– Да, я помню, у нас был один такой репортаж. В нем мы рассказывали о российских наемниках, воевавших в Приднестровье.

– А сейчас мне нужно найти российских наемников, воевавших в Боснии в 1993 году. Ведь Замараев и его убийца были там не одни. С ними рядом воевали и другие наемники. Возможно, с их помощью мне удастся установить личность террориста, – объяснил свою цель полковник.

– Я понял вас, Павел Андреевич. – Игорь тут же подхватил мысль Чернышова. – Завтра вечером выходит очередной выпуск нашей программы. В прямом эфире мы обратимся к нашей телеаудитории с предложением срочно откликнуться тем, кто воевал в Боснии в 1993 году. Возможно, кто-то из этих людей будет смотреть нашу программу и позвонит по указанным нами телефонам.

– Очень хорошо, – поддержал идею Сиротина Павел. – Тех, кто позвонит, пожалуйста, пригласите для встречи в телецентр и дайте мне возможность с ними побеседовать.

– Договорились! – громко сказал Игорь и через столик протянул Чернышову руку в знак согласия. – Только обещайте мне, что, когда это все закончится – я имею в виду, когда вы обезвредите террориста, – вы, Павел Андреевич, дадите мне подробное интервью.

– Согласен, – улыбнулся Павел и пожал протянутую тележурналистом руку.

* * *

От русской печки распространялось приятное тепло. В последнее время Раптору в основном приходилось бывать в жарких странах, поэтому к жаре он уже привык, а вот холод переносил плохо. Однако хорошо протопленная печь позволила террористу забыть о холоде. Первоначально Сычев пожалел, что композитор сложил на своей даче не модный камин, а обыкновенную русскую печь, но уже в первый же день террорист сообразил, что пользоваться печью намного удобнее. Она требовала для себя значительно меньше топлива и гораздо дольше сохраняла тепло.

Подложив под голову две подушки, Сычев удобно устроился на диване перед телевизором. Не вставая с дивана, он мог одновременно наблюдать и за тем, что происходит на экране, и за тем, как работает на своем компьютере Максим Рюмин. Несмотря на поздний час, программист не собирался ложиться спать, а продолжал колдовать над клавиатурой.

– Как идет работа? – повернувшись к хакеру, спросил Раптор.

Максим не ответил и даже не оторвался от экрана компьютера, а только рассеянно кивнул. Как раз в этот момент к нему пришла очередная мысль, и пальцы программиста быстро застучали по клавишам. Юрий презрительно ухмыльнулся и опять повернулся к телевизору. Ни одна программа Раптора пока не заинтересовала, и он от нечего делать вот уже второй час бесцельно переключал каналы. Во время подготовки террористических актов у него почти не бывало свободного времени. Московская операция стала для него своего рода исключением. Сейчас работал нанятый Сычевым программист, а ему самому приходилось просто ждать, пока тот все закончит.

Уже третьи сутки Рюмин находился рядом с террористом. В воскресенье, по приказу Раптора, Максим позвонил домой и сообщил Женьке, что вынужден ее оставить на несколько дней, так как заказанную работу ему придется выполнять не в Москве, а в Подольске, где находится фирма заказчика. В понедельник утром, когда Женька ушла в институт на занятия, Рюмин в сопровождении террориста вернулся на свою квартиру и забрал оттуда диски с нужными программами. Чтобы объяснить девушке свое неожиданное появление, он написал ей короткую записку.

Все время, пока программист находился в своей квартире, Раптор контролировал каждый его шаг. Юрий уже составил для себя психологический портрет хакера. Согласно этому портрету, Рюмин не должен был предпринимать ни попыток к сопротивлению, ни попыток к бегству. Тем не менее Раптор посчитал свои меры предосторожности нелишними и внимательно наблюдал за всеми действиями Максима. Поездка на квартиру программиста прошла без осложнений. Сычев не встретился ни с его соседями, ни с его подружкой, а Рюмин нашел нужные ему дискеты.

– Дней через пять, думаю, закончу, – сообщил Раптору Максим на обратном пути.

В ответ террорист улыбнулся и удовлетворенно кивнул. Названный хакером срок его вполне устраивал.

…На телевизионном экране появились титры закончившегося фильма. Юрий фильм смотрел невнимательно, поэтому так и не разобрался во взаимоотношениях героев. Оторвавшись от экрана, он снова бросил взгляд на сидящего в углу комнаты программиста. Тот по-прежнему колдовал над своим компьютером. Раптор откровенно зевнул. Стрелки часов приближались к полуночи. Если бы не Рюмин, террорист давно бы уже завалился спать. Но у Максима по вечерам наступало самое работоспособное время, и Сычев вынужден был подстраиваться под его рабочий ритм. Оставлять программиста одного он по-прежнему опасался. Решив, что поздний отход ко сну – не такое уж большое неудобство, Раптор вернулся к просмотру телевизора. Переключившись на первый канал, он обнаружил заставку телевизионной программы «Взгляд», которую сменило лицо популярного ведущего. Сычев уже собирался продолжить сканирование каналов, но тут ведущий сказал такое, что заставило террориста замереть с пультом в руках. Сон как рукой сняло – ведущий говорил о том, что тележурналисты программы разыскивают российских военных наемников, воевавших в Боснии в начале 90-х годов. И тут же в правом нижнем углу экрана появились телефоны, по которым предлагалось позвонить.

Раптор облизал пересохшие губы. Его звериная осторожность не позволяла террористу поверить в случайное совпадение. «Они вышли на меня, – понял Юрий. – Неизвестно как, но вышли! Журналисты, разумеется, пляшут под дудку ФСБ. Это служба безопасности пытается раскопать мое прошлое. И начали они именно с Боснии, где я впервые встретился с Джаббой. Но как они все это узнали? А может быть, все-таки совпадение? Нет, они пытаются вычислить меня».

Раптор поднялся с дивана и из кармана висящей на вешалке куртки вытащил пачку сигарет. Закурив, он медленно прошелся по комнате. В воздухе распространился запах тлеющего «Кэмела». Сычев любил этот запах, но сейчас совершенно не ощущал вкуса. Зато Максим недовольно поморщился и осуждающе посмотрел на террориста. «Что, не нравится? – подумал Раптор, встретившись с недовольным взглядом Рюмина. – Значит, ты не куришь и запах табака тебе неприятен? Ничего, придется тебе смириться».

Мысли террориста опять переключились на российскую службу безопасности: «Как же им все-таки удалось на меня выйти? А что тут удивительного? Ведь этот российский полковник, фотографию которого мне показывал Джабба, приезжал в Италию и разговаривал с Сетом. Чернышов, – вспомнил Раптор фамилию полковника, – встречался с Клодом и мог получить от него информацию обо мне. Ну конечно! Ведь Сету известно, что я появился в группе Джаббы после поездки того в Боснию в 1993 году. Вот журналисты по указке ФСБ и пытаются найти российских наемников, служивших тогда в Боснии. Они ищут свидетелей. Но многих ли они смогут найти? Кроме меня и Замараева, в отряде, кажется, было еще несколько москвичей. Плохо! – Сычев в раздражении смял догоревший окурок и выбросил его в печную топку. – Спокойно, – приказал он себе. – Тот, кто предупрежден об опасности, наполовину вооружен. Ну, оружия-то у меня достаточно. Но даже мощи моей последней игрушки не хватит, чтобы разрушить махину ФСБ. Или все-таки хватит? – Раптор почувствовал, что начинает успокаиваться. – Так, а если полковник Чернышов узнает мое настоящее имя, что это ему даст? Ровным счетом ничего. Раптор появлялся в России только под вымышленными именами. А Замараев?! Ведь он-то не поменял фамилии. Так, исчезновение Замараева, смерть его продавщицы, моя поездка в Санкт-Петербург… Все очень туманно, вряд ли в ФСБ сумеют сложить эти обрывки в единую картинку. А полковник Чернышов? Ведь оказался на редкость упорным. Ухватив призрачный след в Италии, он все-таки подобрался ко мне. Значит, с самого начала я был прав, когда собирался пустить след в ложном направлении, – похвалил себя Юрий. – Тем не менее при первой же возможности Чернышова лучше сразу ликвидировать. Игра в ребусы с ним может оказаться слишком опасной».