голосе судьи зазвучала обида. – Мать Сэнди едва ли была идеальным родителем. Наверное, она и впрямь пила больше, чем следовало бы. В то время я целыми днями пропадал на работе, из-за чего хозяйка слишком часто оставалась с Сэнди одна. Разумеется, это заметно поистрепало ее нервы, возможно, она стала чуть более вспыльчивой, чем следовало бы быть матери. Но побои… истязания… думаю, это чересчур мелодраматично. Да.