Изменяя…

Что вообще есть измена?

Это когда тебя предает тот, кому ты безгранично верил. Кого ты любил. Ведь если нет любви и веры, то нет и измены.

Если так посмотреть, то Вадим не обещал ей ничего. Глупо было с ее стороны верить его словам, когда он сказал: «Ты моя. Запомни. Все серьезно». Наивно считать, что он принадлежит ей так же, как она ему. Но ведь она его любила.

Был целый год жарких горячечных отношений почти двадцать четыре на семь. А потом он решил жениться на другой. Вырвал ей сердце. Но кого винить? Ему не нужны были проблемы, она просто ушла, чтобы их не создавать.

Но говорят, все происходящее - к лучшему. Прошло десять лет, все изменилось, у нее есть сын.

Только одно неизменно.

И да, похоже, придется принять помощь от мужчины, который изменил ей когда-то и разрушил жизнь.

Потому что Вадим в очередной раз оказался прав.

На тех записях из ее кабинета были помехи. Опять некоторые короткие куски выпали начисто, что-то просматривалось нечетко, как будто заблюрено. Неприятно было осознавать, но то, что идеально работало, пока Илья был жив, теперь давало сбои. Она такой плохой руководитель?

Или кто-то целенаправленно стремится ее утопить.

Прав был Илья, когда говорил: «Тебе понадобится защита, когда или если ты останешься одна. Молодая, красивая женщина, найдется много мерзавцев, желающих воспользоваться твоей уязвимостью и обобрать».

Черт. Она потерла лицо.

Неприятно.

Перед глазами стояла утренняя сцена в кабинете, когда вконец расстроенный Ермолин положил на стол заявление об уходе. Батуров отвел начбеза в сторону и некоторое время о чем-то тихо говорил. Наконец тот кивнул.

- Работаем дальше так, словно ничего не произошло, - проговорил Батуров, поворачиваясь к ней.

А после оба вышли.

Каково это было - работать день с полной отдачей, зная, что у тебя за спиной притаился враг? Сдерживаться, не срываться на людей, не подозревать каждого, кого видишь. Непросто. Но она отработала.

В другое время Анна вышла бы на воздух, подставить лицо ветру, остыть. Но сейчас и на террасу не выйдешь. Пока не выяснено, кто это, нужно проявлять осторожность.

Дверь кабинета за ее спиной тихо открылась, она сразу обернулась, опуская руки.

Вошел Вадим, секунду смотрел на нее, потом сказал:

- Пора. Я провожу тебя до дома, и это не обсуждается.

***

Прошло еще несколько дней в натянутом, подвешенном состоянии.

Теперь Вадим встречал ее с утра и провожал по вечерам. Анна не знала, когда он успел перегнать сюда свой внедорожник и вообще где жил. Кажется, у него появилась какая-то недвижимость, неважно, она не интересовалась специально, просто пришли новые данные из отдела кадров о регистрации. И да, с испытательным сроком дальше не имело смысла возиться, теперь он был в штате официально. Всегда за ее спиной, молчаливый, замкнутый, каменный. Стена.

Но и это было…

Просто между ними что-то происходило. И это что-то вызывало внутренний протест, как будто лопалась корка внутри. Лопалась с кровью, обнажая прежние чувства.

Теперь он сопровождал ее с работы и на работу утром. Выезжая со своей охраной, она всегда видела рядом его внедорожник. Он слишком быстро становился частью ее жизни, силой пропихивался. Молча, словно каменный. Стена. Только иногда огонь во взгляде.

И да, он виделся с сыном. Ненавязчиво, как бы случайно. В первый раз, когда они столкнулись утром. Анна завозила Илью в школу, Вадим просто поздоровался с мальчиком. Ничего лишнего себе не позволил. Но она же понимала, что он влезает и сюда!

Трескалась корка изнутри. Трескалась! Раздражением, протестом. Она ощущала себя волчицей, защищающей свое дитя. Но от кого? Вадим воспринимался хищником, опасностью рядом. И все же Аня знала, что он никогда не причинит сыну вреда.

А ее он… выжидал. Как зверь самку. Очень терпеливый зверь, готовый сколько угодно ждать. Пока у нее не сдадут нервы. И тогда будет драка.

Просто она знала, что в этой драке он подставит ей горло, отдаст себя.

И что от ее сопротивления останется тогда?

Это были эмоции и мысли.

Внешне никто бы не сказал, что Анна Муратова чем-то взволнована.

А на работе тоже настало напряженное затишье. Второго зама из отпуска отозвали, вроде все в штатном режиме, но когда чувства обострены до предела, поневоле подмечаешь даже мельчайшие детали. Например, как странно и задумчиво косится на нее Макашов. И какой нехороший у него при этом взгляд. Казалось ей или нет...

Трудно сдерживаться, когда ты постоянно ждешь удара и всех подозреваешь. Но даже если ты ждешь удара, все равно это происходит внезапно.

Все случилось неделю спустя.

***

Утром, как всегда, выезжать на работу. Надо было еще сына завезти в школу. Вадим, естественно, сопровождал. Илья уже привык встречать его каждое утро, здоровался за руку. Аня, сцепив зубы, наблюдала за этим медленным сближением двух мужчин, каждый раз подавляя порыв вмешаться. И если бы Вадим позволил себе хоть что-нибудь лишнее, хоть одно слово… Но он не позволял.

Ей приходилось гасить в себе порыв, чтобы не выглядеть истеричкой. Аня знала, Вадим и к сыну приставил дополнительную негласную охрану, он сам сказал. Хотелось вызвериться, но она понимала, что это не будет лишним.

Это опять были мысли.

Сейчас она краем глаза наблюдала, что внедорожник Вадима держится рядом, но чуть сзади. Глянула на часы, по времени все нормально, скоро должны были подъехать к школе. Илья сидел рядом. И вдруг спросил:

- Мама, а как вы познакомились с дядей Вадимом?

Ей на миг показалось, что из нее воздух вышибли. Потом медленно выдохнула и сказала:

- Когда-то работали вместе.

- А, - проговорил сын. - Он когда-то работал с моим папой?

Хорошо, что мальчик сейчас смотрел в окно и не видел ее лица. Она ответила: